Читать онлайн «Дом на Озерной». Страница 43

Он намеренно не отвечал Ежу на его прямые вопросы. Муродали по своему армейскому опыту знал, что противника надо сбить с толку. Противник, который не понимает, что происходит, уже наполовину повержен. В мирной жизни эта тактика применяется практически во всех бюрократических институтах, когда человека заставляют бессмысленно ходить из одного кабинета в другой, а после этого выстаивать длинную очередь в окошко номер два, чтобы получить разрешение на подход к окошку номер четыре. Бюрократы блестяще поняли, что сбитый с толку, уставший от абсурда человек – легкая, размякшая уже добыча. Однако Муродали в текущий момент интересовал только военный аспект этой антигуманной схемы.

– У тебя обувь какого размера? – многозначительно спросил он у Ежа.

– Сорок второго, – опешил тот. – А тебе зачем?

– Мало ли что, – туманно хмыкнул Муродали. – У меня вот, например, сорок первый.

– Ну и что? – уже срываясь на крик, побагровел Еж. – Тебе чего надо?

Ощутив, что клиент созрел, Муродали неожиданно резко приблизился к нему и свободной рукой притянул его за шиворот вплотную к себе.

– Мне надо, чтобы ты и твои уроды забыли про нашу семью. Ты меня понял? Навсегда забыли. Кивни, если понятно.

Еж медленно кивнул.

– Вот молодец. А сейчас дай мне свою руку.

Еж протянул вперед левую руку. Пальцы его слегка подрагивали. Муродали вложил ему в ладонь гранату, и Еж немедленно стиснул ее изо всех сил.

– Ух, рука затекла, – потряс ладонью Муродали и улыбнулся. – Теперь твоя очередь. А мы с Юркой пойдем.

На выходе из подвала он обернулся:

– Только смотри, не отпускай. А то детей во дворе напугаешь.

На улице Юрка немного отстал от Муродали. Он шел, сгорбившись и засунув руки в карманы, лицо его было мрачным.

– Ты чего такой кислый? – беззаботно спросил его Муродали.

Юрка ничего не ответил.

– Сомневаешься? – продолжал Муродали. – А зря. Они вот не сомневались, когда зажигалки свои нам в дом бросали. А у нас там, между прочим, дети. И дом деревянный, если ты забыл. Вспыхнул бы и сгорел как порох. Это во-первых… А во-вторых, граната – учебная.

Юрка остановился и недоверчиво уставился на Муродали.

– Учебная, учебная, – закивал тот. – Или думаешь, я совсем дурак?

Юрка представил себе Ежа с учебной болванкой в руке, своих бывших приятелей, и сколько они там будут стоять вокруг него, думая – уходить им или оставаться. Он представил себе все это и засмеялся.

– Ну вот, – одобрительно хмыкнул Муродали. – Теперь и ты знаешь, что такое несимметричный ответ на внешнюю агрессию.

Домой на Озерную Тетерина привез Михаил Семеныч. Это получилось не из-за того, что он так полюбил своего спасителя, а из-за грибов. Михаилу Семенычу позарез потребовалось отведать грибов Галины Семеновны.

До этого они несколько часов просидели в ресторане, где Тетерин вначале отнекивался, но потом все же начал пить водку. Михаил Семеныч подливал ему за двоих, поскольку сам выпивать еще не мог, но очень хотелось. Вид пьянеющего Тетерина будил в нем теплые чувства, и временами ему казалось, что он пьянеет вместе с ним.

Преодолев с помощью трех больших рюмок первоначальное смущение, Тетерин заказал дорогущее блюдо из морепродуктов, поинтересовался – можно ли ему попробовать кальвадос, и, получив утвердительный ответ, признался, что мечтал об этом напитке еще с юности.

– У Ремарка про него читал… Эрих Мария… Вы понимаете, Михал Семеныч, это такая книга! Вот ведь где жизнь. А что мы? – он вздыхал и безнадежно тряс головой. – Прозябаем! Тоже мне – интеллигенция… А кальвадос – это же… Это понимать надо! Ремарк! Или нет, погодите… Может, Хемингуэй?.. Вы, случайно, не помните, кто из них писал про кальвадос?

– Не помню, – отвечал щедрый Михал Семеныч, которого слегка удивляли неожиданно пылкие монологи Тетерина.

Причина же этой пылкости крылась в том, что время незаметно подходило к вечеру и неприятный для Тетерина поход к чиновникам фонда явно откладывался. Сквозь уютную пелену опьянения до него еще доходили уколы совести, которые в трезвом состоянии наверняка были бы нестерпимы, однако теперь Тетерин даже с каким-то злорадством наблюдал за тем, как они вязнут в его мягкой, словно перина, алкогольной броне.

Избавившись от своих утренних угрызений, он по-детски радовался обретенной на сегодня свободе, успешно отгонял от себя липкие мысли о завтрашнем дне и о том, что идти все-таки придется, и все это время говорил, говорил, говорил…

Михаил Семеныч в конспективном, но все же очень эмоциональном порядке узнал о том, как прекрасно живется в большой семье, как чудесно иметь четырнадцатилетнюю дочь, и о том, что Иван Александрович со Степаном нашли в бане много денег.

– В бане? – переспросил он.

– И на чердаке, – с готовностью добавил Тетерин.

– Да, непростой вы народ… Ты, брат, закусывай, а то смотри, как тебя развезло.

Но Тетерин настаивал на том, что его не развезло и что он не такое видал, а грибы у Галины Семеновны много лучше.

Именно из-за этой реплики Михал Семеныч лично повез Тетерина домой на Озерную. В своем ресторане он верил только в свои грибы.

– Да не поверю я, – бормотал он, усаживаясь в свой огромный сверкающий внедорожник. – У меня повар в Париже учился.

– Какие у них там, в Париже, грибы, – резонно парировал Тетерин, устраиваясь на заднем сиденье. – Дрянь одна… наверное. Вот кальвадос – это да… Это они умеют…

На Озерной, однако, их приезд не произвел большого впечатления. Героем был Муродали, который, к абсолютной радости стариков, вернулся с Валей и Гулбахор домой из училища. Все были счастливы, много смеялись и замечали, что Юрка почему-то совсем не дичится ни Муродали, ни Гулбахор. От этого нового воссоединения всей семьи обитателям дома было так весело, что никто не обратил внимания на Томку, которая тихо вернулась из города и закрылась у себя в комнате. Стоя у темного окна, она всхлипывала, как обиженный ребенок, но никому не было до нее дела. Ей в одиночестве пришлось снова и снова переживать тот факт, что Юркины деньги пропали в чертовом автомате, и вытащить их оттуда было уже нельзя.

Вот в этот разношерстный, если можно так выразиться, в судьбе наших героев момент Тетерин поднялся на крыльцо веранды рука об руку с Михаилом Семеновичем.

– Знакомьтесь, – говорил он каждому, кто пробегал мимо. – Это тот самый Михал Семеныч… Который в казино… Предынсультное состояние…

Ему ужасно хотелось, чтобы родные, а главное – Мария, чтобы все они узнали, что он не просто так провалил операцию в казино, что он исполнял свой долг и что вообще он классный врач, а не какая-нибудь там фитюлька.