Читать онлайн «В Сырах». Страница 18

Однако уже после второй встречи мы с Ильичём остановили наше сближение с туркменской оппозицией. Нас остановило её качество. Не стану осуждать этих людей, но их качество нас не удовлетворило. Ведь если ты собираешься подставлять свою башку, то следует как минимум выбрать надёжную компанию. В результате, уже к осени 2003 года мы вынужденно обратились к России…

Мы думали, анализировали, прикидывали…

И вот к чему мы пришли: было ясно как божий день, что после 1993 года, вот уже десяток лет, массовая активность в стране неуклонно спадает. Что если в 95-м и 96-м, и 97 годах мы ещё могли с анпиловскими радикальными коммунистами собирать на митинги 5–7 тысяч человек, то самый массовый митинг наш, отдельно от Анпилова, только наш, национал-большевиков, собрал 5 апреля 1998 года 1.300 человек.

Причин для спада массовой активности было множество. И страшная бойня 3 и 4 октября 1993 года повлияла, ведь в самом центре столицы стреляли из танковых орудий по парламенту, и убитых было 173 трупа. Подумать только, в конце XX века в столице европейского государства сукин сын, алкоголик, строитель беспалый, положил столько людей! 4 октября там, у Белого дома была убита российская демократия. Патриоты напугались. Последовали аресты, хотя и лимитированные, и пусть быстро последовала амнистия, гражданам стало страшно. Массовое сопротивление было сломлено.

Второй спад массовой активности произошёл, когда Ельцин посадил на трон Путина. Тут уже не страх имел место, но чуть ли не ликование. Патриотам вначале показалось, что подполковник КГБ — патриот. Когда 23 февраля 2000 года партия собралась на Пушкинской площади и развернула свои пятнадцатиметровые лозунги: «Путин, мы тебя не звали, уходи!» и «Долой самодержавие и престолонаследие!», от нас подальше отодвинулись собравшиеся там же коммунисты и патриоты. Сейчас у них иная позиция, а тогда они обидчиво поджали задницы, демонстрируя их нам, противникам их кумира.

Либералы были тогда ещё с Путиным, потому что его привёл Ельцин, демократы не соображали, что Ельцин расстрелял в 1993 году не только Верховный Совет России, но и саму её Величество Русскую Демократию. Потому некому было выходить на митинги. Только КПРФ — анемичная наследница Маркса, Ленина, Сталина и КПСС — уныло и бесполезно собирала на юбилейные 1-е мая и 7-е ноября своих растрепанных пенсионеров. Но если ранее они выводили пятнадцать или даже двадцать тысяч, то теперь в их колонне плелись едва ли пять.

Мы с Ильичём решили, что пойдём другим путём. Что если мы не можем выводить на митинги впечатляющее количество сторонников, то мы станем устраивать политические акции, не требующие большого количества людей. Акции, шокирующие своей необычностью, привлекающие своей дерзостью и одновременно не наносящие ущерба жизни и здоровью людей. Само собой родилось название — Акции прямого действия, сокращённо АПЦ.

В сущности, мы ориентировались на наш же собственный опыт. Мирный захват символически значимых зданий мы уже совершали в Севастополе и Риге, но теперь мы решили действовать на территории России.

Первый опыт продуктового терроризма у нас тоже уже был. Весной 1999 года Дмитрий Бахур и Егор Горшков швырнули несколько куриных яиц в господина Никиту Михалкова, кинорежиссёра. Произошло это на мастер-классе Михалкова в помещении Дома кино. Это был спонтанный, даже не подготовленный жест, политический протест против проститутского поведения знаменитого кинорежиссёра. Михалков поддержал на президентских выборах в Казахстане Нурсултана Назарбаева в обмен на спонсорство Назарбаева в производстве фильма «Сибирский цирюльник». Мы имели сведения, что в казахских тюрьмах убивают и насилуют русскую оппозицию, мы сделали листовку «Друг палача» и разбросали её на премьере фильма для журналистов. Видимо, мы попали в больное место г-на Михалкова. Он отомстил нам тотчас же, вероятно, использовав возможности своего друга г-на Степашина, тот был как раз в описываемое время министром внутренних дел. Местью за листовку послужил ящик с «коктейлями Молотова», подброшенный к двери нашего «бункера» (штаба), а через двадцать минут в штаб нагрянули с обыском объединенные силы различных родов милиции. Ответом на этот рейд и явилась атака куриными яйцами. Бахура и Горшкова бросили в Бутырку, откуда Бахур вышел с туберкулёзом и долго потом лечился.

Мы с Ильичём вспомнили этот опыт. Акции прямого действия — «бархатный», или «продуктовый» терроризм и мирный захват офисов чиновников — прокатились по всей стране. Одним из первых, помню, историю в Манеже, когда председатель Центральной избирательной комиссии г-н Вешняков был обстрелян жирной струёй майонеза. Просто залит майонезом в районе паха. Он стоял в это время у микрофона, а сзади, как смиренные обкакавшиеся школьники, стояли лидеры партий-сателлитов, они пришли заключить союз добрых намерений, благородного поведения на выборах. Там были Зюганов, Жириновский… И теперь стояли, открыв рты. Двое наших парней, Манжос и Медведев, стали внезапно знаменитыми, так же как и партия, осмелившаяся выступить против обмана и ханжества.

Вслед за историей с Вешняковым нацболы захватили вагон железной дороги. Купив билеты до Калининграда, они устроили бунт на границе с Литвой, закрыли и забаррикадировали двери изнутри, приковались цепями друг к другу, общим числом 28 активистов. Это был знак протеста против введения обязательных транзитных виз для российских граждан, пересекающих Литву, едущих в Калининградскую область и г. Калининград. Вагон штурмовали, ребят арестовали, судили, и они отбывали наказание в старом Вильнюсском централе, где в начале прошлого века сидел некто Феликс Дзержинский.

АПД в Большом театре в день инаугурации второго президентства Владимира Путина 7 мая 2004 года была, пожалуй, самой выразительной, значительной и яркой акцией нацболов. В тот вечер в Большом театре ожидали самого Путина. Нацболы захватили сцену и президентскую ложу. На сцене они зажгли файеры и дымовые шашки, выкрикивая лозунги: «Долой царя!», «Россия без Путина!», с балконов в зал летели листовки. Если учесть, что захват Большого театра произошел через год с небольшим после «Норд-Оста», можно представить, на какие риски шли нацболы. Но по какой-то, ведомой только власти, причине сурово судить участников захвата Большого театра не стали. Их легко наказали по административным статьям.

Самыми знаменитыми АПД стали: «захват» Министерства здравоохранения 2 августа 2004 года и «захват» приёмной Администрации президента 14 декабря 2004 года. Вот что писал «исследователь» нацболов Павел Данилин об акции 2 августа: «Группа из 20 нацболов ворвалась в Минздрав, захватила кабинет Зурабова и ещё несколько кабинетов, а затем Максим Громов выбросил из окна портрет президента. Члены НБП кричали: «Путин — враг народа!», «Зурабов — враг народа», «За наших стариков уши отрежем» <…> Семерых участников захвата осудили 20 декабря к пяти годам тюремного заключения…» «В журналистской среде это вызвало взрыв возмущения», — пишет Данилин. И заключает: «Прокуратура действительно, не должна была делать из нацболов героев и мучеников, фактически политзаключенных, — а направить все силы на то, чтобы посадить Эдуарда Лимонова».