Читать онлайн «Страж державы». Страница 35

Фатима, почувствовав момент, когда стоит дать отмашку, за секунду до того, как это сделал бы свирепо вращающий глазами и жаждущий крови брат Эмира, крикнула ему:

– Командуй, Салах!

Рация уже была у его рта, и он прорычал в нее заветные слова. Два араба, находившиеся вместе с Салахом и Фатимой на втором этаже, приникли к окнам, предварительно выбив стекла прикладами своих автоматов. Автоматов Калашникова, которыми были вооружены все без исключения бойцы Салаха. «Калаши» – любимое оружие арабских кочевников.

Пятеро вынырнувших из джипа американцев неожиданно для себя оказались под перекрестным огнем. Арабы не жалели патронов. Первых двоих, забежавших слишком далеко вперед, не смогли спасти даже надетые под одежду бронежилеты. Град пуль пригвоздил их к земле, оставив вместо голов кровавую кашу. Остальные трое, не желая разделить судьбу сослуживцев, поспешно отступили к воротам, укрывшись за ними и выцеливая засевших в чердачных бойницах арабов. Попытки одного из них увенчались успехом. Ближайшее к воротам левое чердачное окно замолчало. Непрерывный треск очередей утих, началась тактическая перестрелка.

Один из арабов, по неопытности слишком сильно высунувшийся из окна второго этажа административного здания и обнаруживший себя посланной вперед бестолковой очередью, тут же получил ответ от парней, засевших у выездных ворот. Американец был не в пример точнее. Пули, выпущенные им, попали точно в цель, снеся бойцу Салаха полголовы и отбросив его на пару метров назад, к столу. Фатима, демонстрируя отменную реакцию, спрыгнула вниз. Перед прыжком она успела ногой выбить стул из-под задницы потрясающего оружием Салаха, так и не понявшего своей неразумной головой, что он стал неплохой мишенью для парней из Лэнгли. Задняя ножка его стула подломилась от удара Фатимы, и брат Эмира мешком рухнул на пол, даже не подумав сгруппироваться, отчего в свободном полете приложился головой к кирпичной стене, высекая из нее и из своих глаз веселые искорки. Сознание покинуло Салаха еще до того, как он приземлился. Но лучше бы этого не произошло, потому что неправильным образом выгнувшаяся шея приняла по отношению к хлопнувшемуся со всей силы об пол бесчувственному телу крайне противоречивую позицию. Раздался громкий хруст шейных позвонков, ознаменовавший незамедлительное расставание грешной души с плотью.

Фатима сумела смягчить свое падение, вытянув вперед руки. Спружинив, она приготовилась подняться. Но не получилось. С первого раза. На нее неожиданно всей массой обрушилось тело свирепого воина ислама, которого снял меткий американский стрелок, затаившийся у ворот.

Влетев в полутемное помещение первого этажа, Миссионер втянул поглубже впавшего в шоковое состояние Фишера и, привалив отяжелевшее тело к стене, приподнял сомкнутые веки американского контрразведчика. Да, он был без сознания. Видать, хорошенько приложился дядя об асфальт своей умной головушкой. Какой нежный оказался! Надо бы побыстрее привести его в чувство и нагрузить по полной программе, пока противоборствующие стороны разбираются между собой и пока кто-нибудь из янки не надумал прийти к шефу на подмогу. Хотя под таким перекрестным огнем вряд ли найдется идиот, который бы решился броситься за своим начальником на амбразуру. В американской душе нет места жертвенности. Политкорректности – «да», а замашкам товарища Матросова – твердое «нет».

Майн гот! Он же совсем забыл о Фатиме. Триумвират победителей должен быть полным. Держа наперевес своего верного «стечкина», старший лейтенант российской полиции в одно мгновение взмыл на второй этаж. Картина, открывшаяся перед ним, была достойна кисти самого Харменса ван Рейна. На переднем плане детально прорисован араб с полуоторванной головой, который накрыл своим телом бедную танцовщицу, неприятно ощутившую на своих хрупких плечах непосильную ношу. Оглядев как следует «батальное полотно» и не увидев, кроме себя, ни одной живой души, Миссионер кровожадно отметил неподвижность сломавшего себе шею Салаха, после чего перевел взгляд на оголившуюся ступню Фатимы, потерявшей при падении одну из своих туфелек, и, несмотря на не совсем подходящую для шуток ситуацию, не смог удержать себя от крамольных мыслей, толкнувших его на непредсказуемый поступок. Неслышно ступая, старлей Слобцов подошел к Фатиме и пощекотал ее за оголившуюся пятку.

