Читать онлайн «Кремлевская жена». Страница 26

Поэтому на запросы с Арбата по поводу кришны «Дежурка» отвечала: «Пока пусть поют! И вообще не распыляйтесь! Наличного состава мало, а по Тверскому скоро „демократы“ пойдут…»

Действительно, за миг до этой команды включилась видеослужба на Тверском бульваре. Там, у фонтана, собирались в колонну так называемые «демократы» – сотни три молодых людей под руководством двух энергичных и крикливых баб сорокалетнего возраста. В свете зажигающихся уличных фонарей были хорошо видны их лозунги, и один из дежурных Петровки начал громко их зачитывать по телефону дежурному по ЦК КПСС:

– «Вся власть народу, а не милиции!»… «Долой антинародный Указ о митингах и демонстрациях!»… «Демократия возможна только при многопартийной системе!..»

Было довольно странно слышать эти лозунги здесь, в штабе московской милиции, из уст пожилого милицейского подполковника, но он продолжал громко и без стеснения:

– «Хватит казарменного социализма!»… «Президента страны выбирает народ, а не партия!»… «Сталин жив, пока жива однопартийная сталинская система!..» Ну и тому подобное, товарищ дежурный… Но самое интересное не это, товарищ дежурный, а три первые шеренги в колонне этих «демократов» – у всех рты завязаны черными повязками, а на повязках надпись «Гласность». Конечно, это издевательство над гласностью… Что? А вы сами не можете решить? Понятно… – Подполковник разочарованно положил трубку и взял микрофон радиосвязи с операми наружной службы: – Тверской бульвар! Тверской, внимание! Если «демократы» пойдут к Пушкинской площади, сумеете стыкнуть их с «Памятью»?

– А то ж! – весело отозвались с Тверского, сразу поняв идею подполковника – ведь чуть не половина «демократов» евреи, а антисемитизм «Памяти» известен…

Между тем еще дальше, на следующей группе мониторов, развивался свой сюжет, не менее острый. Там, на двух экранах, была видна жуткая драка у входа в магазин «Культтовары» на Сиреневом бульваре – большая банда спортивного вида громил пробила тараном гигантскую очередь за японскими магнитофонами, вышвыривала из магазина покупателей, кровеня им лица, и, выстроив свой коридор охраны, выносила из магазина японские магнитофоны просто стопками, загружая ими несколько «уазиков». А милиция не вмешивалась, только издали снимали это видеокамерой.

– Вот так. Завтра эти магнитофоны будут где-нибудь в Баку по десятикратной цене… – устало сказал Котов всем сидящим в его кабинете. – А мы не можем вмешаться, мы даже у наружной службы отняли две трети наличного состава, бросили на поиски этой американки. А толку? Теперь нам дали 24 часа – последние 24 часа! И вопрос стоит так: или за эти 24 часа мы найдем эту американку живой или мертвой, или я и вы все переходим из МУРа в уличную патрульную службу. Все, точка. Все свободны, кроме тех, конечно, у кого есть идеи… – Он сел в свое кресло, устало откинулся на спинку и закрыл глаза. Затем с усилием оторвал голову от мягкого подголовника, открыл ящик письменного стола, взял оттуда горсть каких-то – антисонных, что ли – таблеток, бросил себе в рот и стал жевать с отвращением на лице…

Между тем муровцы – кто в штатском, кто в форме и погонах не ниже майорских – стали покидать кабинет, с преувеличенной заботливостью стараясь не греметь стульями и не смотреть в тот угол, где сидели мы: генерал-полковник КГБ Владимир Курков, про которого Горячев сказал, что ему «абсолютно доверяет», и я, попавшая в эту высокую компанию по прихоти Ларисы Максимовны.

Курков – рыхлый мужчина лет под шестьдесят, среднего роста, с одутловатым мучнистым лицом, давно не видевшим солнца, – сидел в кресле и, не поднимая глаз, рисовал квадраты и треугольники в своем блокноте. По выражению его лица нельзя было ничего сказать, даже слышал ли он выступление Котова или нет. И вообще за прошедшие два часа, которые мы провели с ним в МУРе, я не слыхала от Куркова ни одного слова и даже не знала, какой у него голос. А между тем нам с ним было о чем поговорить, если бы он захотел услышать мнение такой мелкой сошки, как я. Ведь за эти два часа мы прошли с ним по сорока трем следственным кабинетам и увидели МУР в действии. Практически все мыслимые и даже немыслимые версии исчезновения этой американки проходили самую дотошную проверку, а именно: были поставлены, как говорят у нас, «на конвейер» абсолютно все свидетели, которые могли иметь хоть какое-то отношение к делу этой Стефании Грилл. Нет, конечно, никаких пыток теперь у нас в милиции нет, тем более – в московской. Но у любой полиции мира всегда есть методы скрытого давления на арестованных или просто свидетелей, и пусть мне самые-распросамые «демократы» не поют, что это не так в их любимых западных капстранах! Да, есть, например, у нас закон, по которому после восьми вечера арестованных допрашивать нельзя, но – за исключением случаев, когда от их показаний зависит сохранение чьей-то жизни! А разве не о жизни и смерти американской гражданки идет сейчас речь? И потому в МУРе вот уже трое суток пытали бессонницей всех сотрудников гостиницы «Пекин»: и дежурную по пятому этажу Утехину, и двух буфетчиц из кафе-буфета на шестом этаже, и администратора «Пекина» Терехова, и дежурную телефонного коммутатора «Пекина», и наружного охранника гостиницы старшего лейтенанта милиции Чуйкова. А кроме сотрудников «Пекина», дежуривших в ту злополучную ночь, во внутренней тюрьме Петровки оказались все, кто проживал в этот день в «Пекине» на пятом и четвертом этажах – вплоть до второго секретаря Тюменского горкома партии и известного ленинградского кинорежиссера. Может быть, кто-нибудь из них видел, как похищали эту американку? Или столкнулся с ней в коридоре, когда она выходила из гостиницы? Или слышал что-то сквозь стену своего номера – вскрик, скрип двери, телефонный звонок? Или – а вдруг! – и сам имел отношение к этому похищению? «Где вы были вечером 6 сентября?.. У вас есть свидетели, что вы были не в гостинице, а в цирке?.. Вы провели в свой номер проститутку в 22 часа 17 минут – где вы ее подцепили? Когда она ушла из вашего номера?..»

Ну и так далее в том же духе. Любезные следователи, предлагавшие подследственным чай, печенье и сигареты… Грозные хамы, оравшие: «Стоять! Не садитесь! Отвечайте!..» – и державшие допрашиваемого на ногах целые сутки… Изнемогающие от слепящих ламп и бессонницы свидетели… И устало-безразличный прокурор, который тут же, в МУРе, подписывал ордера на продление «задержания» свидетеля до двух суток… до трех суток… до пяти…

Но – и это было не все! Одновременно через МУР вереницей проходили тайные муровские стукачи-информаторы следующих квалификаций:

урки и наводчики из московского подпольного мира – на случай, если Стефания Грилл похищена как жертва обычного ограбления;