Читать онлайн «Убежище». Страница 61

Вскрытие показало — некоторые эксперименты хакима преследовали цель установить, давала ли такие же результаты пересадка ткани шишковидной железы людям. Произведение подобных опытов на людях имело свои трудности. Шишковидная железа человека, размером с горошину, находится в коре мозга. Она работает активно до наступления половой зрелости, по мере взросления известкуясь и, как полагают, полностью прекращая функционировать. Выходит, ее можно брать только у детей или подростков, а эндоскопическая микрохирургия, позволяющая добраться до желез, очень сложная, деликатная и подвергает доноров огромному риску.

Но для хакима, не испытывающего недостатка в поставках «детского материала», это не стало препятствием.

Вторая существенная проблема заключалась в следующем: в основном эксперименты по продлению жизни проводились на животных и насекомыхс непродолжительным сроком жизни, что давало возможность наблюдать и документировать изменения в пределах разумного времени. Идеальными подопытными являлись веснянки и майские мухи, живущие всего один день. Широко использовались черви нематоды, продолжительность жизни которых составляет примерно две недели, и лабораторные мыши, хотя их двухлетний жизненный цикл делает их далекими от идеала. Но за человеком приходится наблюдать гораздо дольше, чтобы стали заметны какие-то значительные признаки изменений. А это означало — люди, прооперированные хакимом, должны были содержаться в заключении долгие месяцы и даже годы, прежде чем проявятся результаты эксперимента.

Также установили: хаким экспериментировал не только с шишковидной железой. Он занимался опытами с гипофизом и тимусом, с яичками мужчин и женскими яичниками. В некоторых случаях он ограничивался изучением воздействия на организм человека различных гормонов и энзимов и добился значительных успехов в продолжительности действия таких продуктов, как теломераза и лишь недавно открытый протеин ПАРП-1. В его распоряжении находилось самое современное оборудование и инструменты, и сам он, бесспорно, был искусным хирургом и талантливым микробиологом.

Но все прооперированные им люди неизбежно умирали мучительной смертью. Мужчины, женщины и дети, привозимые в его операционную, использовались им лишь для извлечения нужных ему органов, после чего просто выбрасывались. Другие, которым эти органы пересаживались, обречены были жить, пока он наблюдал за результатами зверских экспериментов, и когда, не выдержав страданий, они умирали, он без малейшей брезгливости вскрывал их тела, стремясь выяснить причину ошибки, после чего их истерзанные останки бесцеремонно сбрасывали в общую могилу.

Кирквуда тошнило, грудь сжимало от ярости и возмущения. Он знал: некоторые ученые перебираются в страны, где они могут спокойно проводить чудовищные исследования, не опасаясь преследования со стороны обществ по этике. Но то, чем занимался хаким, превосходило самые страшные картины, которые только мог вообразить человек.

Это было дьявольским грехом.

Больше всего Кирквуда поразило то, что, судя по досье, Корбен получил задание найти хакима.

Не уничтожить, а всего лишь найти!

Его блестящими способностями хотели воспользоваться!

Такое происходило не в первый раз. Власть имущие готовы простить любые преступления, даже самые страшные, лишь бы завладеть ценным изобретением или подчинить своим целям важные научные исследования. Одним из первых по такому пути пошло правительство США. Оно привлекало к себе на службу ученых-нацистов по ракетостроению. Приглашало русских специалистов по ядерному, химическому и биологическому оружию. Видимо, так же оно собиралось поступить и с хакимом.

Корбен получил задание найти и доставить хакима в надежное место, где с ним станут беседовать высокопоставленные особы. Похищение Эвелин дало агенту предлог вступить с ним в связь. Отсюда следовало — для них она всего лишь разменная монета, средство для достижения цели.

И этот неожиданный звонок Абу Барзана. Конкурент, будто с неба свалившийся… Как раз в тот момент, когда смертельно ранили Фаруха… И когда он находился рядом с Корбеном. Еще до того, как умер.

«Насколько далеко они готовы зайти?»

Придется внести в план кое-какие изменения, решил Кирквуд.

Любопытно, кто еще в этом замешан? Хэйфлик, глава агентства? Вполне возможно. Посол? Скорее нет. Кирквуд не чувствовал, чтобы от него исходило напряжение, хотя что такое работа дипломата? Бесконечная искусная ложь и различные увертки да уловки.

