Читать онлайн «Русалка». Страница 50

Теперь, по прошествию двух недель, Ирина сама мучилась оттого, что оттолкнула Петра. Ей было больно, оттого, что она обидела его, ничего не объяснила. Вчера вечером он попрощался с ней равнодушно-холодно, и подобное поведение задело Ирину больше, чем она могла предположить.

Ирина спустила ноги с кровати. Она не спала большую часть ночи. К чему так мучиться? Зачем изводить себя? Она посмотрела на часы. Семь. Интересно, Петр ещё спит?

Была лишь одна возможность это узнать, и Ирина, справившись с легким приступом недомогания, направилась к смежной двери. Она робко постучала, загадав, что если не последует ответа, она больше стучать не будет и тотчас вернется в постель.

Но не прошло и минуты, как дверь распахнулась, и Петр едва не налетел на Ирину. На нем был синий халат, в руках он держал стакан с водой. Волосы взлохмачены, синие круги под глазами проступили отчетливее, весь его вид выражал крайнее недовольство, что его кто-то потревожил.

— Почему ты не спишь? — грубо спросил он с хмурым выражением на лице.

Отчего то Ирина сразу обиделась, и её губы задрожали. Конечно, она не надеялась, что Петр встретит её с распростертыми объятиями, после того, как она его мучила почти половину месяца, но и столь грубый прием она не заслужила.

— Я уже выспалась…. Проснулась, а тебя рядом нет….

Признание вырвалось само собой. Ирина не собиралась лукавить, ходить вокруг да около, что было у неё на душе и в голове, то и говорила. К тому же, предательские слезы выступили на глазах. Она не понимала, что с ней происходит, в последние дни ей постоянно отчаянно хотелось плакать, и она только усилием воли заставляла себя держаться.

Столь обезоруживающий ответ вывел Петра из себя. Эта девица невыносима! Из-за неё он прошёл все круги ада! Данте мог позавидовать его опыту! Хорошо, он мог понять, почему она отталкивала его после свадьбы. Некий мужчина, чье бесстыдное любопытство привело к нежеланному замужеству, теперь имел власть над её судьбой, мог всласть натешиться над её телом, не посчитавшись с её чувствами! Она думала подобным образом, и он не мог винить её за эти мысли, многие мужчины поступили бы именно так. Но он подобного не сделал, проявил к ней уважение и завидное терпение! Потом, когда между ними наступила долгожданная семейная идиллия, он поверил в своё счастье! Снежная королева растаяла в его руках, превратилась в милое соблазнительное создание, и для Петра наивысшим удовольствием было видеть её улыбку! Но не тут-то было! Всё изменилось в один непонятный момент, когда Ирина снова оттолкнула его. И снова без видимых причин. И что прикажете ему делать? Ходить вокруг неё на задних лапках, как тренированная собачонка в цирке-шапито? Нет уж, увольте!

А сейчас она стоит перед ним в одной хлопчатой сорочке с невинной вышивкой на воротнике, с босыми ногами и смотрит большущими глазенками, того гляди заплачет.

— Мы давно спим в разных комнатах, естественно, я не мог оказаться рядом, — тем же тоном ответил Петр, не желая смягчаться. Он провел бессонную ночь, причем не первую, и его раздражала перспектива утренних объяснений.

Девушка молчала. Она видела, что Петр обижен и не знала, как к нему подступиться. Её сердце замирало, когда её взгляд задерживался на усталом лице супруга. Не было надобности гадать, чтобы узнать, кто был причиной его новых морщинок.

— Мне плохо, — безвольно призналась Ирина и сделала маленький шажок в сторону Петра.

Но тот отступил.

— В чем дело? Послать за врачом в уезд? — нахмурился он сильнее.

— Не надо….

— Что у тебя болит?

— Всё болит.

— Это не ответ.

— Ответ!! У меня болит голова! Меня тошнит! У меня ноет поясница! У меня замерзли ноги, потому что я стою на холодном полу! И я беременна, остолоп ты чертов!

С Ириной случилась истерика, что и следовало ожидать после постоянного нервного напряжения. Выпалив всё, как на духу, Ирина попыталась оттолкнуть Петра и захлопнуть дверь, но не тут-то было!

Сквозь её всхлипывания и яростные выкрики он разобрал главное — его женушка беременна!

Куда что делось! Дурное настроение и плохое предчувствие сразу покинули Петра, и он попытался обнять Ирину, но та стала отчаянно сопротивляться.

— Ирина….

— Нет!! Иди, продолжай спать! Я мешать не буду! И не важно, что мне плохо! И не важно, что у меня болит душа! И уж совсем не важно, что я хочу, чтобы ты меня обнял!!! Уходи! Уходи немедленно! Видеть тебя не хочу! Знать тебя не….

Петр, почти смеясь, сграбастал её в охапку, поднял на руки и понёс к своей кровати.

Её место тут. И точка.

Конечно, Ирина отчаянно сопротивлялась. Даже попыталась царапаться, но расстояние от двери до кровати было жалким, и Петр быстро его преодолел. Положил драгоценную ношу на простыни, сам лег рядом и принялся покрывать лицо милой женушки торопливыми поцелуями.

— Ты не выносим!…

Поцелуй!

— Видеть тебя не могу, бесчувственный….

Снова поцелуй!

— Отпусти меня….

И снова поцелуй, после которого Ирина перестала сопротивляться и замерла в объятиях мужа. Она прижалась к нему, её мокрое лицо оказалось у него на груди, и она вцепилась в его халат, точно в последнее пристанище.

Он гладил её по спутанным волосам и что-то ласково нашептывал. Невозможно словами передать те ощущения, что рождались у него в груди, что шли от самого сердца и заполняли его всего! За эти бесконечные ночи мук и терзаний чего он только себе не напридумывал! А оказалось всё так просто….

Когда Ирина затихла, он двумя пальцами приподнял её лицо и охрипшим от волнения голосом поинтересовался;

— Ты поэтому не желала со мной общаться? Потому что знала, что носишь под сердцем ребенка?

— Я испугалась…. Даже сама не ожидала, что мой страх будет столь велик…. Мне хотелось спрятаться и отгородиться от всего мира….

— Глупышка, тебе сразу надо было мне рассказать и не терзаться понапрасну!

Для Ирины привычнее было замкнуться в себе, чем признаться, что Петр давал ей необычайное чувство спокойствия и защищенности. Как произнести вслух то, о чем боишься думать? Петру удалось, казалось, невозможное, он заполнил пустоту, что таилась у неё в душе. Его взгляды, ласки, шутки, само присутствие рядом стали для Ирины необходимы. Если она не видела его несколько часов, то начинала скучать.

И не было объяснению подобным чувствам….

— Мне было очень трудно это сделать, что-то мешало….

— Но что? Глупенькая моя девочка, я хочу, чтобы ты хорошенько запомнила то, что я скажу, — я поддержу тебя всегда, чтобы не случилось!

Он гладил ладонью её мокрые щеки, и думал о том, что она невероятна красива в своей ранимости.