Читать онлайн «Сокровище антиквара». Страница 26

Весьма даже неплохо будет выглядеть, следует заключить. Очень приятная светловолосая женщина лет на десять моложе Смолина, ни тени полноты, ни тени увядлости — вполне, вполне… Очень, знаете ли, приятная мама, не будь она мамой, право слово, и познакомиться было б не грех…

Эй, а это еще что за явление хлюста народу? Смолин моментально насторожился, потом, не колеблясь, выдернул ключ из замка и приготовился при необходимости десантироваться.

Рядом с мамой и дочкой неведомо откуда объявился невысокий, плюгавый мужичонка — даже с расстояния в полсотни метров видно, что выкушал он сегодня спиртосодержащих жидкостей изрядно. Вид у него был отнюдь не пролетарский, скорее уж интеллигентский, при бородке, в очечках — но держался этот субъект отнюдь не интеллигентно, а разумного, доброго и вечного что-то не сеял категорически. Пошатываясь и жестикулируя, словно Ильич на броневике, наступал на Ингу с матерью, что-то излагал — судя по лицам обеих, вовсе даже им неприятное.

Смолин смотрел в оба. Не нужно быть провидцем и телепатом, чтобы примерно угадать, как развиваются события, достаточно простого житейского опыта. По лицам и жестам видно. Инга вообще отвернулась с таким видом, словно бородатого тут не существует вовсе, мать, похоже, пытается урезонить и отправить восвояси, но все ее усилия безрезультатны, бородатенький так и наседает, начал за локти хватать, а теперь и Ингу к себе лицом повернуть пытается…

«Ну так, — сказал себе Смолин. — Мы, конечно, не дурацкие странствующие рыцари из романтических сказок, но это как-никак моя девушка, а с ней ее родная мама. Так что не грех и отреагировать малеха…»

Он вылез, поставил машину на сигналку и неторопливо, вперевалочку направился к месту действия. Подойдя ближе, отчетливо расслышал:

— …двести рублей жалко? Для родного отца? «Так-так-так, — сказал себе Смолин. — А ведь это, пожалуй что, будет тот самый блудный папенька, с коим, судя по скупым Ингиным обмолвкам, мать распрощалась давненько и решительно. Господи, какая банальщина, морду от скуки сводит…»

Не обращая на Смолина ни малейшего внимания — с какой стати? — плюгавый интеллигент все так же хватал за локти то Ингу, то ее маменьку, нудил насчет двухсот рублей или хотя бы сотни, прилепился как банный лист… Ну где тут было в сторонке отсиживаться?

Похлопав левой ладонью скандалиста по правому плечу, Смолин громко и внятно произнес:

— Любезный! Оставили б женщин в покое…

Инга уставилась на него с неописуемым выражением — никак не ожидала увидеть посреди этой веселухи. Мать — конечно же, считавшая Смолина совершенно посторонним прохожим — тяжко вздохнула и торопливо сказала:

— Мы тут сами разберемся…

Плюгавый, как и ожидалось, взвился, словно уколотый шилом в филейную часть, сбросил руку Смолина и завопил фальцетом:

— А ты валил бы отсюда, козел! Не с тобой разговаривают!

— Беседа приобретает интерес… — сказал Смолин, негромко, недобро. — Достал носовой платок и демонстративно вытер лицо. — Гражданин бородатенький, вы б слюной так не брызгались… И зубки, простите, нужно чистить почаще, чем раз в месяц, а то шибает, как из сортира…

— Да ты, козел! Да я тебя!

— Вася, не надо! — вскрикнула Инга. Смолин видел краешком глаза, как мать удивленно воззрилась на нее, потом на него — ну да, тут любой удивится… И отступил на шаг, забирая чуть влево: разъяренный интеллигент уже, судя по перекошенной физии, жаждал кровавой схватки.

Сузив глаза и напрягшись, Смолин ждал, какие же сюрпризы ему преподнесет это мелкое суетливое существо. Он едва не поморщился от скуки, когда противник широко размахнулся, словно корову отгонял — и его кулак целеустремленно двинулся к смолинскому фейсу. Смолин всего-навсего легонько посторонился влево и, когда кулак, как и следовало ожидать, прошел на значительном расстоянии от его головы, ответил точным ударом левой чуть пониже ребер, а когда буян икнул, потерял напор и замер в нелепой позе, коротким с правой отправил его на потоптанный газон. Мужичок улетел туда спиной вперед, потеряв при этом очечки в дешевой оправе, приземлился во всю длину посреди невысокой жухлой травы, щедро уделанной местными собаками. Встав над ним, Смолин поинтересовался громко, с расстановочкой:

— Ногами — попинать?

