Читать онлайн «Дети гламурного рая». Страница 46

Обаятельный тип, этот мерсенер, барбуз, барудэр (у французов есть множество сочных синонимов для слова «наемник»), хромой волк, корсар. Он разговаривает с южным акцентом, по-моему, нарочно усиливая его, как бы добавляя ко всякому слову глухое «д» или «т». Он обладает несомненным даром соблазнителя. Даже мне, побывавшему на пяти войнах, участвовавшему в трех, хочется все бросить и отправиться с ним в любую авантюру. И так чувствую не только я.

«Старик Денар — профессиональный соблазнитель. Он больше, чем солдат. Его легенда действует на мальчишек и не мальчишек… Здоровые мужики готовы бросить семью, детей и идти за ним куда угодно. Меня он соблазнил тоже. От него пахнет авантюрой, приключением, он персонаж книг, которые мы читали в детстве», — сказал мне Хью де Трессак, один из парней, высадившихся с Денаром в 1977 году на ночном пляже острова большой Комор. С ним мы встретились и посидели в кафе «Океан» в Париже.

P.S. Удивительно, но Боб Денар умер в 2007 году в своей постели!

Он погиб 25 ноября 1970 г., я тогда жил в Москве с женой Анной. В тот день, во время приступа шизофрении, она сказала мне через стол:

— Я знаю, ты хочешь меня убить.

В советских газетах, помню, появилось несколько довольно подробных репортажей о неудачном захвате им Генерального штаба сил самообороны Японии и последовавшей за неудачей сепукку Мисимы.

Впрочем, советские газеты того времени называли его «Мишима», а сепукку — «харакири».

В то время как сепукку — это коллективное самоубийство с последующим отрубанием головы уже сделавшего себе харакири самурая его слугой либо приближенными. Что и совершил друг и любовник Мисимы Марита с третьей попытки: первые два удара меча раскололи Мисиме затылок, но не убили его. Срубив наконец голову, Марита сам совершил харакири, а его голову снес еще один офицер Тату-Но-Каи — личной гвардии Мисимы. Оставшиеся в живых два участника нападения на штаб сил самообороны вместе с удерживаемым в заложниках генералом — начальником штаба — сдались ворвавшейся в кабинет полиции. Советские газеты, как я уже сказал, подробно писали о кровавой драме, использовав ее как доказательство ущербности капиталистической действительности. Вот, мол, они какие, их нравы — любуйтесь, правый писатель-путчист захватил штаб армии: лужи крови, две головы на полу, два безголовых трупа.

Первую книгу Мисимы я получил в Париже, летом 1980 года, в подарок от собрата, французского писателя. Это были комментарии к «Хагакурэ» на английском языке, пэйпербэк издания «Пингвин», тоненькая, с фотографией старой самурайской сабли на обложке.

И она верой и правдой служила мне аж до апреля 2001-го, когда и пропала во время моего ареста. В вышедшей в 1992 году в издательстве «Молодая гвардия» моей книге «Убийство часового» я обильно цитирую «Хагакурэ»: я переводил тогда текст из книги Мисимы. Я полагаю, тогда еще Мисима российскому читателю был незнаком.

У Юкио Мисимы несколько основных характеристик.

Он японец, он эстет, он правый, он милитарист и он фанатик.

Прежде всего он японец. Следует признать, что Япония стоит особняком от остального человечества и несколько возвышается над ним. Все японское как бы лучше, тоньше и качественней. Японские сабли, безусловно, превосходят европейские: они тоньше, воздушнее, изысканнее по форме и отделке, чем такие же европейские орудия убийства. И оттого они страшнее тупого какого-нибудь испанского клинка или германского палаша. Иероглифы, обладание которыми Япония делит с Китаем, предпочтительнее линейных, скудновато выглядящих европейских азбук. Японские бамбуковые домики — это особый архитектурный мир, так же как корабли этой островной страны, а их еда до сих пор интригует остальной мир множественными загадками, она полна очарования, их еда, даже простолюдинов, это вам не картошка с салом. Изысканная сложность — вот как можно охарактеризовать Японию и японское.

Почему это так? А мы никогда этого не узнаем, почему вся изысканная сложность была помещена на Японские острова. У них даже ландшафты побережья изысканны, и сложны, и утонченны. Соседний большой Китай тоже непростая страна, но Китай уступает в рафинированной сложности Японии. Китай попроще. Современная Япония, безусловно, полна всяких индустриальных и постиндустриальных корпораций, японские служащие в кургузых европейских костюмах, безусловно, убивают себя работой на службе корпорации, во главе которой стоит всегда некая семья, клан. Но точно так же служивый самурай был предан своему «даймио» — князю и должен был покончить с собой после его смерти. Автор «Хагакурэ» самурай Йоши Ямамото (1659–1719) остался жив и записал свой самурайский кодекс только потому, что его «даймио» запретил ему покончить с собой. Страннейший рафинированный дух японской расы прорывается сегодня в их любви к всевозможным роботам, механическим и электронным; между прочим, первых чудовищ-монстров запустили в мир не американцы, а именно японцы. Фильмы о добром прояпонском монстре Годзилле были сделаны в Японии после войны. Может быть, таким образом дух японского народа хотел компенсировать себе за поражение во Второй мировой войне и за трагедию Хиросимы и Нагасаки. Существует даже мнение — я прочел в журнале Foreign Affairs какое-то количество лет назад мемуары бывшего американского посла в Японии, — что Япония не покорилась, что она затаилась и мечтает о реванше над Соединенными Штатами, об отмщении. Что, достигнув небывалого экономического развития, Япония каким-то образом погубит Соединенные Штаты. Именно поэтому японцы убивают себя работой.

И вот у такого народа в 1924 году родился мальчик, позднее взявший себе псевдоним: Юкио Мисима. Правда, американцы все же твердо пишут Mishima.

Дед его был высокопоставленным чиновником. Я думаю, он все же уклонился от армии с помощью деда и потом не мог себе простить этой слабости. Это мое личное мнение. Оно основывается не на японских документах, а всего лишь на обширных материалах, вышедших о его жизни по-английски и по-французски.

Потому что он меня интересовал чрезвычайно. «Путь самурая есть смерть» — это основной лозунг, позыв «Хагакурэ», эти иероглифы были начертаны на головных повязках камикадзе, восемнадцатилетних и девятнадцатилетних юношей, вместе с примитивными самолетами-бомбами они падали на американские корабли и погибали. Я думаю, что эти его сверстники не давали ему покоя потом, вплоть до 1970 года. В ноябре 1970-го война его догнала. Он искупил свою вину.

Отсюда его чрезвычайный фанатизм, невиданная жестокость к самому себе. Ведь по сути дела он и его офицеры не очень и пытались захватить штаб. Мисима лишь обратился с речью к солдатам сил самообороны с балкона штаба: он предлагал им мятеж во имя императора. Его осмеяли.