Читать онлайн «Новый цифровой мир». Страница 29

Страны с репрессивными режимами не особенно церемонятся, стремясь запретить пиринговые сети полностью или получить над ними контроль. Демократическим государствам придется действовать более взвешенно.

Яркий пример этого мы увидели во время августовских беспорядков 2011 года в Великобритании. Они вспыхнули после убийства полицейскими в Тоттенхэме 29-летнего Марка Даггана: протестовавшие требовали справедливого расследования этого инцидента. Через несколько дней толпа стала вести себя агрессивно, начав поджигать магазины, полицейские автомобили и автобусы. Насилие и грабежи продолжались несколько ночей подряд, перекинувшись в Бирмингем, Бристоль и другие города. Результатами беспорядков стали пятеро погибших, материальный ущерб в размере 300 млн фунтов стерлингов ($475 млн) и сильнейшее потрясение общественности. Масштаб погромов и скорость их распространения по стране застали полицию и правительство врасплох, причем главным катализатором этого распространения эксперты называли такие средства коммуникации, как Twitter, Facebook и особенно BlackBerry. В самый разгар событий полиция Тоттенхэма даже призвала BlackBerry приостанавливать по ночам оказание услуг, чтобы затруднить общение погромщиков. Когда массовые волнения начали стихать, тогдашний премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон, выступая в парламенте, предложил полностью блокировать подобные сервисы в определенных обстоятельствах, особенно «когда мы знаем, что люди замышляют насилие, беспорядки или преступления». По его словам, цель состоит в том, чтобы «дать полиции инструмент для отслеживания людей в Twitter и BBM – или отключения их». (Встретившись с представителями отрасли, Кэмерон заявил об их готовности сотрудничать с правоохранительными органами.)

События в ОАЭ и Великобритании показывают серьезную озабоченность властей, но важно понимать, что пока их беспокоят только шифрование и возможности социальных сетей. В будущем общение будет происходить еще и с помощью мобильных пиринговых сетей, а это значит, что люди смогут связываться друг с другом, минуя интернет (чего не было на момент описанных событий в Объединенных Арабских Эмиратах и Великобритании). Вот причина, по которой в борьбу с функцией непосредственной связи двух и более устройств могут вступить как самые демократические, так и самые авторитарные режимы. Власти будут утверждать, что без введения ограничений или специальных мер на случай чрезвычайных обстоятельств сильно усложнится поимка и наказание преступников и террористов (а также иная законная деятельность полиции) и при этом упростятся планирование и совершение преступлений, а также размещение в публичном пространстве клеветнической, ложной и иной потенциально вредной информации. Демократические правительства станут опасаться неконтролируемого потока клеветы и утечек информации, авторитарные – роста протестов. Но если считать, что главную озабоченность властей должна вызывать незаконная деятельность, основной проблемой будет сочетание виртуальной валюты с анонимными сетями, в которых скрыто физическое место оказания услуг. Уже сегодня в сети Tor преступники продают наркотики за биткоины (виртуальную валюту), имея возможность не связываться ни с наличными деньгами, ни с банками. Те же сети будут использовать и нарушители авторских прав.

Размышляя о том, как решать проблемы такого рода, понимаешь, что черно-белый взгляд на вещи неприемлем: большое значение имеет контекст. Так, в Мексике одними из самых эффективных пользователей анонимных средств шифрования как в пиринговых сетях, так и в самом интернете являются наркокартели. В 2011 году мы встречались с министром экономики этой страны Бруно Феррари, и он рассказал нам, как правительство пытается вовлечь население в борьбу с картелями, страх мести со стороны которых силен настолько, что люди боятся сообщать о преступлениях и информировать полицию о деятельности картелей в их районе. Еще больше ограничивают возможности граждан коррупция в рядах полицейских и недоверие к ним. По словам Феррари, «если не прибегать к анонимности, то непонятно, как можно добиться того, чтобы люди доверились полиции и начали сообщать о преступлениях, совершенных наркокартелями. Чтобы граждане включились в решение этой проблемы, жизненно важно обеспечить им истинную анонимность». Поскольку картели уже используют анонимные коммуникации, это уравняет шансы. «Если аргументы в пользу запрета анонимного шифрования и имеют смысл, то только не в Мексике», – говорит Феррари.

С учетом сказанного баланс силы между гражданами и властью будет зависеть от того, какое количество оборудования для наблюдения сможет закупить, освоить и использовать правительство. В подлинно демократических странах в условиях революции данных может развернуться борьба за сохранение тайны частной жизни и контроль за личной информацией. В конечном счете это приведет к усилению позиции граждан, появлению более честных политиков и укреплению социальных контрактов. К сожалению, большинство стран мира или не являются демократиями, или являются ими только формально, и поэтому для их жителей последствия широкого распространения доступа в сеть – как позитивные, так и негативные – окажутся гораздо более выраженными, чем где бы то ни было.

В долгосрочной перспективе развитие телекоммуникационных технологий способно подорвать положение большинства авторитарных режимов, поскольку, как мы видели, их шансы в противостоянии с людьми, вооруженными персональными устройствами для проверки фактов, снижаются с каждым одиозным случаем, ставшим достоянием гласности. Другими словами, нельзя назвать совпадением то, что авторитарные режимы существуют сегодня в странах с самым низким в мире уровнем проникновения интернета. Однако в краткосрочной перспективе такие режимы смогут извлечь преимущества за счет подключения их граждан к сети, что уже используют в своих интересах законодательство и средства массовой информации. Среди авторитарных правительств уже складывается определенная тенденция: они стараются использовать всю мощь современных высоких технологий вместо того, чтобы бояться и запрещать их, то есть налицо сдвиг от явного тоталитаризма к более тонким формам контроля, который описал в своей отличной книге The Dictator’s Learning Curve («Кривая обучаемости диктатора») журналист Уильям Добсон[21]. Вот что он пишет: «Сегодняшние диктаторы и авторитарные правители гораздо умнее и сообразительнее, чем раньше, и чаще руководствуются здравым смыслом. Видя растущее давление, самые умные из них не ужесточают свой режим до полицейского государства и не закрываются от внешнего мира; вместо этого они учатся и адаптируются. Вызовы, с которыми сталкиваются десятки авторитарных режимов в результате развития демократии, заставляют их экспериментировать, придумывать, хитрить». Добсон перечисляет множество средств, при помощи которых современные диктаторы концентрируют власть в своих руках, создавая при этом видимость демократии: псевдонезависимая судебная система; ручной «всенародно избранный» парламент; широкое толкование и селективное применение законов; медийный ландшафт, допускающий существование оппозиционных СМИ, но только до тех пор, пока оппоненты режима признают существование негласных границ, которые нельзя переходить. По словам Добсона, в отличие от диктатур и государств-изгоев прошлого, современные авторитарные государства – это «сознательно и искусно созданные проекты, их заботливо выстраивают, укрепляют и постоянно совершенствуют».