Читать онлайн «Любовница двух мужей». Страница 46

Я не стала слушать, какие песни любила покойная директриса детского дома. Во-первых, мне это было неинтересно, во-вторых, я не понимаю и не приемлю эту дикую традицию. Ведь песни, которые любил покойник, у наших людей переходят во все песни, которые знают гости, и в конце концов гости совсем забывают, по какому поводу собрались.

Я спросила у одной сильно пьяной женщины про Любу.

– Ты что, не знаешь? – удивилась она. – Последняя дочка. Самая любимая.

В общем, все оказалось так, как я и думала… Но пусть Любой занимаются органы, что они, кстати, и намеревались делать. Конечно, пока от Нины никаких официальных заявлений не поступало. Про покушение на нее в полиции не знали. Но я теперь поняла, чей фоторобот сделали Люся и жильцы соседних с той однокомнатной квартир. На Люсю и Степана Григорьевича в Люсиной квартире (то есть квартире ее убитых родственников) напали Любочка со своим сводным братом. Нельзя исключать, что их связывали не только братско-сестринские отношения. Они же не родные по крови.

Я довезла Тоню до дома, потом мы с Алевтиной Ильиничной отправились к нам в квартиру. Из своей комнаты я позвонила Игорю и быстро пересказала события дня.

– Значит, нужно искать в этом детском доме… – задумчиво произнес он.

– Твоего двойника?

– И его тоже.

Мы распрощались, и я подумала, что следовало бы посмотреть новости по питерским каналам. Должны еще где-то сказать про смерть известной директрисы известного детского дома? Или уже все сказали? Но телевизора, как я говорила, у меня не было, его забрал бывший муж, требовалось отправляться к Алевтине Ильиничне. Снова с ней беседовать не хотелось. Да и откуда мне знать, по каким каналам пойдет эта информация, если вообще пойдет? Но у меня был Интернет, одно из величайших изобретений нашего времени. Там-то информация точно должна быть! И про директрису детского дома, и про усыновленных ею детей. И в Интернете нет четкого следования программе. Ищешь, когда тебе удобно.

Про директрису детского дома было много информации – и новой, появившейся после ее смерти, и той, что «висела» в Интернете со времен ее борьбы с чиновниками, выбивания продуктов, игрушек, лекарств своим воспитанникам, организации для них экскурсий, кружков, встреч с интересными людьми. Я могла бы это читать и читать, но не было времени. Правда, я порадовалась, что хоть каким-то брошенным детям повезло…

У нее было больное сердце. Официальная причина смерти была какая-то мудреная, но если говорить простым языком, понятным любому человеку: больное сердце не выдержало.

Наверное, она много нервничала за свою жизнь. Хотя нельзя исключать, что в могилу ее толкнул какой-то сильный стресс. Но про это ничего не говорилось.

Нашлась информация и об усыновлении. Директриса детского дома не скрывала ни от кого, включая детей, что они – усыновленные. Во-первых, они все уже были в том возрасте, когда это понимают, во-вторых, обязательно нашелся бы какой-нибудь добренький дядя или тетя, которые рассказали бы детям историю их рождения. Или журналисты спросили бы в самый неподходящий момент.

За свою жизнь эта женщина усыновила одного мальчика и трех девочек, последней была Люба. Мальчик был родным братом одной из девочек. Нельзя исключать, что она взяла его именно по этой причине, так как братьев с сестрами при усыновлении не разлучают.

Парня звали Денисом. С фотографии на меня смотрел именно тот мужчина, который жил (или появлялся) в соседней со мной комнате коммунальной квартиры и представлялся Дмитрием.

Похожего на Игоря брата у него не было. Значит, мог быть одноклассник. Или просто детдомовец, который приходил в гости. Или лже-Игорь жил в одном дворе с Денисом (лже-Дмитрием).

Но откуда такое сходство? И откуда они узнали про моего Игоря? С чего вдруг эта компания вдруг заинтересовалась его фирмой?

Спать мне расхотелось, и я решила посмотреть другие новости последних дней. Что еще произошло у нас в городе?

Внимание почему-то привлекла статья, названная «Математик и медведь». Я раскрыла ее и углубилась в чтение.

Математик с мировым именем (не Перельман, а некто Максим Михайлович Колычевский) отмечал вместе с близкими друзьями получение очередной премии. Все свои награды он получил за рубежом (у нас что, не ценят своих математиков?), работал в основном там же – читал лекции то в США, то в Австралии, то в Израиле, то в Германии. Иногда приезжал на родину, встречался с друзьями, тоже выступал с лекциями, снова уезжал.

