Читать онлайн «Доктор Данилов в дурдоме или Страшная история со счастливым концом». Страница 33
Автор Андрей Шляхов
Уполномоченные сотрудники страховых компаний, рассматривающие истории болезни, роют носом землю, чтобы отыскать хоть малейший повод, самую незначительную зацепочку, придравшись к которой, можно счесть историю «дефектной», не подлежащей оплате. Кому охота оплачивать брак? Ясное дело – никому!
— Вы хоть читайте то, что приносят вам на подпись подчиненные, — потребовал главный врач. — И повесьте в ординаторской плакаты с нормами пребывания при той или иной патологии. Может, хоть это поможет докторам правильно оформлять истории? А то ведь начну штрафовать вас за грехи!
«В „левом“ смысле или в „правом“?» – читалось во взглядах заведующих отделениями.
«Во всех смыслах», — так же взглядом ответил главный врач.
Была у него мечта – разогнать к чертям собачьим всех или почти всех заведующих отделениями, набрать на их место ответственных, добросовестных специалистов и спокойно доработать с ними до пенсии.
Мечта так и оставалась мечтой, без всякой надежды на претворение в жизнь. Легко захотеть заполучить «ответственных и добросовестных специалистов», только где вот их возьмешь? Где?
Вот и приходится работать с тем, что есть. Руководить кем попало. И это ведь лучшие из лучших, вот что страшно. О господи, куда катится этот мир?
В очередной раз посмотрев на настольные часы, главный врач сказал:
— На сегодня это все. Михаил Михайлович, задержитесь, пожалуйста.
С заведующим отделением физиотерапии предстояло обсудить вопрос ремонта в его отделении, то есть определиться, что следует сделать реально, а что можно «показать» только на бумаге, а деньги полюбовно разделить между собой.
Полюбовный дележ – это когда половину забирает себе главный врач, тридцать – тридцать пять процентов идет его заместителю по АХЧ, а оставшаяся часть достается заведующему отделением. Все справедливо, в полном соответствии с риском и занимаемой должностью.
Глава одиннадцатая, короткая и бессвязная
Предрассветные мысли
«Что ты хочешь увидеть в окне?»
«Ничего. Начинает светать в одно и то же время. День, кажется, и не прибавляется».
«Прибавляется, только незаметно. Спать не хочется?»
«Какой там сон, без таблеток не спится, а если не спится, то нетрудно спиться, шутят люди».
«Ты уже чуть было не спился, Вольдемар…»
«Чуть – не считается. История не знает сослагательного наклонения».
«Зато его знает жизнь».
«Жизнь осталась там, по ту сторону…»
«А как тебе живется по эту сторону?»
«Хреново. Я всю жизнь, ну – всю свою сознательную, взрослую жизнь провел по ту сторону баррикад и оказаться по эту… да еще в дурдоме… Это был шок, настоящий шок!»
«Почему?»
«Почему шок? Ну, ты спросил…»
«Нет, я не о том. Почему ты был уверен, что никогда не окажешься по эту сторону?»
«Я не был уверен, просто я был другой. И я был врач, а врачи всегда по ту сторону».
«Почему всегда? Потому что они врачи?»
«Нет, не потому… Или потому? Заткнись, дай еще немного поспать!»
«Сон и тревога несовместимы. Успокойся – тогда заснешь».
«Спасибо за совет!»
«Не ерничай, лучше скажи – как тебе живется в роли больного?»
«Так же, как и тебе! Здесь все не так! И никто не хочет меня понять».
«Может быть, это невозможно?!»
«Возможно! Я же себя понимаю!»
«Это только кажется».
«Не кажется. Просто здесь все не так! Хотя бы потому, что пациенты здесь умнее врачей».
«Ты – пациент и потому так считаешь. Помнишь, когда ты был врачом, ты думал иначе?»
«Я никогда не считал себя выше тех, кто обращался ко мне за помощью, и никогда не противопоставлял себя им!»
«Но ты и не пытался представить себя на их месте. Или я ошибаюсь?»
«Зачем мне было это делать?»
«Чтобы понять их и лучше понять себя».
«Слова, слова… Я всегда делал то, что должен был делать и даже немного сверх того!»
«Молодец! Возьми с полки пирожок и выпили лобзиком себе медальку».
«Мне не нужны медальки. И никогда не были нужны».
«Я знаю. Тебе было нужно другое. Чувствовать себя посвященным, вершителем…»
«Ты с кем-то меня спутал».
«Как я могу спутать тебя с кем-то? Ведь ты – это я!»
«А я – это ты. Классический пример раздвоения личности. Или в нашем, то есть моем случае это не раздвоение, а расхождение? В противоположные стороны?»
«Не уверен, впрочем, тебе лучше знать. Но каково врачу оказаться в роли пациента, а?»
«Да что ты пристал! Мне уже приходилось быть в шкуре пациента после того, как меня огрели железкой по голове!»
«Тогда было другое. Совершенно другое. Тогда ты был героем, жертвой рокового стечения обстоятельств…»
«А сейчас я жертва собственной глупости, ты это хотел сказать?»
«Я говорю лишь то, что ты хочешь услышать».
«Не уверен. Скорее – наоборот. Ты говоришь то, что мешает мне заснуть».
«Хорошо, я скажу что-нибудь приятное. Через месяц ты выйдешь отсюда совершенно изменившимся. Ты начал познавать изнанку жизни, и если это знание не убьет тебя, то, несомненно, сделает сильнее. И умнее».
«Я и так не дурак. И никогда им не был».
«Разумеется. Вешаться пробуют только умные…»
«Мне было тяжело, и потому я…»
«А сейчас что – легче?»
«Нет, не легче. Наверное, еще тяжелее. Но с другой стороны – спокойнее».
«Почему? Ты же перестал пить таблетки?»
«Зря, наверное, перестал. Если бы пил, то сейчас бы спал, а не разговаривал с тобой».
«Иногда полезно поговорить с самим собой».
«Самое то занятие для сумасшедшего дома!»
«Но ведь ты-то знаешь, что с тобой все в порядке».
«Со мной не все в порядке, но я не сумасшедший».
«Да, просто ты психопат, склонный к депрессии. Или как там звучит правильная формулировка?»
«Заткнись!»
«Я не могу заткнуться, пока нам есть о чем поговорить».
«Нам не о чем больше говорить! Уже светает, пора, наконец, заснуть».
«Ты пробовал считать слонов? Говорят, помогает. Только считать надо правильно. Не „один, два, три, четыре…“, а „один слон и один слон – два слона, два слона и один слон – три слона, три слона и один слон…“
«Четыре слона».
«Молодец, все правильно понял. Можешь начинать считать».
«Я не хочу начинать считать. Мне бы закончить наш разговор и заснуть. Все, больше не стану тебе отвечать! И слушать тебя не стану! Болтай сколько вздумается, а я буду спать…»