Читать онлайн «Ограбления и кражи: Бандиты, грабители, воры и мошенники». Страница 71

После побега Каин продолжал воровать, состоя в нескольких шайках под началом разных главарей. По неизвестным причинам в 1741 г. он поступает в полицию в качестве сыщика. Его охотно приняли и дали в распоряжение воинский отряд из 14 солдат для борьбы с преступниками. Результаты сказались незамедлительно. В первую же ночь он задержал 32 вора. В течение более двух лет на территории Москвы командой Ваньки, был поймано 109 мошенников, 37 воров, 50 укрывателей воров, 60 скупщиков краденого и 42 беглых солдата. С помощью дозволенных и недозволенных методов Каин вылавливал их в притонах, ночлежках и других местах.

Официально Ванька назывался доносителем Сыскного приказа. Получилось так, что за его рьяное исполнение службы ему не дали ни наград, ни денег. Не оправдались даже собственные затраты на поиск преступников.

Следующим шагом Каина был шантаж своих бывших товарищей по воровским шайкам. Ванька берет с них взятки, занимается вымогательством. Свои поборы Ванька Каин переносит на купцов и горожан, угрожая им поджогами. В Москве действительно участились пожары, возросло число краж и грабежей. Власти были вынуждены ввести в город войска. В 1748 г. сгорело около 2 тыс. дворов.

Преступная карьера Ваньки Каина была пресечена новым полицмейстером Татищевым, который арестовал вора и вымогателя за похищение 15-летней девочки с целью насильственного сожительства.

На примере деятельности Каина видно, что уже в то время существовали правила приема в шайку, устойчивость воровских групп, взаимовыручка, сформировавшийся жаргон. Просматриваются все признаки профессиональной преступной деятельности, Однако» законы» преступного мира были еще довольно слабыми. Именно этим объясняется безнаказанность Ваньки Каина за прямое предательство товарищей.

Аналогичная судьба сложилась и у Э.Ф.Видока полстолетия спустя. Он стал начальником тайной полиции Парижа и оставил впоследствии мемуары о своей преступной и противопреступной деятельности.

В 1810 г., когда из-за непрерывных войн ослабли все социальные связи, когда волна преступлений грозила затопить весь Париж, пробил час рождения Сюртэ. Сюртэ («Безопасность») — так называли французскую уголовную полицию. В это время наступил поворотный момент в судьбе основателя Сюртэ Эжена Франсуа Видока. До 35 лет жизнь Видока представляла собой цепь сумбурных приключений. Он был сыном пекаря из Арраса, некоторое время побывал актером и солдатом, матросом и даже кукольником. В конце концов, он стал арестантом. Поводом послужило то, что Видок избил офицера, соблазнившего одну из его подружек Из заключения он совершил несколько побегов. Ему удавалось бежать из тюрьмы то в украденной форме жандарма, то прыгнув с головокружительной высоты тюремной башни в протекающую под ней реку. Побеги не приносили желаемого результата. Его всякий раз ловили. В конце концов Видок был приговорен к каторжным работам и закован в цепи. Получилось так, что он продолжительное время жил бок о бок с опаснейшими преступниками тех времен. Среди его соседей были и члены знаменитого французского клана Корню. Члены этого клана убийц, чтобы приучить своих детей к будущим преступлениям, давали им для игр головы мертвецов.

Попытки побегов не могли не привести к желаемому результату. В 1799 г… Видок в третий раз бежал из тюрьмы. На этот раз побег был удачным. Десять лет он прожил в Париже, торгуя одеждой. Все эти годы бывшие сокамерники угрожали Видоку, что выдадут его властям. За это он возненавидел шантажистов и сделал решительный шаг в своей жизни: отправился в префектуру полиции Парижа и предложил использовать себя для борьбы с преступностью. Этому способствовал приобретенный за долгие годы заключения богатый опыт и знания уголовного мира. Взамен он просил избавить его от наказаний за прежние дела.

Для того, чтобы скрыть истинную роль Видока, его сначала арестовали, а затем, устроив успешный побег, выпустили на свободу. Видок обосновался вблизи префектуры полиции в здании на маленькой улочке Святой Анны. В выборе сотрудников он руководствовался принципом: «Побороть преступление может только преступник». Сначала у Видока работало 4, затем 12 и вскоре 20 бывших заключенных. Они содержались в строжайшей дисциплине, из секретного фонда им выплачивалось жалованье.

