Читать онлайн «Корабль неудачников». Страница 11

Во время короткого перерыва в работе я всё же ради познавательного интереса добрался до ближайшего чистенького с простенькой архитектурой городка и смог увидеть там человек несколько из местных «Вечных жителей», которые никак не прореагировали на моё появление. Все они, и мужчины и женщины, на первый взгляд почти ничем не отличались от обычных человеческих существ: такие же подтянутые и стройные, в соответствии с нынешними направлениями моды, фигуры, такие же, как у самых современных людей, простые и естественные причёски из своих собственных густых волос, у всех правильная осанка и здоровый цвет лица и сильные чуткие пальцы, небрежно лежащие на вполне современных боди-пультах и время от времени даже извлекающие из Памяти какие-то неопределённые изображения. Такое впечатление, что эти личности вполне довольны своею жизнью, так что у меня даже несколько отлегло от сердца: что ни говори, а находиться рядом с людьми, навсегда лишёнными свободы выбора между вечным телесным существованием и перспективой дальнейших загадочных и непредсказуемых перевоплощений — не слишком гуманно, ведь приговорённым к высшей мере уже никто не в силах ничем помочь!

Мне очень хотелось для развития своего кругозора вступить в общение с кем-нибудь из местных, но маячивший над моей головой духовник стеснял меня, я понимал, что он не просто так за мною наблюдает, и все мои действия будут им проанализированы по прибытии на панцирь.

Пока я таким образом колебался некоторое время, из ближайшего здания появилась группа на вид довольно молодых людей (трудно представить, что им уже более тысячи лет отроду), одетых, к их чести, с неброским достоинством (вечность, во всяком случае, предоставляет достаточно времени для выработки хорошего вкуса), и как-то незаметно и быстро все они оказались рядом со мной, окружив меня плотным кольцом. Не успел я опомниться, как почувствовал, что меня трогают, поглаживают, легко пошлёпывают по спине, щекам и другим частям тела их руки. Две кукольной внешности миниатюрные женщины обняли меня и положили свои головы мне на грудь, что, конечно, не несло никакой угрозы, но было несколько непривычно, я чувствовал себя то ли котёнком, то ли щенком, с которым играют не слишком воспитанные дети. Хорошо, что моя выдержка не подвела и на этот раз, и я стоял как вкопанный, не поддавшись неожиданно возникшему желанию дать себя ввести в открытые настежь двери ближайшего здания. При этом никто из присутствующих не произнёс ни слова, и у меня словно бы отнялся язык, хотя напрашивались вопросы к этим людям, являющимся живой историей, но, видя выражение их моложавых и доброжелательных лиц, я понял, что всё, что я им скажу, вызовет у них в ответ лишь улыбки и новые лёгкие и ненавязчивые ласки.

Однако по истечении нескольких минут такого близкого общения мне, как обладателю хорошего художественного вкуса и верного глазомера, стало видно, что в фигурах и внешности всей компании просматриваются некоторый дисбаланс и явные диспропорции идеально натренированных тел. Стало понятно, что этой популяции не коснулась евгеника! Я уже упоминал в дневнике, что мы с ботаникой не совсем в ладах, то же можно сказать и об основах биологии (позор мне, позор — но должны же быть и у меня недостатки!). Вспоминая учебный курс «Всего естественно-натурального», догадываюсь теперь, что нелюбимая мной евгеника всё же необходима человечеству, как противодействие процессам дивергенции генетического потенциала в условиях сверхвеликой людской численности, иначе наш вид давно бы уже распался на подвиды, виды и даже на более отдалённые систематические группы. А это, в свою очередь, могло бы привести к междоусобицам на почве различия межвидовых интересов, связанных с физиологическими и морфологическими изменениями основ социальности, нравственности и культуры. Ведь не секрет, что виды других млекопитающих, в отличие от «хомо сапиенс», хотя теоретически и имеют такие же, как и человек разумный, права, но на деле всё ещё подвергаются незаслуженной и постыдной дискриминации, в результате которой многие из этих видов уже перестали существовать, так как не могли позаботиться о своих, отличных от человеческих, потребностях.

