Читать онлайн «Сыскное бюро Ерожина». Страница 12

– Что же, поговорим с вдовой. Рано или поздно это сделать придется, так к чему откладывать… – Сказал сам себе подполковник, включил зажигания и поехал на Большую Димитровку. По словам диспетчера Наташи, дом академии наук находился напротив булочной. Ерожин быстро этот дом обнаружил. Солидный сталинский дом, построенный еще до войны, имел семь этажей и три подъезда. Петр Григорьевич извлек свой блокнот и отыскал в нем телефон вдовы, записанный в кабинете администратора Академии Наук. У каждого района Москвы телефонный номер начинается с определенных цифр. Ерожин, много лет отработав в Министерстве Внутренних Дел, прекрасно порядок этих цифр знал. Номер вдовы не мог относиться к Большой Дмитровке. Ерожин позвонил на Петровку, попросил Боброва, дать ему адрес Марины Васильевны Понтелеевой, и продиктовал ее телефон. Оказалось, что вдова проживает вовсе не на Большой Дмитровке, а на улице Генерала Ермолова. Это сыщика озадачило и ему еще больше захотелось попасть в квартиру академика.

«Тут в каждом подъезде, наверняка сидит по консьержке. Мимо этих мымр незаметно не проскочишь». – Предположил Ерожин и стал думать, как преодолеть это осложнение. До беззаконного акта посещения академической квартиры сыщик уже дозрел. Он пошарил по своим карманам и нашел мятый бланк путевого листа с домашним номером диспетчера Наташи. Увидеть девушку еще раз Петру Григорьевичу очень хотелось, но он от себя эти мысли гнал. Но когда нашелся реальный предлог, он за него с удовольствием ухватился. Наташа только что проснулась после ночной смены, но Ерожина узнала, и была с ним приветлива.

– Я за вас вчера беспокоилась. Клим Фирсов парень заводной, и дружки у него подходящие. Боялась, что они надумают что-нибудь нехорошее. – Призналась девушка.

Ерожину было приятно, что она о нем думала, но рассказывать о ночном приключении он не стал. Наташа жила на Преображенке, подполковник записал адрес и покатил к ней. Дом диспетчера Ермоловой стоял недалеко от Преображенского рынка. Петр Григорьевич зашел на рынок. Сначала он подумал о цветах, но от этой мысли быстро отказался. Приход к девушке с цветами прямо указывал на ухаживание, а подполковник свою симпатию к Наташе пытался скрыть даже от себя. Он быстро пробежался по рядам, и остановился возле лотка кавказца. Ему приглянулись груши. Желтовато золотистые плоды с оранжевыми бочками просились на натюрморт художника. Петр Григорьевич отобрал самые красивые и расплатился.

На звонок в дверь, диспетчер вышла сама. Но когда Петр Григорьевич очутился в прихожей, в коридоре открылась еще одна дверь и из нее высунулась сгорбленная старуха в ночной рубашке:

– Опять старого мужика завела. – Проворчала старуха и, громко захлопнув за собой дверь, скрылась.

– Не обращайте внимание. Бабушка у меня не совсем здорова головой и поэтому иногда говорит несуразные вещи. – Без всякого смущения предупредила Наташа. Она проводила его в комнату и, поблагодарив за груши, спросила:

– Кормить?

– Если только кофе. – Улыбнулся Ерожин.

– Тогда пошли сразу на кухню. – Сказала Наташа и первой вышла.

– А ваша бабушка не будет недовольна? – С опаской поинтересовался подполковник.

– Она никогда не выходит из своей комнаты, если у меня кто-нибудь есть. – Успокоила Наташа гостя. Петр Григорьевич уселся за столик. Маленькая кухонька обыкновенной панельной клетки сияла чистотой. Все было опрятно и мило. Никаких безделушек, кроме огромной бабы на чайник, Ерожин не обнаружил. Сама Наташа хозяйничала в цветастом передничке, который ей очень шел. Следов ночной смены на лице девушки сыщик не заметил. Наташа была свежа и хозяйничала ловко. Ерожин невольно ей залюбовался и вдруг вспомнил, что его первую жену звали так же.

– У меня к вам дело. – Начал Петр Григорьевич, дождавшись, когда хозяйка закончила с приготовлениями, разлила кофе и уселась за стол: – Но должен признаться, что очень рад вас видеть.

– Я тоже. – Ответила Наташа и улыбнулась: – Ой, я забыла помыть и подать груши! – Вспомнила она и вскочила с места.

– Я груши не ем, они для вас, поэтому сидите. – Остановил ее Петр Григорьевич.

– Тогда давайте завтракать. Ветчина сыр, берите, или за вами надо ухаживать? – Спросила Наташа серьезно.

– Могу сам, но когда за тобой ухаживает такая очаровательная хозяйка, это куда приятнее. – Усмехнулся Петр Григорьевич и получил бутерброды с сыром и ветчиной.

