Читать онлайн «Круговорот парней в природе». Страница 25

– Ладно, что за задание? – со вздохом спросила я.

Отказать в помощи хорошему человеку всегда было выше моих сил.

– Тань, шеф вчера привез из Шанхая диск с китайскими инвестиционными проектами и велел нам взять его за образец презентационной продукции.

– Ну и возьмем, какие проблемы? – не поняла я.

В прошлом месяце нам велено было взять за образец презентационной продукции китайскую сувенирную ручку с проектором. Металлическая палочка исторгала из себя призрачный голубой свет, в круге которого возникали очень симпатичные иероглифы. Мы заказали в Пекине такое же стило с патриотичным текстом «Да здравствует Кубань!», и китайские труженики добросовестно изготовили для нас две тысячи ручек… А потом соплеменные труженикам таможенники не разрешили перевозить ручки вместе с прилагающимися к ним батарейками, и мы всем отделом три дня впихивали в две тысячи крепко завинченных стальных ручек восемь тысяч маленьких увертливых батареек… Я вспомнила, как это было, и убежденно сказала:

– Диск – это пустяки!

Мне никогда не доводилось слышать о дисках со встроенными элементами питания.

– Диск – это проблема! – не менее убежденно возразила Таня. – Понимаешь, шеф назвал номера проектов, которые нужно переадресовать по принадлежности другим департаментам, но в списке на диске они озаглавлены так, что я ничего не понимаю!

– По-китайски, что ли?

– По-дурацки! Тань, я сброшу тебе эти перлы по электронке. Посмотри, ради бога, может, ты, как спец по русской литературной речи, разберешься, что к чему.

Лесть – неотразимое оружие. Разумеется, я пообещала коллеге применить свои недюжинные филологические и лингвистические способности для решения ее задачки, и, разумеется, пожалела об этом сразу же, как только закончила телефонный разговор. Мало мне своих проблем, я еще и чужие на баланс принимаю!

Список из семи фраз на языке, который китайцы нагло назвали русским, пришел спустя пару минут. Ознакомившись с ним, я поняла, что Танюшка не зря кликнула меня на подмогу. Каждое предложение содержало в себе загадку!

Одни шарады были попроще, другие посложнее, некоторые же и вовсе показались мне неразрешимыми. Положим, не нужно быть Конфуцием, чтобы установить смысл пассажа «объект глубокой обработки серийных продуктов организменной горной черной свинины Цзилиньского делового АООТ». В общем-то, ясно было, что деловые цзилиньцы поставили на поток производство некоего глубоко переработанного свинства. Но конкретных вариантов имелось как минимум два, и я так и не смогла определиться, идет ли речь о тушонке из мяса диких горных кабанов, либо о черном свином дерьме, каковое хозяйственные китайцы могли превращать в удобрение. А разница между конечными продуктами, согласитесь, есть! Поразмыслив, я решила переадресовать загадочный цзилиньский проект департаменту сельского хозяйства. Как ни крути, а свиньи – это по их части.

Зато с объектом «промышленный сад чулочно-носочных изделий» я расправилась походя. Отогнала возникшее было в воображении видение Чудо-дерева, придуманного Чуковским, и постановила в данном контексте считать «сад» синонимом слова «завод». Не возникло у меня проблем и с «объектом распадающихся столовых заборов». Очевидно, заборы китайский переводчик перепутал с приборами. Скорее всего, речь шла об одноразовой посуде, подлежащей вторичной переработке.

«Объект особо специальных материалов для сараев Хуньчиньского заграничного района» заинтересовал меня лишь с точки зрения вопиющего нарушения принципов социальной справедливости. Почему это только жителям Хуньчиньского (да еще заграничного) района дарована привилегия обладать VIP-сараями из неких особо специальных материалов? Мой дедуля, переквалифицировавшийся на старости лет в садоводы-любители, тоже не отказался бы от импортного спецсарая ручной китайской сборки!

«Государственный образцовый проект напитков оротовых порошков плюмулы кукуруз и волокнистых продуктов» я, не вникая в суть абракадабры, отписала в департамент промышленности, «объект о поролоне с различием» – туда же. Но «объект комплексного освоения Бэйчинской солодки Маши и искусственной солодки» поставил меня в тупик! Я так и не поняла, какую-такую гнусность имел в виду китайский переводчик?! Чудилось мне нечто порочное, откровенно сексуальное, глубоко извращенное. Как-то даже по-женски жалко стало Бэйчинскую солодку Машу, которую с таким цинизмом предлагалось осваивать комплексно, чуть ли не в режиме групповухи, имея в качестве альтернативного объекта для освоения Машин искусственный аналог!

