Читать онлайн «Хижина тети Томы». Страница 28

От английского джентльмена я такого не ожидала, и по пробуждении моим первым чувством была обида, а первой мыслью, высказанной вслух: «Может, мужской шовинизм пришел в Россию из Англии?» Сонька, услышав этот вопрос, не замедлила возразить, что мужской шовинизм не мог прийти к нам ни из Англии, ни откуда бы то ни было еще по той простой причине, что он никогда от нас не уходил.

– Думаешь, у нас и матриархата не было? – из любопытства я копнула в глубь веков.

– Какой матриархат, ты что? Разве ж наши мужики допустили бы, чтобы бабы имели все права запрещать им водку жрать и бока пролеживать? – сердито огрызнулась Софи.

То есть матриархата, по ее версии, у нас не было вовсе, а водка была всегда, от начала времен. Я тут же представила себе волосатых неандертальцев в потертых звериных шкурах, соображающих «на троих» под закопченными сводами пещерки, и нашла, что эта картинка не сильно отличается от той, которую можно подсмотреть у открытых ворот какого-нибудь гаража.

Ох! Гаражи! Который день собираюсь наведаться туда по детективной нужде и все время отвлекаюсь на что-то другое. Может, именно за эту бабью дурость ругал меня Холмс? Мысленно я торжественно пообещала сыщику-наставнику исправиться и вылезла из койки.

Пока я спала, у Софи и Левика с Вовиком закончился рабочий день, они вернулись в курятник и теперь отдыхали перед ужином – каждый в своей манере. Сонька с детской радостью раскачивалась вверх-вниз в продавленной сетке кровати, которая издавала душераздирающие скрипучие стоны. Это мучительное для слуха занятие Софи считает физкультурным и приравнивает к массажу задней поверхности бедер. Тяпа моя после пяти минут вынужденного присутствия в импровизированном массажном кабинете дико звереет и порывается разгладить Сонькин целлюлит солдатским ремнем с массивной пряжкой. Левик с Вовиком деликатно помалкивают и заглушают визги мучимой Сонькой кровати громкой музыкой. И, скажу я вам, сочетание непристойных пружинных скрипов с романтическими руладами Баскова – это нечто!

– Мальчики! – проорала я, ступив на лестницу и задрав голову к потолку. – К вам можно? Вы там в приличном виде?

– Мы сейчас топлес и без макияжа, но ты можешь войти! – донеслось сверху.

Мимоходом скроив страшную рожу подпрыгивающей в койке Софи, я поднялась по ступенькам на второй этаж. В голубятне было ненамного тише, чем у нас, но зато имелось на что посмотреть. Вовик в полотенечном саронге, не скрывающем красоты и изящества его юного мускулистого торса, восседал на табуретке перед зеркалом. Левик в прелестных красных стрингах стоял за его спиной, неутомимо оглаживая массажной щеткой длинные локоны друга. Собственные белокурые волосы Левика уже были накручены на крупные бигуди. Парикмахерские труды мальчики сопровождали беседой на животрепещущую тему: за что наша хозяйка ополчилась на своего внука Экстремальчика. Левик с Вовиком любят бескорыстно поглазеть на этого спортивного юношу, но домогаться его они никогда не решались, опасаясь прогневить тетю Люсю. Однако позавчера ситуация изменилась. Оказывается, я пропустила важное событие из жизни нашего двора: наследный принц Гера впал в немилость и был отправлен суровой бабушкой в ссылку! В связи с этим Левик и Вовик надеялись, что впредь тетя Люся ослабит оборону вокруг соблазнительного юноши. Впрочем, проверить это предположение можно только в том случае, если Гера вернется в поселок.

– Мальчики! – сказала я, прослушав историю исчезновения прелестного Геры вполуха. – Помогите мне, пожалуйста! Я хочу превратиться в другого человека.

– Правильно, Танюшка! – Вовик попытался одобрительно кивнуть, но Левик крепко держал его за волосы. – Нельзя ждать милостей от природы! Я дам тебе адресок одной очень хорошей клиники. Там из разной ерунды выкраивают такие пенисы – просто загляденье!

– А из тебя восхитительный парниша получится! – Левик взглянул на меня с новым интересом.

– Не засматривайся! – ревниво сказал Вовик и шлепнул милого друга по задней поверхности бедра, гладкость и стройность которого приводили в отчаяние завистливую Софи.

– Мальчики, вы меня не поняли! – Я нервно хихикнула. – Я не планирую делать операцию по смене пола, мои запросы гораздо скромнее. Мне нужно всего на один вечер стать совершенно неузнаваемой, просто другим человеком…

Левик продолжал смотреть на меня нежным затуманенным взором, и я поспешно добавила:

– Женского пола!

– Ах! – с сожалением вздохнул он и отвернулся.

– Хороший ты, Танечка, человек, но ограни-и-иченный! – жалостливо протянул Вовик.

