Читать онлайн «Цветок папоротника». Страница 38

Но ситуация не менялась. Оксана пыталась ее исправить, но все возвращалось обратно. Она вытирала со стула мел, но сиденье снова и снова оказывалось испачканным. Срывала со стен оскорбительные листовки, но они откуда ни возьмись появлялись то тут, то там. И даже когда она усилием воли заставила себя не ломать замок в кабинете математики, Раиса Сергеевна все равно не смогла его открыть. Ситуация не менялась!

Оксана, вздохнув, открыла глаза. И здесь ситуация тоже не поменялась. Четыре синих глаза с легкой иронией сверлили ее взглядом. Двойняшкам показалось, что Оксана всего лишь медленно моргнула, и они с нетерпением ожидали реакции на свою шуточку.

Оксана снова закрыла глаза и вернулась в школу на поиски решения. Она вбежала в кабинет математики, чтобы поговорить с Раисой Сергеевной, попросить прощения. Но кабинет оказался пуст. Она посмотрела на доску, исписанную цифрами, и вдруг ее память отскочила от этой доски, как мяч, и перенесла ее в другую картинку из прошлого: школа, классная комната, черная доска на стене, исписанная цифрами и буквами, Ксюша стоит лицом к доске, ее руки в мелу… она испытывает то же чувство… то же чувство униженности.

Глазами Ксюши Оксана огляделась вокруг. Класс был пуст. Она одна-одинешенька стояла у доски, решая задачу.

Оксана вспомнила: это было в первом классе. Она пришла в школу, не выполнив домашнее задание. Учительница вывела ее перед всеми и унизительно отругала, назвав бездельницей и лентяйкой.

После уроков Ксюшу оставили в классе выполнять двойную дозу домашних заданий. Учительница ушла обедать, а Ксюша, размазывая рукавом слезы, чертила на доске неумелыми еще пальцами цифры-каракули. Ей было трудно сосредоточиться, чтобы посчитать, поэтому она писала после знака «равно» первое, что ей казалось приблизительно правильным.

Открылась дверь, и в класс вошла учительница. Это была довольно симпатичная женщина средних лет, и Ксюше она очень даже нравилась. Ксюша ничуть на нее не злилась за это наказание, потому что знала, что взрослые всегда правы, что это наказание вполне справедливо и что во всем она виновата сама. Просто Ксюше было немного страшно, потому что она понимала, что все ответы написаны наугад, и если учительница их проверит, то снова отругает ее и накажет.

Учительница остановилась напротив доски и начала проверять результаты. Как выяснилось, ни одного ответа Ксюша не угадала. Что было потом, Оксане страшно было даже вспоминать. Но расслабляться было некогда.

Взглянув на мир глазами беспомощной, униженной и испуганной Ксюши, она снова попыталась исправить ситуацию. Для начала она отмотала ленту памяти в день вчерашний, когда первоклассница Ксюша должна была сидеть и делать уроки. Почему же она их не сделала? Ах да! У нее была очень увлекательная игра, настолько увлекательная, что она совсем забыла про домашнее задание. Посадив перед собой двух красивых синеглазых кукол, она ходила перед ними взад-вперед, взяв вместо указки тросточку от сломанного зонтика и стукая ею по ладони, точь-в-точь как их учительница. «Объясните мне, красавицы, – строго говорила она куклам, – почему вы балуетесь? Разве вы не знаете, что подобное поведение до добра не доводит? Вот вызову ваших родителей!»

Оксана покачала головой, удивившись такому совпадению. Вчера она отчитывала кукол, а сегодня сама оказалась на их месте.

– Ксюша! – позвала она себя.

Ксюша обернулась посмотреть, кто же это ее отвлекает от игры.

– За что ты их ругаешь? – спросила Оксана малышку. – Что они натворили?

Ксюша подняла глаза к потолку, придумывая причину для нравоучительной беседы. Было очевидно, что ей просто хотелось состроить из себя строгую учительницу, поэтому для игры было не важно, что куклы натворили. Главное было понятно: они баловались.

– Ксюша. – Оксана подошла к ней поближе. – Ну зачем ты с ними так строго? Разве ты сама никогда не балуешься? Ведь это очень интересное занятие – баловаться. Не правда ли?

Ксюша пожала плечами. Она не задумывалась над такими философскими вопросами, она просто делала то, что ей хотелось. А хотелось ей быть похожей на свою учительницу, которая постоянно кого-то отчитывала. Ксюше казалось, что это «отчитывание» есть проявление силы и «главности», и ей тоже хотелось быть такой же сильной и главной. Оксана все это поняла без слов, она просто вспомнила это свое давнее детское желание.

– Ксюша, – ласково сказала Оксана и погладила девочку по голове, – чтобы быть главной, совсем не обязательно кого-то ругать. Сильный должен не ругать, а помогать более слабым, и тогда слабые сами назначат его главным. Понимаешь?

Ксюша кивнула.

– А теперь давай поможем куклам сделать уроки, – предложила Оксана.

И Ксюша с ужасом вспомнила про домашнее задание.

– Ничего, Ксюша, не бойся, успеешь, я помогу тебе, – успокоила ее Оксана. – Я подержу дверь, чтобы мама не вошла и не увидела, что ты так поздно вечером делаешь уроки, а ты давай садись и спокойно решай задачи. Только внимательно считай! Хорошо?

Ксюша опять кивнула и уселась за стол. Оксана взялась за ручку двери и почувствовала, как по жилам побежала горячая кровь радости. На душе постепенно становилось все светлее и светлее, и наконец яркая вспышка перебросила ее в завтрашний день.

Уроки были сделаны. Учительница с улыбкой посмотрела в тетрадь Ксюши и прошла мимо.

Вихрь воспоминаний перекинул Оксану в историю с Раисой Сергеевной. Там тоже все поменялось. Новая математичка сразу же стала всеобщей любимицей в классе. Оксана даже «вспомнила», как они ходили вместе с ней в походы и в музеи, когда их классная руководительница болела.

Абсолютно логичная развязка: ведь Оксане больше не за что было мстить учителям.

На этой светлой точке она открыла глаза.

Маша и Даша по-прежнему смотрели на нее, но этот взгляд уже не казался Оксане каким-то обидным или ехидным. Она почувствовала, что и ее состояние изменилось. Она больше не ощущала себя учительницей по отношению к девочкам, и ее желание помочь им приобрело какой-то другой оттенок.

А в том, что помощь им нужна, Оксана уже не сомневалась. Маша сказала, что она тоже Даша, и это была правда. Сейчас, глядя на девушек, Оксана поняла, что ей казалось странным: у них был один «след» души. И он пребывал поочередно то в одной, то в другой. И внимание всегда притягивалось к той, в которой этот «след» был, а вторая в этот момент как бы оставалась пустой. А их постоянные переглядки – это и были моменты, когда душа перескакивала из одного тела в другое.

И стало ясно, что за их подростковой нагловатостью скрывается страх. Страх, что их будут ругать за то баловство, которое привело к трагедии. И она, со своим подсознательным желанием отчитывать за баловство, каким-то мельчайшим жестом или интонацией спровоцировала защитную реакцию у девушек, которые уже готовы были открыть ей свою «страшную тайну».