Что в такой ситуации оставалось делать бедной девушке, почувствовавшей столь неожиданное прикосновение? Фатима вскочила как ужаленная, сбросив с себя могучего воина, и, развернувшись, нацелила в грудь Миссионера свою «беретту». Выражение ее лица, когда она увидела перед собой довольное улыбающееся лицо мистера Гангренуара, трудно было бы описать даже Льву Толстому. Широко раскрытые карие глаза королевы стриптиза наткнулись на невинное лицо старлея Слобцова, вызвав лавину трехэтажного русского мата, непроизвольно слетевшего с припухлых губ Фатимы.

– Идиот! – придя в себя, крикнула она ему в лицо.

– Ты жива, моя девочка? – с легким сарказмом ответил Миссионер.

– А ты не видишь?

Их диалог прервал усилившийся шум автоматов со стороны железнодорожных путей. Миссионер приложил указательный палец к губам и внимательно вслушался в идущие со стороны ангара звуки.

– Вероломство янки не знает границ, детка. Представляешь, что бы с нами было, не привлеки мы на свою сторону Салаха с его головорезами? Тебя бы поставили на хор и попользовались бы твоим телом по очереди всем коллективом в различных позициях, – пояснил Миссионер, глядя на недоумевающее выражение лица Фатимы. – А мне бы они доставили гораздо меньше удовольствия, – продолжил он, едва успев увернуться от ее ладошки, – поспрошали бы как следует и кинули бы на корм крокодилам… Ладно, шутки в сторону. У меня там сидит в бессознательном состоянии гражданин США Фишер. Пойду погляжу, не очухался ли он. А ты пока найди рацию Салаха, она нам скоро пригодится.

Спустившись на первый этаж, Миссионер застал Фишера в том же состоянии, в каком его оставил.

Между тем основные события развернулись с противоположной стороны, где томились в ангаре пятеро воинов ислама, рвущихся в бой, как специально обученные овчарки сталинских лагерей, почуявшие след беглеца. Жест Фишера, воспринятый сопровождавшими его лицами как руководство к действию, дал отмашку началу операции по захвату Гангренуара.

Девять американцев, стоявших перед воротами на железнодорожных путях, открыли их своими могучими телами и в стройном порядке рассыпались по территории. Шквальный огонь, открывшийся по ним с двух сторон, смертельно удивил троих из них, шедших в авангарде. Остальные, коих не коснулась карающая божья десница, взбежав по ступенькам на площадки перед складами, успели укрыться за груды валявшихся бочек, штабелей с деревянными поддонами и прочей рухлядью. Пережив первый шок, связанный с неожиданным отпором и утратой боевых товарищей, оставшиеся в живых постепенно освоились и начали выковыривать из своих гнезд засевших на чердаке противников.

Спустя непродолжительное время трое из них замолчали навсегда. Счет сравнялся. Но, увлекшись чердачными снайперами, американцы пропустили момент, когда из ангара выбежал засадный полк в количестве пяти засидевшихся без дела арабов. Расчет выбежавшего противника был до предела прост – лупить в белый свет, как в копеечку. Сами того не подозревая, арабы добились хорошего результата. Они подавили огнем укрывшихся американцев, проломив головы еще двоим из них. Кавалерийский наскок не прошел даром и для них, преобразовав великолепную пятерку нападающих в скромный дуэт.

Но, как говорится, для бешеной собаки и пять верст не крюк. Под поддерживающим огнем своих соплеменников, расположившихся наверху, оставшиеся в живых воины ислама продолжали подбираться все ближе к спрятавшимся американцам. Ценой потери еще одного своего товарища, неудачно подставившего свою голову под автоматную очередь, бойцам Фишера удалось остановить психическую атаку. Больше американцы не позволяли себе роковых ошибок. В нужный момент, когда один из арабов появлялся в чердачном проеме, чтобы послать в их сторону очередную партию свинца, следовал прицельный одиночный выстрел, поражавший потерявшего ориентацию в расположении противника бойца. С помощью этой нехитрой, но эффективной тактики американцам удалось вывести из игры еще нескольких джигитов.

Все эти события, за исключением момента, когда американцы, ворвавшись внутрь через железнодорожный проезд, потеряли под непрерывной канонадой первых своих товарищей, произошли уже после того, как Миссионер с Фатимой и бессознательным Фишером покинули территорию склада.

Спустившись вниз и удостоверившись в том, что контрразведчик все еще не пришел в себя, старлей сразу вернулся. Фатима к этому времени отыскала валявшуюся неподалеку от погибшего Салаха рацию. Слобцов крикнул ей, чтобы она дала команду бойцам Салаха прикрыть их выход к машине непрерывным огнем, передав им, что их командир тяжело ранен и его нужно срочно увозить. Бойцам не пришлось повторять дважды. Они открыли настолько плотный огонь, что засевшие у ворот американцы даже не пытались высунуть носы. Одновременно Фатима дала отмашку сидевшим в засаде бойцам Салаха, чтобы отвлечь внимание зашедшего с тыла противника.