– Теперь рассказывайте, зачем я понадобилась и чем могу помочь? – Спросила Наташа, дождавшись, когда Ерожин допьет кофе и расправится с закуской.

– Я хочу попасть в квартиру брата Кирилла на Большой Дмитровке. Как частный сыщик, я на это право не имею, но у меня есть ключи. Я думаю, что они именно от этой квартиры. Вы там бывали, и консьержка вас, наверняка, запомнила. Вы можете провести меня, как слесаря, или электрика, или еще как, и это не вызовет подозрения. К тому же, вы застали квартиру, до женитьбы академика. Я бы хотел знать, что в ней изменилось после его брака.

Наташа на минуту задумалась, потом кивнула:

– Это можно. Там сидят посменно две вредные тетки, но они обе очень хорошо относились к Кириллу и за одно ко мне. Только, им надо придумать что-нибудь правдоподобное.

Придумывать ничего не пришлось. Пожилая дама в пенсне, охранявшая подъезд академического дома, увидев Наташу, чуть не бросилась к ней в объятья:

– Господи! Горе-то какое, Наташенька. Кирюши то тоже теперь нет. Весь род их закончился. – Когда они садились в лифт, лифтерша еще продолжала причитать.

Догадка Ерожина подтвердилась, ключи к замкам академической квартиры подошли. Но на связке оставалось еще два ключа. Подходящих замков для этих ключей Ерожин не обнаружил и про себя сей факт отметил. В холле было темно, но Наташа помнила, где включается свет, и Ерожин осмотрелся. Сразу было заметно, что семья Понтелеевых принадлежала к аскетам. В холле не имелось ни картин, ни мягких удобных кресел. Возле вешалки, на которой продолжало висеть несколько мужских пальто и плащей, стоял жесткий кожаный стул и валялись домашние тапочки. Паркетный пол, местами с потертым лаком лежал тут с времен строительства дома, и им никто никогда не занимался. Ничего близкого к новомодным «евроремнтам» подполковник в академической квартире не увидел. Лишь книги в холле напоминали о принадлежности жилья ученому хозяину. Стен, как таковых в холле не было. Стены состояли из книжных полок. Осмотрев холл, Петр Григорьевич прошел коридор и попал в кухню. Это была просторная кухня со старой газовой плитой и холодильником «ЗИЛ». Не смотря на возраст, ветеран «легкой» промышленности Советского Союза выглядел солидно и пристойно. Над овальным обеденным столом низко висел матерчатый абажур. Вместо теперешней кухонной мебели, состоящей из мойки и подвесных шкафчиков, покойный академик пользовался громоздким резным дубовым буфетом и раковиной. При кухни существовала маленькая темная комнатка. Она предназначалась для кладовки, или прислуги. Ерождин заглянул в нее и увидел вместо банок с вареньями, кипы научных журналов, перевязанные крученой бумажной веревкой. Судя по пыли, в кладовку не заглядывали лет пять. Наташа сопровождала Ерожина в его исследовании, но никаких изменений после брака академика, в кухне не нашла. Покончив со старомодным блоком питания, сыщик вышел в коридор, и заметил еще одну дверь:

– А здесь что? – Спросил он у Наташи.

– Здесь когда-то жили Валерий Андреевич и Кирилл. После смерти их отца, эта комната принадлежала Кириллу. – Ответила девушка и открыла «детскую». Небольшая комнатка мебели почти не имела. Над маленьким низким диванчиком висели боксерские перчатки. Стены украшали портреты знаменитых спортсменов и смазливых девочек. Это были вырезанные обложки журналов и календари.

– Погляди внимательно, все ли тут на месте? – Попросил Ерожин.

Наташа медленно обошла комнатку, оглядела стены и возле тахты остановилась:

– Нет карточки Кирилла. – Сказала она, словно что-то вспоминая. Потом тряхнула своей маленькой головкой и повторила убежденно:

– Нет фотографии, где Кирилл снят с Валерием Андреевичем. Я у него эту карточку просила. Кирилл не дал. – Наташа хотела добавить, что другую она все же получила, но решила, что это к делу не относится.

Ерожин отметил пропажу снимка в блокноте, вернулся в холл, раскрыл двойные двери с темными матовыми стеклами и очутился в огромной гостиной. Посередине гостиной стоял массивный круглый стол на толщенной ноге, центр столешницы прикрывала маленькая скатерка, а на ней покоилась лампа. Лампа состояла из круглого гранитного основания, высокой латунной трубы и линялого, выгоревшего абажура. Стол окружали семь стульев, точно таких же, как стул в холле у вешалки. Ерожин провел по столу пальцем, и оставил легкий след. «Недели две не протирали» – Прикинул сыщик Кроме стола в гостиной у стены возвышался огромный дубовый сервант, на верхней полке которого, пылилась большая фарфоровая ваза в виде белого лебедя. Простенок между окнами гостиной, занимало несуразное огромное кожаное кресло с протертыми подлокотниками и драной спинкой. Стены здесь, так же, как и в холле состояли из книжных полок, до отказа забитых старыми книгами.