Поверженный противник что-то промычал, явно в отрицательном смысле, заслоняясь рукой, потасканная морщинистая физиономия была такой испуганно-жалкой, что у Смолина вся злость прошла: ну, не заставлять же это ничтожество всерьез отвечать за козла… Ловко присев, подняв очки — ухитрившиеся уцелеть — он одним рывком вздернул мужичка на ноги, тряхнул за воротник так, что зубы у того звучно клацнули. Сказал брезгливо:

— Убью — умрешь…

Тот таращился на него с несказанным ужасом и пытался что-то бормотать в том смысле, что он ничего такого не хотел и ужасно сожалеет… Надев ему на нос очки и проверив, хорошо ли держатся дужки за ушами, Смолин тихонечко посоветовал:

— Вали отсюда, сучонок, пока я тебе кишку через жопу не достал… Ну?

И отступил на шаг, подавляя тяжелым взглядом. Противник определенно утратил интерес к борьбе — он бочком-бочком отодвинулся подальше, а потом, убедившись, что никто за ним гнаться не собирается, выскочил на асфальтовую дорожку и рысцой припустил прочь, то и дело оглядываясь из предосторожности. А там и за углом пропал.

Смолин обернулся к дамам, испытывая мучительную неловкость, подыскивая слова. Мама на него таращилась все так же удивленно — но сквозь это удивление уже проглядывал определенный интерес и некоторые умозаключения.

В конце концов он, неуклюже поклонившись, сказал:

— Василий Яковлевич…

— Анна Федоровна… — все еще растерянно ответила женщина.

Состояние мучительной неловкости продолжалось. Смолин совершенно не представлял, что ему теперь говорить и делать — то ли слинять по-тихому, то ли завязать светскую беседу… но с чего начинать-то?

Положение спасла Инга. Не глядя на мать, сказала быстро:

— Я тебе потом позвоню…

Та ошарашенно кивнула. Сграбастав Смолина под руку, Инга чуть ли не бегом потащила его к машине. Смолин едва сообразил достать из кармана ключи и нажать кнопочку. «Надо же, — подумал он растерянно, с некоторым мрачным юмором, — вот так и познакомились с гражданской тещей…»

Инга ссутулилась на сиденье с убитым видом, уткнувшись взглядом в пол. Смолин видел, что ее мать, какое-то время глядя в сторону машины, наконец повернулась и вошла в подъезд. Сказал осторожно:

— Она ушла…

— Господи ты боже мой… — тихонько простонала Инга. — Стыдоба какая…

Смолин усмехнулся:

— Я такой, что меня нельзя маме показывать?

— Да не в том дело…

— А в чем? — как можно ласковее сказал Смолин, видя, что она вот-вот расплачется. — Ну, ерунда какая… Тебе не-кажется, что мама рано или поздно узнала бы? Что я — это я?

— Ох… — произнесла она беспомощно и тоскливо. — Я себе это как-то не так представляла… Еще и папочка…

— Да ну, — сказал Смолин насколько мог беззаботнее. — Это разве папочка? Если вспомнишь «Гекльберри Финна» — вот там был папочка так папочка…

— Кого? — недоуменно спросила Инга. «Ну да, — подумал Смолин, — она и про Гека Финна наверняка не читала. Разрыв поколений, бля…»

— Да так, пустяки… — сказал он весело. — Ну, что папочка… Бывает и похуже. Поди, цельный младший научный сотрудник? Вид у него такой, знаешь ли… научный.

— Цельный кандидат наук, — сказала Инга, все еще насупясь и отвернувшись. — Во…

— Каких?

— Филологических. Двенадцать лет назад защитился.

— Кандидат филологии — это, конечно, круто, — сказал Смолин, подумав. — Особенно для меня, с моим-то средним…

— Ага, — обронила Инга с нескрываемым сарказмом. — Диссертация, конечно, была крутая. Что-то вроде «Количество и расположение гласных в стихах Агнии Барто».

— Ну, все равно круто, — сказал Смолин. — А нескромный вопрос? Сколько лет, как они развелись?

— Восемь.

Смолин покрутил головой:

— Ты, конечно, меня извини, но твой папенька большой пошляк. Через восемь лет после развода у бывшей жены на пузырь стрелять… Ну, успокоилась? Чует мое сердце, не появится больше этот шкет у ваших ворот…

— Ага, успокоилась! — огрызнулась Инга. — Мне теперь с матерью объясняться…

— Из-за меня?

— А то из-за кого же? Стоило связываться, сам бы убрался…

— Понятно, — сказал Смолин. — Я тебя жестоко компрометирую, что уж тут непонятного… — он продолжил вроде бы беззаботно, но с нехилым внутренним напрягом. — А ты меня брось. Как ветреным красоткам и положено. Я поплачу и переживу, в петлю не полезу.

— Да уж…

Смолин спросил тихо:

— Что, меня настолько нельзя показывать родителям?

— Родителю ты уже показался во всей красе, — попыталась она бледно улыбнуться. — На всю жизнь запомнит, трусишка патологический… И вовсе я не собираюсь тебя бросать. Очень надо! Просто… Ну она, понимаешь, старой закалки. Мужчина должен быть старше… ну, максимум лет на десять. А прочие сочетания — уродливая харя проклятого капитализма.