Читать онлайн «Мифы экономики. Заблуждения и стереотипы, которые распространяют СМИ и политики». Страница 30

Разговор об экономических институтах, начатый Дугласом Нортом четверть века назад (а до него – Торстеном Вебленом), до недавнего времени был слишком абстрактным. Нет сомнений, что если в экономике складываются хорошие «правила игры», то индивидуальная деятельность экономических агентов станет способствовать быстрому экономическому развитию. В последние годы экономисты научились измерять качество институтов и их влияние на рост.

Например, известный перуанский экономист Эрнандо де Сото считает, что бедные во всем мире владеют богатством в $9 трлн, но не могут использовать его в качестве залога, потому что их права собственности не зарегистрированы. Эта проблема не только бедных стран. В Великобритании кредитор, выдавший кредит на покупку дома под залог этой недвижимости, затрачивает примерно один год и 4,75 % стоимости дома, чтобы получить дом обратно во владение. В Италии, стране с близким уровнем подушевого ВВП, такая же процедура занимает в среднем от трех до пяти лет и обходится в 18–20 % стоимости дома. Неудивительно, что кредиты на покупку домов составляют 52 % ВВП в Великобритании и 5,5 % ВВП в Италии – чем проще кредитору реализовать залог, тем больше кредитов выдается в стране.

Американская комиссия, которая в 1973 г. разрабатывала и усовершенствовала законодательство о банкротстве, рекомендовала внести изменения, которые позволяли бы человеку, объявившему о личном банкротстве, сохранить часть имущества – сделать его юридически недоступным для кредиторов. Главным аргументом в пользу этих положений разработчики считали помощь самым бедным заемщикам. Некоторые штаты последовали рекомендациям этой комиссии. Например, в Техасе банкрот имел право оставить у себя дом, независимо от его стоимости, плюс имущество на сумму до $30 000. Такое положение снижает риски со стороны заемщика: в случае банкротства ему уже не приходится расставаться со всем имуществом. Однако при этом у него уже меньше шансов взять новый кредит, так как у него уже меньше имущества, которое можно использовать в качестве залога. Неудивительно, что результатом изменения законов о банкротстве стало резкое снижение общего объема кредитов в Техасе, причем произошло это за счет наиболее бедных домохозяйств, а заимствования богатых домохозяйств только возросли.

Защита прав собственности – и особенно инвесторов – определяет уровень финансового развития экономики и такие его показатели, как размер финансового рынка, структура собственности, количество IPO, политика выплаты дивидендов. Ключевой элемент защиты прав собственности – эффективность исполнения законов. Оформить и задокументировать права собственности необходимо, но, к сожалению, недостаточно – коммерческие конфликты разрешаются в судах, а суды несовершенны.

Гарвардский экономист Андрей Шлейфер совместно с исследователями из Всемирного банка изучил работу двух рутинных судебных процедур в 109 странах мира – выселения жильца-неплательщика и взимания денег по неоплаченному чеку. Для этого в каждой стране были выбраны юридические фирмы, которые подробно описали эти процедуры. Как и следовало ожидать, в более богатых странах обе процедуры занимают меньше времени и связаны с меньшими относительными издержками. Однако разница поражает воображение: в США выселение занимает в среднем всего 49 дней, в Австрии – 547, а в Болгарии – 660; на взимание оплаты по чеку в Новой Зеландии требуется 60 дней, в Колумбии – уже 527, а в Италии – 645 дней.

В России можно найти множество примеров того, как недостаточная защита прав собственности снижает потенциальную капитализацию активов в десятки и даже сотни раз. Московская и подмосковная недвижимость совокупной стоимостью, по некоторым оценкам, в триллионы долларов (а это столько же потенциальных инвестиций, ведь недвижимость – идеальный залог) лежит «мертвым грузом» не потому, что она не секьюритизирована. Акции можно выпустить в любой момент. Проблема в том, как сделать их ликвидными – чтобы стоимость акции в руках одного агента была равна стоимости в руках другого. Именно для этого и необходим институт прав собственности, институт защиты права распоряжения активами, независимо от отношений владельца с городской и районной администрацией.

Стоимость российских компаний на фондовом рынке по-прежнему составляет лишь доли того, что они могли бы стоить, будь они американскими. Почему? Это отражает уверенность рынка в том, что менеджеры компаний и государства обладают возможностями по отъему активов и прибыли, принадлежащих (де-юре) акционерам. Законы, дающие акционерам право ограничивать действия менеджеров, написаны и приняты, но исполняются плохо. Это, наверное, самый простой пример того, как неразвитость института препятствует капитализации. В этом случае страдают не только мелкие внешние акционеры – они могут проголосовать ногами. Страдают и крупные собственники компаний, которые из-за низкой капитализации лишаются доступа к дешевым источникам финансирования. Аналогично этому, если кредиторы не могут быстро и без потерь получить собственность должника в случае его банкротства, больше всего от этого страдают как раз те компании, которые отдают долги вовремя, поскольку им приходится платить большие ставки процента по кредитам.

Легко сказать, какие экономические институты необходимы для капитализации богатства и роста. Гораздо более сложная задача – определить, как их нужно создавать. Естественный подход к созданию и развитию институтов – изучение спроса на них. Хорошие институты невозможно построить, если в экономике нет агентов, которым они нужны. Эти агенты должны располагать политическими силами, чтобы развивать институты. В начале 1990-х гг. российские реформаторы и их советники именно так и представляли себе создание института защиты прав собственности: сначала собственность надо раздать в частные руки (неважно, как и кому, главное – быстро), а потом новые собственники станут естественными сторонниками режима защищенных прав собственности.

Тем не менее эта простая схема не совсем сработала, во всяком случае пока. Оказалось, что большую роль здесь играет неравенство – имущественное и политическое. Если богатые оказываются слишком сильными политически, то они изменяют существующие институты так, что ресурсы (богатство) продолжают перераспределяться в их пользу. Эконометрический анализ, который провел Константин Сонин[27], подтверждает следующую теорию: когда государство не защищает права собственности, агенты вынуждены инвестировать часть своих ресурсов в защиту этих прав. Другими словами, они переориентируются с производственной на перераспределительную деятельность. Поскольку у богатых есть преимущество (и в обеспечении личной безопасности, и в установлении связей с чиновниками есть отдача от масштаба), у них нет стимулов лоббировать создание хороших государственных институтов. Соответственно, нет спроса на хорошие институты – на защиту прав собственности и тем более на защиту конкуренции. Эта теория применима ко многим историческим эпизодам. Экономист Андрей Шлейфер с соавторами[28] считают, что прекрасным примером подчинения институтов (прежде всего судов) интересам узкой группы очень богатых предпринимателей могут служить США после промышленной революции.