Читать онлайн «Опасная связь». Страница 11

Снова зазвонил телефон, избавив меня от ответа на слишком трудный вопрос.

Радостно поприветствовав нового клиента, Марина Ивановна также отправила его через некоторое время к городскому саду, пообещав исполнение всех желаний.

Сразу же вслед за этим она набрала номер, по которому сообщила о поступившем заказе.

— А кто ваше начальство? — поинтересовалась я.

— Очень приличный господин, — ответила старушка. — С машиной иностранной. Я ему звоню, а он клиента встречает и везет его на квартиру. Целый дом снимает в центре! Бизнес, что тут поделать!

И она с грустной улыбкой развела руками.

Мы сердечно распрощались.

Малышка проводила меня до калитки и, на всякий случай оскалив зубы, снова бросилась в свое укрытие.

Электронные часы напомнили мне своим сигналом о том, что через четверть часа меня ожидает встреча с неведомым мне еще Павлом Алексеевичем.

Снова попутка, вздымающая пыль на поворотах, снова центр городка…

Городка, неожиданно оказавшегося островком необычной любви, культивировавшейся некогда взбалмошной помещицей. Неким подобием острова Лесбос — родины древнегреческой поэтессы Сапфо…

Городской сад представлял из себя довольно ухоженное место для отдыха с детской площадкой, деревянной читальней и покосившейся эстрадой.

Народ оккупировал немногочисленные скамейки и поглощал мороженое, запивая его горячительными напитками.

Я встала точно под угрожающе нависшей над головой аркой с надписью «Вход».

В моем кулаке была зажата районная рекламная газета, уже изрядно помятая.

Вскоре неподалеку остановился скромный «Фиат», порядком побитый и явно прошедший сквозь несколько ремонтов.

Из него вылез худой рыжий человек лет сорока — сорока пяти.

Он уже начинал лысеть, но еще пытался скрыть этот простительный недостаток разнообразными ухищрениями. Редкие волосы были зачесаны набок с предельной аккуратностью, действительно скрыв отсутствие таковых на макушке.

— Я не ошибся? — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес он, приблизившись.

— Ни капельки, Павел Алексеевич, — с готовностью ответила я, пряча газету в пакет.

Он удивленно вскинул брови.

— Что-то не припоминаю, чтобы я вам представлялся, — настороженно проговорил он.

— Таня, — протянула я руку.

Он осторожно пожал ее и замер в растерянности.

— Обычно наши клиенты предпочитают сохранять инкогнито, — произнес он, с подозрением глядя на меня.

— А я всегда предпочитаю действовать открыто, — произнесла я с напускным бахвальством.

— Что ж, прошу, — он указал мне на автомашину.

Когда я не без труда втиснулась в салон, мой новый знакомый поинтересовался:

— Вы по какому профилю будете?

— Хочу праздника, — уклончиво ответила я. — Будет праздник?

— Попробуем. А если поконкретнее?

Я изобразила смущение.

— В общем, с мужчинами я уже разобралась… — процедила я.

— Понятно, — кивнул Павел Алексеевич. — Блондинки, брюнетки? Возраст, параметры?

Тут я не на шутку призадумалась.

— Трудно так сразу сказать, — изрекла я, прерывисто дыша. — А у вас что, на все вкусы имеется?

— Все для вас, — строго произнес мой собеседник. — Каталог не желаете?

Он сунул руку в бардачок и извлек оттуда толстый альбом для кодаковских фотографий.

Обложка с симпатичным эрдельтерьером была порядком засалена.

Наверняка от частого употребления.

Пролистав страницы, я зарделась по-настоящему.

Павел Алекссевич, увидев румянец на моих щеках, понимающе усмехнулся и принялся смотреть в окно, посасывая пустой мундштук.

— Сигаретки не найдется, — спросила я изменившимся голосом.

Он похлопал себя по карманам и выудил полупустую пачку болгарских.

— Я вообще-то бросаю… — неуверенно произнес он и потянулся за сигаретой, но тут же усилием воли преодолел свой порыв.

Павел Алексеевич протянул мне сигарету и спрятал пачку в карман.

— Ну что, выбрали? — нетерпеливо спросил он, посмотрев на часы.

— Сейчас-сейчас, обождите немного, — тихо попросила я, продолжая знакомиться с каталогом живого товара.

Чего тут только не было!

Все девицы были, как на подбор, с призывным взглядом.

Кто с очень пышными, кто с весьма скромными телесами, кто нагишом, кто полуодет, кто друг с другом, кто сам по себе…

Была представлена и собачка.

