Читать онлайн «Лицо в зеркале». Страница 75

— Ленч и несколько пирожных слишком малая плата за такие хлопоты.

— Это не ты поставил мой мир с ног на голову. Какой-то парень оставляет мне связку колокольчиков из кошмарного сна, потом исчезает в зеркале. Я не могу это проигнорировать.

Рисковый сунул обе руки под куртку, одернул свитер.

— Ты со вчерашнего дня поправился, — заметил Этан.

— Да. Позавтракал кевларом[68].

— Никогда не знал, что ты носишь бронежилет.

— Я подумал, что мимо меня пролетело слишком уж много пуль. Но это не значит, что я стал менее бесстрашным.

— Никто и не говорит.

— Я трепещу от ужаса, но остаюсь бесстрашным.

— Это правильная философия.

— Философия выживания.

— Слушай, а что не так с моим носом?

— А что с ним не так?

И без того сильный дождь полил еще сильнее. Этан перевел «дворники» на максимальную скорость.

— Похоже на конец света, — буркнул Рисковый.

После отчаянного телефонного звонка капитана Квига фон Гинденбурга Корки Лапуте пришлось отправиться в незапланированную поездку на окраину Малибу.

В настоящее время этот проживающий в Малибу человек называл себя Джеком Троттером. Троттер владел недвижимостью, носил при себе настоящее водительское удостоверение и платил налоги, разумеется по минимуму, под именем Феликс Грин. Грин, он же Троттер, ранее использовал такие имена и фамилии, как Льюис Матеруэлл, Джейсон Варне, Бобби Домино и другие.

Когда Джек-Феликс-Джейсон-Бобби родился сорок четыре года тому назад, гордые родители назвали его Норберт Джеймс Кризл. Они, несомненно, любили его и, будучи простыми айовскими фермерами, представить себе не могли, что их чадо вырастет в капитана Квига фон Гинденбурга.

Корки прозвал его капитаном Квигом, потому что Джек страдал паранойей и манией величия в той же мере, что и одноименный персонаж романа Германа Вука[69] «Бунт на „Каине“. Фамилия фон Гинденбург подходила ему по той причине, что так назывался германский дирижабль, последний полет которого закончился катастрофой в Лейкхерсте, штат Нью-Джерси, унесшей тридцать шесть жизней. Троттер тоже увлекался воздухоплаванием и со временем точно так же рухнул бы на землю и сгорел в огне.

По пути в Малибу Корки остановился в гараже, который арендовал в Санта-Монике. Один из сорока, каждый на два автомобиля, выстроившихся по обе стороны безымянного проезда в промышленной зоне.

Гараж Корки арендовал на фамилию Мориарти, и аренду оплачивал ежемесячно, наличными.

В гараже уже стоял черный «Лендровер». Корки купил и зарегистрировал этот автомобиль на «Курц айвори интернэшнл», несуществующую, но с полным набором необходимых документов корпорацию.

Поставив «БМВ» рядом с «Лендровером», Корки выбрался из машины, опустил ворота, включил свет.

Резкий запах холодного бетона, чуть разбавленный запахами старых масляных пятен и инсектицида, которым месяц назад травили термитов, казался Корки непременным атрибутом магии и приключений. Здесь, как Брюс Уэйн в Пещере летучих мышей, Корки становился Темным рыцарем, пусть его намерения и дела существенно отличались от того, что творил одетый в плащ и обтягивающее трико Брюс.

В войне между Небом и Землей армии дождя маршировали по стальной крыше гаража, поднимая такой шум, что Корки не услышал бы себя, если б запел «Тряхни своей штучкой».

Включив электрический обогреватель, он снял шляпу и желтый дождевик. Повесил на крючок.

По левую сторону гаража, ближе к дальней стене, стояли четыре металлических шкафа. Корки открыл первый.

На перекладине висели два застегнутых на «молнию» виниловых мешка для одежды. На полке над перекладиной лежал большой контейнер «Тапперуэр»[70] с носками, галстуками, недорогими мужскими украшениями, часами и прочими аксессуарами, необходимыми при смене личности. На полу стояли несколько пар обуви.

Сняв сапоги и обе пары носков, Корки разделся до трусов, потом надел серые брюки, черную водолазку, черные носки и черные туфли.

У дальней стены гаража стоял верстак, под которым во всю длину тянулся шкафчик для инструментов. В шкафчике Корки сделал тайник, где хранилось оружие и шесть комплектов поддельных удостоверений личности.

На водолазку он нацепил наплечную кобуру, сунул в нее «глок» калибра 9 мм.

