Читать онлайн «Победитель остается один». Страница 41

Прибыв на родину, Хамид не сразу узнал свой город. Вдоль единственного проспекта нескончаемой вереницей тянулись скелеты небоскребов, плотность уличного движения была запредельной, старый аэропорт пребывал в состоянии, близком к полному хаосу, но при этом замысел шейха на глазах обретал плоть: здесь будет оазис мира посреди пустыни войн, островок стабильности в бушующем море мирового финансового рынка, витрина благополучия, достигнутого народом, который столько обличали, унижали, порицали и к которому относились с таким предубеждением. Другие страны этого региона постепенно уверовали в город, вознесшийся в песках пустыни, – и потекли деньги: сначала тоненькой струйкой, а потом – бурной и полноводной рекой.

Впрочем, дворец властелина оставался прежним, но неподалеку уже возводили новый, гораздо более высокий и просторный. Хамид пришел на аудиенцию в превосходном расположении духа, радуясь, что может сообщить о великолепном предложении, полученном в Париже, и о том, что ему больше не требуется финансовая поддержка – наоборот, он с лихвой вернет каждый динар, вложенный в него.

– Тебе надо уволиться, – сказал шейх.

Хамид оторопел. Да, он знал, что оставленное ему отцом дело процветает, но ведь у него были и другие планы на будущее, и лелеял он иные мечты. Однако было невозможно еще раз бросить вызов человеку, который так помог ему.

– Во время нашей единственной встречи, о повелитель, я мог сказать вам «нет», ибо отстаивал интересы моего отца, а они всегда были для меня неизмеримо важнее всего остального в этом мире. Теперь же я готов склониться перед вашей волей. Если вы считаете, что деньги, инвестированные в мой труд, погибли, я исполню ваше требование. Вернусь домой и займусь наследством. Если нужно будет отринуть мечту всей моей жизни ради того, чтобы исполнить закон племени, я сделаю это.

Он произнес эти слова недрогнувшим голосом, ибо не мог выказать слабость перед человеком, уважающим силу, и неожиданно услышал:

– Да я не прошу тебя вернуться сюда. Если тебя повысили, то лишь потому, что поняли – ты можешь создать и зарегистрировать собственную торговую марку. Этого я от тебя и хочу.

– Правильно ли я понял? Создать мою собственную марку?

– Я замечаю, что в нашей стране с каждым днем все больше новых компаний, торгующих предметами роскоши. И они знают, что делают: наши женщины постепенно меняют не только стиль одежды, но и образ жизни. Мода наносит по нашей религии удар пострашнее, чем все иностранные инвесторы вместе взятые. Я беседовал с людьми сведущими и понимающими, ибо сам я – всего лишь старый бедуин, который, впервые увидев автомобиль, не понял, куда впрягают верблюда.

Мне бы хотелось, чтобы чужеземцы читали наши стихи, слушали нашу музыку и песни, видели танцы, пришедшие к нам из глубины веков через многие и многие поколения наших предков. Но судя по всему, надежды на это мало, и никому это не интересно. Есть лишь один путь к тому, чтобы заставить их уважать наши обычаи и веру. И путь этот лежит именно через ту сферу, где подвизаешься ты. Если они по нашей манере одеваться поймут, кто мы такие, то постепенно уразумеют и все остальное.

На следующий день Хамид встретился с группой инвесторов из разных стран. Они предложили предоставить в полное его распоряжение фантастическую сумму и назвали срок возврата ссуды. Спросили, принимает ли он этот вызов, готов ли он к нему.

Хамид, попросив дать ему время на раздумье, отправился на могилу отца и весь остаток дня провел там за молитвой. Вечером бродил по пустыне под пронизывающим до костей ветром, а потом вернулся в отель, где остановились инвесторы.

«Блажен тот, кто сумел дать своим детям крылья и корни», – гласит арабская пословица.

Ему нужны были корни: есть в мире место, где мы рождаемся, учимся говорить, узнаем, как справлялись наши предки со своими проблемами. И приходит минута, когда начинаем осознавать свою ответственность за это место.

Ему нужны были крылья: они возносят нас к бескрайним просторам воображения, ведут нас к нашим мечтам, увлекают в неизведанные дали. Крылья позволяют нам постичь корни наших ближних и многому научиться у них.

Он испросил вдохновения у Всевышнего и принялся молиться. Через два часа ему припомнился некогда слышанный им разговор отца с одним из друзей, часто захаживавшим в его лавку:

«– Сегодня утром сын попросил у меня денег, чтобы купить барашка. Должен ли я помочь ему?

– Это не к спеху. Выжди неделю, прежде чем дать ответ.

– Но если я в состоянии дать ему денег сейчас, зачем ждать неделю? Какая разница?

– Разница большая. По собственному опыту знаю, что истинную ценность люди находят лишь в том, насчет чего мучились сомнениями – получится ли?»

И он принял предложение инвесторов, но заставил их ждать целую неделю. Ему нужны были люди, которые занялись бы этими деньгами и вкладывали их туда, куда он скажет. Ему нужны были служащие и сотрудники – желательно односельчане. Ему нужно было еще год с лишним оставаться на прежней должности, чтобы приобрести недостающие знания.

Вот и все.

«Все начинается с красителей».

Нет, это не совсем так. Все начинается с того, что компании, изучающие тенденции рынка, замечают, что определенная категория населения предпочитает одни товары другим – и это на первый взгляд никак не связано с модой. Особые лаборатории (по-французски они называются «cabinets de tendence», по-английски – «trend adapters») проводят исследования, устраивая опросы потребителей, отслеживая спрос на те или иные образцы, но главным образом – тщательно наблюдая за 20–30-летними посетителями бутиков, а то и просто за прохожими того же возраста, примечая, как они одеваются, и читая все, что те пишут в своих блогах. Они никогда не смотрят на витрины даже самых прославленных фирм: все, что выставлено там, уже дошло до массового потребителя и, значит, обречено на смерть.

И гениальные исследователи тенденций рынка хотят досконально знать: что́ заботит потребителя, что́ пробуждает в нем интерес или любопытство? Юноши и девушки, у которых нет денег на товары класса люкс, вынуждены изобретать свой стиль одежды. А поскольку они днюют и ночуют в интернете, то делятся своими открытиями с другими, и очень часто это превращается в подобие вируса, заражающего все сообщество. Дети влияют на отцов и в политике, и в том, какие книги читать и какую музыку слушать, а не наоборот, как полагают неискушенные. Отцы же воздействуют на детей в том, что именуется «системой ценностей». Подростки, которые уже в силу своего возраста – бунтари и мятежники, несмотря на это считают семью чем-то прочным и верным. Они могут одеваться крайне экстравагантно, могут упиваться певцами, которые дико завывают и ломают на эстраде свои гитары, – но на этом всё: решимости пойти дальше и устроить настоящую революцию нравов и обычаев у них нет.