– Вот оно, жесткое китайское порно! – заключила моя Тяпа.

Тут мои раздумья о разнообразии существующих в мире эротических утех нарушил новый телефонный звонок. Танечка интересовалась, удалось ли мне внести ясность в пасмурный русско-китайский слог. Я не скупясь поделилась с ней своими соображениями и выключила телефон.

То есть я подумала, что выключила, а оказалось – нет. К новому мобильнику я еще не привыкла и то и дело нажимала какие-то не те кнопочки.

– Ой! А это еще что такое? – я с удивлением уставилась на экранчик, после нажатия на очередную неправильную кнопочку неожиданно украсившийся сложным геометрическим орнаментом.

Присмотревшись, я поняла, что это вереница затейливых иероглифов – то ли японских, то ли китайских. Это открытие меня взволновало. Не потому, что я прежде никогда не видела иероглифов – очень даже видела, вся реклама нашего кубанского форума в Китае была выполнена такими дивными этническими закорючками, – просто у меня возникло одно очень неприятное соображение. Я проверила его, бессистемно потискав кнопочки, и убедилась, что в памяти телефона хранится русско-японский словарь.

– М-да, нехорошо получилось, – быстро смекнув, чем это пахнет, задумчиво протянула моя Тяпа.

– Погодите-погодите! – заволновалась Нюня. – Вы думаете, это мобильник кого-то из наших японцев?

– А много ли в российской глубинке найдется людей, способных забить тридцать два мегабайта машинной памяти японскими иероглифами? – задала я встречный вопрос.

– Резонно, – согласилась Тяпа. – И что получается? Получается, что ты, Танюха, не просто краденый мобильник купила. Ты купила мобильный, украденный именно у того человека, о безопасности и благополучии которого должна неусыпно заботиться!

– Может, японец сам продал телефон тому парнишке? – предположила Нюня.

По тону было ясно, что она сама не верит в такую вероятность.

– Ага! Подарил! – фыркнула Тяпа.

А я немного подумала и решила:

– Вот закончится наше изгнание, я обязательно разберусь, чей это телефон, и верну его законному владельцу.

Это благородное решение отчасти успокоило мою совесть по имени Нюня.

– Обед! Обед! – с преувеличенно ласковыми интонациями пастушки, сзывающей заблудших овечек, покричала в холле мадам Шульц.

Я решила, что вполне обойдусь без трапезы, это пойдет на пользу и моим нервам, и моей фигуре.

Минут через пять, когда все прочие постояльцы «Либер Муттер», по моим расчетам, собрались в столовой, я проскользнула в тот номер, который еще недавно считала своим. Предчувствия меня не обманули, атлант Никита в припадке буйства сломал-таки замок, так что дверь была приоткрыта, и я без труда проникла в помещение. Собрала в охапку свои вещички и окончательно переселилась в тихий и темный чуланчик без сквозняков и соседей.

Подсвечивая фонариком, я пролистала русско-японский словарик Тверского-Хацумото, но не смогла в достаточной степени увлечься этим полезным печатным изданием. Поэтому развлекла себя тем, что легла на пол, свесила в люк голову и руку с фонариком и в максимальном приближении изучила банки с заготовками. Мысль о том, что при наличии желания, лестницы и консервного ножа я запросто могу жестоко объесть противного жадину Шульца, грела мне сердце.

Разглядев в первом ряду банку с моим любимым клубничным вареньем и запомнив ее расположение, я прикрыла пугающий черный проем просторной разлапистой картонкой, которую получила, разобрав одну коробку из обширного штабеля. В ней помещались приржавевшие жестянки с зеленым горошком, из которых я соорудила премилый лилипутский заборчик вокруг провала. Обезопасив, таким образом, себя от случайного падения в склеп с провиантом, я завалилась на раскладушку, сунула под голову томик русско-японского словаря и стала призывать Морфея, в объяитях которого бедная усталая девушка могла бы забыться сладким сном.

Надо ли говорить, что древнегреческий бог сновидений мерещился мне высоким молодым мужчиной атлетического телосложения, с серыми глазами, светлыми волосами и нахальной улыбкой?

Уснуть мне не удалось. Тихому часу помешали не только мысли о сексапильных красавцах из древнегреческого пантеона, но и беспокойство о моей собственной безопасности. Поворочавшись с боку на бок, как голодная Баба– яга из русской сказки, примерно с полчасика, я освободила раскладушку от тяжести своего бренного тела.