Нужно непременно позвонить друзьям и рассказать о том, что он узнал. Кирквуд заранее знал — они одобрят его решение. Он должен помешать Корбену выполнить задание, даже если это погубит их проект. От этого зависит жизнь Эвелин и множества невинных людей, которые могут оказаться на операционном столе дьявола-хирурга.

Весь день его воображение преследовали образы жертв хакима, и он знал — отныне он долго не сможет спать спокойно.

Глухие звуки ударов внезапно разбудили Корбена.

Он вскочил, мельком отметив, что электронные часы показывают 2.54, спросонья пытаясь осмыслить едва слышный шум: звуки приближающихся быстрых шагов в его квартире.

Он все понял и сунул руку в ящик столика, но не успел схватить пистолет, как дверь в его спальню распахнулась, и внутрь ворвались трое мужчин с неразличимыми в темноте лицами. Один из них метнулся к нему и с размаху задвинул ящик, больно прищемив Корбену кисть руки. Корбен взвился от боли и, обернувшись, увидел, как поднятая вверх рука человека, описав в воздухе дугу, стремительно опускается на него.

Он успел заметить в руке пистолет, а через долю секунды сильный удар по черепу лишил его сознания.

Царившие в кафе на крыше отеля «Альберго» тишина и спокойствие составляли приятный контраст по сравнению с постоянным шумом и толкотней в баре «Коммодора».

Миа пришла сюда впервые. В вознесенном на огромную высоту оазисе с кустами жасмина и карликовыми фиговыми деревьями небольшими группками прогуливались люди, любуясь сверху на крыши города и сверкающее за ними море. Она нашла уютный уголок и заказала себе мартини с виски марки «Е. Б. Уайт», коктейль под названием «Эликсир покоя», как раз то, что ей и требовалось.

Девушка настолько погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, как бар опустел. За прошедшие двое суток произошло много событий, и ей было о чем подумать.

Она оглядывалась в поисках официанта, чтобы заказать новую порцию мартини, когда к ней присоединился Кирквуд. Они вместе выпили и несколько стесненно поговорили об удобствах и прелестях отеля и о контрастах Бейрута. Миа видела — мысленно ее собеседник находится где-то в другом месте. В глазах Кирквуда читалось серьезное беспокойство, его явно что-то угнетало.

Он первым перевел разговор на мрачные темы их теперешнего существования.

— Я видел вчерашний выпуск новостей. Вы говорили очень хорошо. Думаю, это подействует. Хаким наверняка слышал ваше обращение, и бандиты позвонят.

— И что тогда? Нам нечего им предложить, а пытаться их провести… — Она безнадежно вздохнула.

— Ребята из посольства знают свое дело, — успокоил ее Кирквуд. — Они все тщательно подготовят. Ведь сумел же Корбен первым добраться до Фаруха, верно?

Миа видела, что он тоже не в восторге от перспективы такой сомнительной сделки, и все же испытала к нему благодарность за попытку утешить ее.

— Да, но чем это закончилось!

Кирквуд принужденно улыбнулся:

— Я попросил моих знакомых в Ираке найти что-нибудь подходящее. Уверен, они это смогут.

— Но что? Что они могут найти такого, чтобы изменить ситуацию к лучшему?

Ему нечего было ответить. Подошел официант и быстро наполнил им блюдечки морковными палочками и фисташками. И вдруг Кирквуд удивил ее новым поворотом разговора.

— А я и не знал, что у Эвелин есть дочь!

— Понимаете, я жила не здесь, а у моей тетушки, в Бостоне, точнее, недалеко от Бостона.

— А ваш отец?

— Он умер еще до моего рождения.

— Простите, не знал. Очень сожалею.

Она пожала плечами.

— Они с мамой вместе работали в Ираке, в той самой подземной камере. А через месяц он погиб во время крушения самолета. — Она подняла взгляд на Кирквуда и тусклым, безжизненным голосом сказала: — А этот «пожирающий свой хвост»… Он является эмблемой удачи, счастья, да?

Кирквуд хмуро кивнул.

— Мне непонятно, чем занимается этот тип? — возмущенно заговорила Миа. — Он что, пытается воскресить вирус какой-нибудь библейской чумы или действительно надеется обнаружить магическое средство, позволяющее ему жить вечно? Как вы могли даже начать переговоры с таким отъявленным негодяем?!

Кирквуд удивленно поднял брови:

— Вы полагаете, хаким ищет какой-то источник вечной молодости? Откуда эта идея? Я видел его досье. В нем не говорится ни о чем подобном.