На этот раз он собрал узкий круг друзей в ресторане, где выступали артисты цирка, в частности дрессировщик с медведем, которого почему-то очень любят наши подвыпившие граждане. Но математики с физиками пошли дальше обычного контингента. Они напоили медведя.

Дрессировщик и раньше напивался неоднократно, но никогда не забывал запереть своего подопечного в кладовке, куда шеф-повар подавал что-то вкусненькое. И медведь там спокойно сидел после выступлений и ждал, когда хозяин протрезвеет, заберет его и они поедут домой. Медведь, как выяснилось, проживал вместе с дрессировщиком в загородном доме, ну, конечно, не совсем вместе, а на выделенной ему части.

Математики с физиками быстро напоили дрессировщика, у которого, похоже, не было закалки, полученной людьми с высшим образованием и научными степенями во время выездов в колхозы, на овощебазы и стройотряды в студенческие годы. Наш доктор наук, поступивший в вуз в советские времена, выиграет любое соревнование по уборке урожая и разбору гнилых овощей у коллеги из Америки или Австралии. С Израилем сложнее. Некоторые люди, теперь живущие там, здесь прошли такую закалку, о которой не забудут никогда.

После дрессировщика математики с физиками взялись за медведя – после того, как на ресторанной салфетке вывели какие-то мудреные формулы, теперь приложенные к протоколам, составленным представителями правоохранительных органов.

Медведя напоили пивом. От водки и коньяка он категорически отказался (так утверждали математики с физиками), а пиво, похоже, пробовал не в первый раз, что нельзя исключать с таким-то хозяином. Но пока у хозяина этот вопрос уточнить не удалось, так как разбудить его не смогли, и он был отправлен в какое-то медицинское учреждение для поправки здоровья в связи с упразднением вытрезвителей.

Но медведь в отличие от хозяина не заснул, а начал буянить. Хорошо хоть песни не пел, но народ по залу погонял знатно, включая физиков с математиками.

Успокоить медведя смогли специалисты из МЧС, которые, как выяснилось, не в первый раз имели дело с пьяными животными, на которых не действуют обычные ампулы со снотворным. Диспетчер при вызове бригады совсем не удивился, задал уточняющие вопросы, потом приехали ребята, пульнули в медведя, скакавшего по залу, парочкой ампул, потом куда-то увезли храпящего зверя.

Математиков с физиками доставили в ближайшее отделение, но ничего им предъявить не смогли. По нашим законам запрещено вовлекать в пьянку несовершеннолетних. А дрессировщик – взрослый, медведь – тоже. То есть если хочет – пьет, не хочет – может отказаться. А граждане подтвердили, что медведь пил сам! В него никто ничего не вливал. То есть взрослый зверь пил пиво, перебрал, не рассчитав свою дозу и начал буянить. В общем, для России дело привычное. У посетителей заведения претензий к математикам с физиками не было никаких. Наоборот! Несколько человек пришли в отделение с просьбой их отпустить, так как давно так не развлекались. Заведение потребовало оплатить нанесенный медведем ущерб, и на компенсацию ущерба также скинулись и другие посетители, которые развеяли скуку, поиграв в догонялки с пьяным медведем.

Игра в догонялки была записана на видео. То есть в ресторане работали камеры слежения, и отдельные моменты вечера, также послужившие доказательством невиновности физиков с математиками, были выложены в Сеть.

Смотреть было забавно, но меня поразило другое…

Максим Михайлович Колычевский был удивительно похож на Игоря – как и некий тип, в настоящее время пребывающий в больнице под его именем или уже вернувшийся к его жене Лизе в квартиру под нашей. Точно я этого не знала.

То есть у Максима Михайловича с Игорем Олеговичем было почти одно лицо – вид несколько изменяла стрижка. Но математик был значительно полнее, имел внушительный живот, и по этой причине за двойника Игоря сойти никак не мог. Но лицо…

Просмотрев видеокадры с камер слежения, я отыскала в Сети информацию об известном математике и, моргая, уставилась на его фотографию, потом нашла еще несколько на страничке в одной известной социальной сети.

Теперь я могла утверждать со стопроцентной уверенностью: Максим Михайлович был еще одной копией Игоря, только седых волос у него было побольше, стрижка была другая, да и животик он успел отъесть приличный – или накачал его пивом. Игорь и его двойник, лежащий в больнице, выглядели более здоровыми, несмотря на все события последнего времени. Возможно, они в целом вели гораздо более здоровый образ жизни, чем математик с мировым именем, путешествующий по городам и весям и везде встречающий своих бывших одноклассников, сокурсников или коллег, с которыми успел где-то поработать или что-то попраздновать.