Читать онлайн «Русский пасьянс». Страница 46

Я вспомнил о той фотографии, когда в апреле 2002-го мне позвонил соратник Лебедя и сообщил: "Александр Иванович погиб в авиакатастрофе. Разбился на вертолете". Мне стало не по себе, будто погиб близкий человек, хотя встречался я с ним всего два раза - первый раз мельком в Тирасполе, потом в Париже. Каким мне запомнился Лебедь? Яркой личностью, человеком, который никогда ни перед кем не прогибался. Русским мужиком, настоящим офицером, с кем бы его ни сравнивали окружающие.

Сравнение с Пиночетом Лебедю не нравилось, хотя он сам спровоцировал это сравнение своим высказыванием о чилийском генерале-диктаторе:

"Пиночет убил не более трех тысяч человек, зато дал людям работу и навел порядок в экономике. У нас в России ежедневно столько людей убивают, а страну все растаскивают и растаскивают".

С одной стороны, он критиковал Кремль за воровство, коррупцию, нелегальную торговлю оружием, а с другой - называл натовские бомбардировки боснийских сербов провокацией, видел в НАТО врага России и категорически выступал против расширения Североатлантического альянса.

"Я не диктатор, но полагаю, что мир стоял и ещё долго будет стоять на силе. Даже десять мудрецов не сумеют одолеть одного средней паршивости автоматчика. Нам нужна сильная, профессиональная армия. Армия должна дружелюбно улыбаться миру, играя при этом мускулами, только такую армию и страну будут уважать", - считал Лебедь.

Генерал отличался от других политиков популистской ориентации скупостью речи. Говорил коротко и метко. Как стрелял картечью. В этом смысле словоблудливый подполковник Жириновский выглядел карикатурой на генерала.

Но между ними можно найти общее - и Лебедь, и Жириновский были актерами, пробующимися на роль "диктатора". Оба уловили настроение времени, почуяли, что народ соскучился по твердой руке. И Лебедь, и Жириновский репетировали разные версии одной роли, только один - в сатирическом чаплиновском жанре, другой - в жанре пародии на соцреализм. Эти политики дополняли друг друга, но на роль лидера предназначен был совсем другой персонаж, появившийся на сцене позже.

Прообраз этого будущего персонажа известен по классической русской литературе. Мы все проходили его в школе, просто никогда не обращали на него внимания.

Настолько он был незаметен, этот Молчалин.

Русская политическая жизнь так уж устроена: куда ни повернешься, всюду на тебя смотрят подобия с детства знакомых литературных героев, то из Грибоедова и Салтыкова-Щедрина, то из Гоголя или Чехова.

ДВУЛИКИЙ ЯНУС

В период 1994-1995 годов я был по-журналистски знаком почти со всеми основными соперниками Ельцина, будущими кандидатами в президенты.

Кроме лидера "Яблока" Явлинского, обложившего себя таким заслоном помощников и пресс-секретарей, что прорваться к нему для интервью было практически невозможно. Сотрудники Явлинского прямо не отказывали в организации интервью со своим шефом, но дело каждый раз кончалось предложением прислать письменные вопросы.

Для западных газет такой подход не годился. Во-первых. рядовой читатель не знал, кто такой Явлинский (ему были известны только две фамилии - Ельцин и Жириновский). Во-вторых, письменные ответы на заранее подготовленные письменные вопросы - это журналистская порнография.

Явлинский не понимал, что его ответы на вопросы о политике никого не интересуют, по крайней мере датчан. Плевать они хотели на высказывания собственных-то политиков. Для западного читателя интересен не политик, а человек, его эмоции, манеры, поведение, наконец, ковыряет он пальцем в носу или нет. Но Явлинский был выше этих обывательских интересов и предпочитал общаться с журналистами на пресс-конференциях.

Зато с лидером коммунистов Геннадием Зюгановым мне довелось встретиться. Правда, только во Франции. В России, когда я обратился к его сотрудникам в Думе с просьбой о встрече, мне сказали: "Зачем нам интервью с датской газетой? Нам нужно паблисити в России. Что нам Дания?"

Я увиделся с Зюгановым в Страсбурге в январе 1996 года, когда российская делегация праздновала принятие России в Совет Европы, несмотря на протесты многих делегатов ПАСЕ в связи с нарушением Россией прав человека в Чечне.

- За успех России и за ваш успех! - сказала Лени Фишер, президент ПАСЕ, поднимая бокал шампанского на банкете, устроенном в представительстве России в тот знаменательный день.

- За нашу победу! - сказал Геннадий Андреевич, расплывшись в улыбке.