– Не то слово! – согласилась я, радуясь возможности исповедаться. – Боюсь, в данном конкретном случае конец всех ограничений наступит одновременно с моим собственным концом. Так вы поможете бедной закомплексованной девушке или нет?

– А какие у тебя комплексы? – поинтересовался Вовик.

– Зенитно-ракетные! – удачно сострила моя нахальная Тяпа.

– Присядь пока, – ухмыльнувшись, сказал Левик и быстрее заработал щеткой.

Потом причесанный Вовик уступил мне место, и я пересела на табуретку, причем Левик, сердобольно улыбаясь, попросил меня повернуться к трюмо спиной. Уже на этой стадии процесса я заподозрила, что результат моего грядущего превращения в другого человека будет весьма впечатляющим, и малодушно зажмурилась. А когда вновь открыла глаза и обернулась к зеркалу, то выяснила, что Левик и Вовик превзошли самые смелые мои ожидания.

Из зеркальных глубин на меня изумленно таращилась темнокожая особа с экзотической прической из множества тонюсеньких смоляных косичек, скрученных аккуратными бубликами и завязанных веселенькими разноцветными резиночками. В просветах между черными волосяными крендельками виднелась белая кожа.

– Замажем! – легко сказал Левик, когда я указала ему на это несоответствие, и с помощью кисточки квадратно-гнездовым способом обработал мою голову темной пудрой.

Физиономию мою мальчики раскрасили той же пудрой, фиолетовыми румянами, сиреневыми тенями и нежно-розовой губной помадой, а за ухом прицепили свежую белую лилию.

– Ну, как тебе мулаточка? – откровенно любуясь делом своих рук, спросил Вовик.

– Внучка дяди Тома в свадебном убранстве! – брякнула я, обессиленно сползая с табуретки.

– Сиди! – прикрикнул на меня Левик. Он встряхнул флакон с распылителем, прицелился и выпустил на мою руку струю краски. – Сейчас я тебя автобронзантом заполирую, чтобы руки-ноги по цвету не отличались от лица. Вовик, сними с нее халат!

– Не надо! – вякнула я, но мальчики не послушались.

Крепкие мужские руки ловко и бережно раздели меня до белья и затонировали под Анджелу Дэвис.

– Пять минут не одевайся, просохни как следует! – отпуская меня, велел Левик.

Сжимая в одной руке скомканный халатик и почесывая ногтями другой зудящую кожу под африканскими буклями, я нетвердой поступью спустилась в курятник. Там уже было тихо, Софи в расхристанном пеньюаре стояла у окна, разглядывая свою физиономию в маленьком зеркальце. При моем появлении она уронила пудреницу, запахнула неглиже и озадаченно молвила:

– Пардон, мадам…

– Соня, это я! – сказала я, не зная, плакать или смеяться.

– Танька? – присмотревшись, ахнула Софи. – Ну, ни фига себе макияжик! Я тоже такой хочу! Левик! Вовик! Размалюйте и меня под негрицу!

С этим просительным криком она умчалась наверх, откуда сразу же послышался веселый смех мальчиков и восторженная ругань самой Софи. Я подняла с пола пудреницу и по кусочкам рассмотрела себя в маленьком зеркальце.

– Какое чучело! – простонала моя Нюня.

– Ну, какое? – воинственно отозвалась Тяпа. – Нормальное африканское чучело, боевая подруга зулуса! Может, не Мисс Черный Континент, но, во всяком случае, Таньку нашу в таком виде узнать невозможно. Кто со мной поспорит?

Желающих поспорить не нашлось, и Тяпа с пиратским весельем в голосе сказала:

– Вот так-то! Полюбите нас черненькими!

– Нас и беленькими-то не каждый полюбит! – напомнила самоедка Нюня.

Могла разгореться дискуссия, но тут я посмотрела на часы, увидела, что до назначенной встречи с Наташкой осталось всего сорок минут, и поняла, что переживать по поводу новой наружности уже поздно. Все равно сменить имидж я не успею, один автобронзант с организма полночи смывать придется. А хитрые африканские загогулины на голове мне без помощи Левика и Вовика вообще нипочем не расплести!

– Что мне надеть-то? – примирившись со своей судьбой, хмуро вопросила я.

– Белое, конечно! – в один голос сказали Тяпа и Нюня.

Не считая поруганного китайского костюмчика, из белого у меня были только кисейное платьице и простая трикотажная майка-борцовка, которую я никогда прежде не использовала как выходной наряд. Однако в кисейном платьице меня уже многие видели, так что соображения конспирации настоятельно требовали вывода в свет нижнего белья. Я надела майку с кремовыми шортами, что на темной коже смотрелось, надо признать, весьма эффектно, обула кроссовки и поморщилась. Белые тапочки на ногах вполне гармонировали с общим ансамблем, но казались мне недобрым предзнаменованием.