Поменял свой бумажник на другой, в котором лежали все необходимые документы другого человека: водительское удостоверение, карточка социального страхования, пара кредитных карточек, фотографии жены и детей, которых, понятное дело, не существовало в природе. Плюс пятьсот долларов наличными.

Комплект включал также свидетельство о рождении, паспорт, удостоверение агента ФБР. Но сегодня эти документы ему не требовались.

С собой он, однако, взял другое удостоверение, сотрудника Агентства национальной безопасности (АНБ)[71]. Квиг фон Гинденбург полагал, что Корки общается с ним, как представитель именно этого ведомства.

Удостоверение АНБ без труда могло склонить обычного гражданина к сотрудничеству, но не прошло бы проверки у любого представителя властных структур. Поэтому Корки никогда не решился бы предъявить его полицейскому.

А вот водительское удостоверение было настоящим, поэтому, если б дорожная полиция остановила Корки, он бы без малейшего колебания достал его из бумажника. Более того, водительское удостоверение свидетельствовало о том, что Корки никогда не нарушал правила дорожного движения.

Власти штата Калифорния давно уже потеряли контроль над своей чиновничьей ратью, в том числе и над департаментом транспортных средств. И некоторые чиновники из ДТС каждый год продавали десятки тысяч водительских удостоверений таким людям, как Мик Сакатон, мультимиллионер-анархист, у которого Корки покупал мобильники, незаконно подключенные к сетям сотовых операторов.

Мик и другие посредники вроде него зарабатывали хорошие деньги, снабжая водительскими удостоверениями мигрантов, тайно въехавших на территорию США, преступников, которые отсидели свой срок и теперь надеялись начать новую криминальную жизнь без тянущегося за ними хвоста прежних арестов, активистов хаоса вроде Корки и многих других.

С необходимыми документами в кармане, с «глоком» под левой рукой, Корки надел черное кожаное пальто, сшитое так, чтобы не выпирала кобура. Две запасные обоймы положил в карманы.

Задвинул ящик с документами и оружием, запер на ключ тайник, выключил обогреватель.

Сев за руль «Лендровера», с пульта дистанционного управления включил механизм ворот. Выехал из гаража.

В Санта-Монику он прибыл Корки Лапутой. Покидал ее Робином Гудфело, сотрудником АНБ.

Убедившись, что ворота опустились, он нажал на дистанционном пульте другую кнопку, запирающую их на электронный замок.

В си-ди-плеере «Лендровера» стояли диски с симфониями и операми Рихарда Вагнера. Произведения именно этого композитора он любил слушать, перевоплотившись в Робина Гудфело. Остановив свой выбор на «Гибели богов», он поехал сквозь дождь в Малибу, чтобы по-мужски поговорить с человеком, который в тот вечер должен был незаметно доставить его в поместье Манхейма.

Корки нравилась такая жизнь.

— Сандвичи, — сказал Фрик.

Глупо, глупо, глупо.

После того как двенадцать аварийных фонариков оказались в глубоком и тайном убежище, Фрик решил возвратить корзинку для ленча в кладовую лужайки и внутреннего дворика, откуда он ее и позаимствовал.

И в западном коридоре первого этажа, где находилась эта самая кладовая, столкнулся с мистером Девонширом, одним из слуг, с легким английским акцентом, кустистыми бровями и левым глазом, который все время стремился уплыть к виску. По ходу их разговора ни о чем мистер Девоншир спросил: «Что у тебя там, Фрик?»

«Сандвичи», — ответил Фрик. И тут же повторил: «Сандвичи».

Глупо, глупо, глупо говорить такое, тем более повторять, с учетом того, что мистер Девоншир видел, как Фрик шел, легко размахивая корзинкой. То есть в ней определенно ничего не было.

— Какие сандвичи? — спросил мистер Девоншир.

— С ветчиной[72], — Фрик выбрал самый простой ответ, потому что никогда в жизни не смог бы произнести «с ореховым маслом и джемом».

— Так ты решил устроить пикник? — спросил мистер Девоншир, и его левый глаз медленно двинулся к виску, будто, не сводя одного глаза с Фрика, вторым он вроде бы хотел посмотреть, а что творится у него за спиной.

Когда слуга впервые появился в поместье, Фрик подумал, что у него злой глаз и взглядом он может насылать проклятье. Миссис Макби успокоила его и предложила заглянуть в специальную литературу.

Теперь Фрик знал, что мистер Девоншир страдал амблиопией[73]. О таком слове мало кто слышал. Фрику нравилось знать то, что неизвестно другим.