По дороге в Страсбург из Парижа я читал в поезде брошюру Зюганова "Я верю в Россию". Запомнились пассажи о разрушительном западном влиянии на российскую экономику, что-то о мировом еврействе, контролирующем финансовые рынки, о том, что только Сталин лучше всех понимал геополитические интересы России.

Книга показалась скучной, но некоторые тезисы в ней по духу чем-то напоминали "Майн Кампф" Гитлера, книгу, впервые мною прочитанную на русском в издании ЦК КПСС "для служебного пользования".

На банкете я подошел к Лени Фишер и спросил, знает ли она о сочинениях Зюганова по поводу тлетворного влияния Запада.

- К сожалению, я не читаю по-русски, - ответила президент ПАСЕ. Вряд ли она слышала и приватные разговоры соратников Зюганова об их отношении к требованию Совета Европы прекратить войну в Чечне:

- В Чечне мы будем действовать так, как считаем нужным в интересах России. Требования Совета Европы не имеют юридической силы.

Зачем же так рвалась Россия в Совет Европы, если ведет двойную игру? Уж не ради ли того, чтобы регулярно ездить во Францию, наслаждаться милыми улочками Страсбурга и пожирать устрицы в здешних ресторанах?

На следующий день я поймал Зюганова во Дворце Совета Европы. Он выделил мне десять минут на интервью.

- Как же так, Совет Европы требует немедленного прекращения войны в Чечне, а Кремль продолжает вести закулисную игру - российское вооружение неведомым образом поступает к боевикам, имеющим деловые отношения с высокопоставленными чиновниками в Москве.

- У Кремля есть особые интересы в этой войне. В экономике - это торговля оружием, а в политике - запасной инструмент, например для отмены президентских выборов с целью продления режима Ельцина, - ответил Зюганов.

Он, наверное, уже тогда чуял или знал, что готовились планы по переносу президентских выборов.

- У вас два лица. Одно - для Запада, другое - для России. Почему вы делаете из себя социал-демократа для западной публики, а в России остаетесь лидером коммунистов?

- У коммунистов и социал-демократов одни исторические корни. Я не против многопартийной системы и рыночной экономики, но убежден, что государственная собственность должна играть главенствующую роль в экономике современной России, - сказал Зюганов.

Чувствовалась его партийная закалка в ЦК КПСС. Напоследок он заверил, что коммунистическая партия должна прийти к власти в России только демократическим путем - через свободные выборы.

Позже ко мне попала стенограмма его закрытого выступления на съезде, где он говорил, что коммунисты уже проникли во многие властные структуры и что их задача - разложить преступный режим Ельцина изнутри.

МЕДКАРТА ПРЕЗИДЕНТА

Слухи о том, что президент Ельцин нездоров и злоупотребляет спиртным, ходили в западной прессе уже с 1993 года.

Его вечно красный нос, мешки под глазами, порой невразумительная речь, сопровождающаяся гримасами, неуверенная походка, какая бывает при болезни Паркинсона, наконец, его постоянные мистические исчезновения - все это свидетельствовало о нездоровье президента.

Всякий раз, когда Ельцин в очередной раз пропадал, Кремль объявлял, что президент работает с документами в своей загородной резиденции. Но правду скрыть было невозможно. И виной тому был сам Ельцин, потерявший самоконтроль и критическое отношение к реальности.

Я слышал историю, рассказанную одним из бывших вице-премьеров России: "Ельцин пил каждый день. Ближайшие сотрудники точно вычислили, когда можно было подписать у него тот или иной документ - строго между двенадцатой и двадцатой минутой его возлияний. До двенадцатой минуты он ещё хорошо соображал и мог отказаться поставить свою подпись, а после двадцатой минуты уже был неспособен не только что-то подписывать, но и стоять на ногах".

Значительно позже, в мае 2002 года, вышла книга Строута Тэлботта, помощника Клинтона по России, в которой повествуется, как американский президент манипулировал пьяным Ельциным для достижения выгодных США договоренностей.

Весь мир видел, как на церемонии вывода советских войск из Германии Ельцин, явно нетрезвый, дирижировал оркестром. Как не вышел из самолета в Ирландии.

Было ясно, что он здорово пьет, но не было прямых документальных подтверждений его болезни. Медицинскую карту с историей болезни Ельцина хранил как зеницу ока в своем сейфе начальник Службы безопасности президента генерал Александр Коржаков. Но Коржаков не являлся единственным обладателем этой самой важной государственной тайны. Происходили утечки, и, по всей видимости, из ближайшего окружения президента.