Впрочем, не эрдельтерьер, а королевский дог с очень умными и печальными глазами.

Погибшие, короче, но милые создания.

— Буду откровенна, — подняла я глаза от альбома. — Я колеблюсь. Мне трудно выбрать. У вас такое разнообразие…

Павел Алексеевич довольно улыбнулся.

— Но вот эта, вот эта и вот эта мне нравятся больше остальных.

Я ткнула пальцем в три цветных фотографии.

Под этими снимками узорной вязью были выведены имена Аглаи, Аллы и Альбины.

Мне пришла мысль, что те загадочные сочетания букв в записной книжице Устиновой не что иное, как начала женских имен.

— У вас хороший вкус, — заученным тоном произнес Павел Алексеевич.

Наверняка эта фраза сопровождала любой выбор клиента.

Дежурный комплимент, так сказать.

— Какую выбираете?

— Всех, — ответила я, не колеблясь.

Павел Алексеевич так и остался с открытым ртом.

Наконец он пришел в себя, рассмеялся и спросил:

— А не многовато ли?

— В самый раз, — заверила я его. — Я очень, очень страстная.

Тогда он назвал сумму.

И внимательно проследил за моей реакцией.

Но цифра из шести нолей с троечкой в начале меня не испугала.

Павел Алексеевич расхохотался и помотал головой:

— Вот черти, а! Неуемный народ пошел!

Я ухватилась за эту зацепку:

— А что, часто у вас такие оптовые заказы?

— Случается, — осекся Павел Алексеевич. — А вы не из газеты?

— Еще чего, — обиделась я всерьез, — я честная женщина.

Пока «Фиат» катил по улочкам, Павел Алексеевич отдавал распоряжение по сотовому телефону.

— Да-да, сразу троих, — раздраженно проговорил он в трубку. — Я что — непонятно выразился?

Мы остановились у двухэтажного дома с одним-единственным подъездом.

Здание было совсем недавно отремонтировано.

Европейские широкие рамы конкурировали блеском со стеклами, а перед входом в радиусе десяти метров не было ни пылинки.

Я заметила довольный взгляд Павла Алексеевича, который он бросил на постройку.

Все-таки профессиональная гордость, даже и в таком сомнительном бизнесе…

— Приехали, — коротко проронил он. — У вас в распоряжении три часа. Номер восемь на первом этаже. Душ, туалет, биде и все такое. Если что — звоните коридорному.

Тяжелая дверь с массивной металлической ручкой распахнулась передо мной, и я вошла в просторное прохладное помещение.

Вестибюль дома свиданий напоминал мне покинутый утром санаторий.

Ковровая дорожка вдоль по коридору, ажурные тусклые светильники, темная полировка дверных панелей…

А вот и нечто вроде стенгазеты возле столика коридорного.

Присмотревшись, я увидела, что это рукоделье представляет собой поздравление сотрудников фирмы «Все для вас» с Восьмым марта, подписанное администрацией.

Коридорный оказался солидным амбалом в черной безрукавке с античным орнаментом по горловине.

Он проводил меня до восьмого номера, который располагался в самом конце коридора.

Бесстрастным голосом пожелав мне приятно провести время, юноша бесшумно удалился.

Я нажала на ручку и вошла внутрь.

Номер был пуст.

Осмотревшись, я заметила следы присутствия людей в этой обители предполагаемого веселья.

На спинке стула была небрежно брошена косынка.

Возле огромной кровати стояла открытая губная помада, — поддельная «Белл», превратившаяся в «Беллу».

А из ванной слышался веселый плеск воды.

Я расслышала, как чей-то сладкий голосок напевал хабанеру из оперы «Кармен».

— У любви, как у пташки крылья…

Я бросила пакет на пол возле кровати, — он залетел под кисти покрывала, — и, подойдя к окну, закурила.

Рамы были заперты очень хитрым замочком.

Просто так сбежать отсюда, если у кого и возникло бы вдруг это желание, было невозможно.

— А вот и мы!

Дверь ванной распахнулась.

Оттуда выплыли три красавицы в прозрачных кимоно.

— Алла, — скромно представилась та, что была пониже ростом.

— Аглая, — сверкнула огромными зелеными глазами рослая девушка.

— А я Альбина, — нежно пропела жгучая брюнетка с выщипанными бровями.

— Отлично, девочки!

Мне вдруг стало как-то не по себе.

И тут я поймала себя на ощущении, что за мной кто-то подсматривает.

Я бухнулась в кресло и затушила сигарету в приземистой хрустальной пепельнице.