Успехи сказались незамедлительно. За один только год Видок с помощью своих 12 сотрудников сумел арестовать 812 злостных воров, убийц, грабителей и мошенников. Он ликвидировал даже те притоны, в которые до него не рискнул сунуться ни один инспектор.

На протяжении 20 лет организация Видока (а вскоре она стала называться именно «Сюртэ») разрасталась, и крепла. Она стала тем ядром, из которого развилась впоследствии вся французская криминальная полиция.

Видок использовал самые разнообразные средства для раскрытия преступлений и ареста преступников: его сотрудники тайно проникали в притоны, инсценировали аресты, практиковалась «подсадка» в тюремные камеры, организация фальшивых побегов, даже инсценировка смерти сотрудников после выполнения ими заданий.

Прекрасное знание преступного мира, его членов, их привычек и методов преступлений, интуиция, умение вжиться в образ наблюдаемого, потребность быть в курсе каждого дела, дабы никогда не потерять своего «чутья», цепкая зрительная память и, в конце концов, архив, в котором были собраны сведения о внешностях и методах действий всех известных ему преступников, составляли прочную основу успешной деятельности Видока. Даже когда для Видока стало невозможным скрывать далее свою роль шефа Сюртэ, он все равно продолжал систематически появляться в тюрьмах, хотя бы для того, чтобы запоминать лица уголовников.

В 1833 г. Видоку пришлось выйти в отставку, так как новый префект полиции не захотел мириться с тем фактом, что весь штат уголовной полиции Парижа состоит из бывших заключенных. Видок открыл частную детективную контору, стал преуспевающим дельцом и писателем; не раз подсказывал сюжеты для романов знаменитому Бальзаку. Скончался Видок в 1857 г.

Во Франции, Италии, Англии и Германии консолидация преступного мира началась гораздо раньше, чем в России. Примером этому служит уголовное дело Картуша, одного из наиболее квалифицированных и крайне жестоких во Франции XVIII в.

Криминальная деятельность Картуша лишь на 10 лет раньше похождений русского Каина. Картуш также начинал с карманных краж. Этому искусству он обучался в цыганской воровской школе и достиг определенного мастерства. Из дому он бежал с единственным желанием воровать. Случайно он попал на службу в армию. Это способствовало его знакомству со многими бывшими преступниками. Переняв их опыт, Картуш возвратился в Париж и организовал воровскую шайку, насчитывающую более чем 300 человек По свей структуре и дисциплине она напоминала выученное армейское подразделение. Профессиональные методы работы, конспирация были заимствованы у полиции. Существовала строгая иерархия, Небольшие группы возглавляли «сержанты» и «лейтенанты», общее руководство осуществлял Картуш и его помощники. Как и в любом армейском подразделении, в шайке были свои «разведчики», специалисты по обучению молодого пополнения, существовал свой штат осведомителей. Шайка имела свое место дислокации, зоны влияния, на территории которых другие банды не имели права действовать.

Созданная Картушем группа отличалась жесткой дисциплиной и исключительным внутренним порядком. При первом же подозрении в измене, не дожидаясь какого-либо подтверждения, не осуществляя никакого следствия/ Картуш убивал человека.

Дело Картуша свидетельствует о существовании уже в то время преступных организаций, который имели определенную структуру, отличались строгой дисциплиной, располагали своими сферами влияния со «своей» полицией, имели даже собственную школу по обучению карманных воров.

Воровство, как одно из реалий крестьянской жизни, описывает в своих воспоминаниях А.Е.Богданович — отец известного белорусского поэта М.Богдановича, друг М.Горького. Приведенные А.Е.Богдановичем факты почерпнуты им из жизни его семьи, многим событиям он сам был свидетелем. Особое внимание в воспоминаниях уделено также среде, которая формирует потенциального вора. Описанные события восходят к жизни белорусских крестьян второй половины XIX в.

…Из рудобельской поры его (отца) молодости, я помню, по рассказам, один жестокий эпизод, который мою сердобольную мать и меня смущал и печалил.

Надо сказать, что молодость, здоровье, недурная внешность, а на чей взгляд и красивая, уменье ловко плясать под живые или задористые припевки, в соединении с пряниками, миндалем и изюмом и всем прочим, наконец — «золотые руки», все может, все умеет, обеспечивали ему верный успех у девиц всей рудобельской округи. Он знал, где кирмаш, где фэст, где игрище, где гулянка, как и другие молодые люди его возраста. Соперничества отец не допускал и, по звериному закону предков, соперников избивал немилосердно. Игрищ не пропускал, — хоть ночь, да моя, — а для скорости проезда и возврата, задобрив кучера, пользовался панской конюшней.