Возвращаясь к вопросу о внешнем виде бессмертных, должен отметить, что, наряду с высокой степенью ухоженности и всеми признаками совершеннейшего здоровья, в облике этих людей бросались в глаза слишком резкие отличия друг от друга в самой их группе, а также отличие их от тех общих стандартов телосложения, к которым как-то уже привык мой глаз живописца.

В группе окруживших меня людей две женщины хотя и имели совершенные пропорции тел, однако выделялись непривычно маленьким, как у десятилетних детей, ростом, двое мужчин при прекрасно развитой мускулатуре торса имели: один — слишком короткие и худощавые ноги, что делало его похожим на родственный человеку вид млекопитающих, а второй — несоразмерно маленькую голову с огромными оттопыренными ушами, форму которых можно было бы скорректировать, если бы не абсолютная регенерация тканей и органов, свойственная бессмертным и сводящая на нет усилия пластических хирургов.

Ещё одна женщина имела левую ногу короче правой, из-за чего носила обувь с разной высотой каблуков и при ходьбе опиралась на трость. У остальных индивидуумов также были подобные отклонения от среднего, отселекционированного природой и генетиками видового фенотипа.

Не всё, однако, так уж и плохо в современном обществе, есть и у нас полезные научные достижения, позволяющие людям иметь удобные и со временем всё более и более совершенные тела — это всё же лучше, чем на протяжении бесконечного существования пользоваться давно уже морально устаревшими и с врождёнными дефектами и недоработками физическими оболочками.

Для того и совершил я своё перемещение в сословиях, чтобы собственными глазами увидеть и собственным разумом проанализировать все сокрытые от привилегированных каст нюансы нашего Бытия. Далее, как я уже здесь и сообщал, не произошло абсолютно ничего заслуживающего внимания.

Коллеги! Вот и произошло то, чего я так опасался, и что показало всю глубину, увы, морального несовершенства нашего!

А ведь предупреждены же вы мною были, как вам всем полагается вести себя на этой планете — обиталище несчастных, Великим И позабытых созданий. И пусть даже они и преступники, преступившие самые сокровенные человеческие законы и священные заповеди, однако это не даёт никому права демонстрировать перед ними своё превосходство и таким образом тешить свою гордыню!

Начнём, пожалуй, с самого капитана: ну любишь ты, уважаемый Ахилл, покушать! Но надо же иногда и сдерживаться! Что, ужели племянница твоя родная так плохо тебя кормила последние дни, что тебе надо было развлекать отчаявшихся грешников демонстрацией своего чудовищного аппетита и своей способности поглощать чудовищное же количество еды? Не надо мне сейчас напоминать, что рацион твой на панцире урезан вступившими против тебя в сговор бабами, но скажи спасибо за это телеснику нашему вкупе со стюардом и с супругой твоею, достойнейшею женщиной. Что бы с тобою было, не соблюдай они все втроём «Закона о сохранении жизни, здоровья и работоспособности ближнего своего»?

Теперь далее по старшинству: первый помощник! Ваше неравнодушие к женскому полу — это Ваше личное дело, но устраивать конкурс красоты среди убогих созданий, с наградой в виде целования Вами победителей — стыдитесь; а ещё заявляли, что мечтаете о создании настоящей, дипломированной Генетическим Управлением, семьи!

О втором помощнике я был лучшего мнения, но и он не смог справиться с чувством полной безнаказанности и позволил себе, собрав несколько сотен несчастных в замкнутом пространстве, поставить опыт на их выносливость, закатив им трёхчасовую лекцию о каких-то там тонких отличиях между какими-то там оттенками арктических льдов! Нет, юноша, я сейчас не буду уточнять эти подробности, оттенки это льда, или оттенки снега! А вот Ваше поведение носит оттенок садизма!

Телеснику вообще нечего было делать на этой юдоли горя и страданий, так как помочь несчастным всё равно уже не в её силах, однако и она туда же — даром, что немолодая уже женщина, и должна бы быть поумнее остальных сотрудников, и не говорите мне, пожалуйста, что всё, что Вы, Аурелия, там вытворяли, Вы делали ради науки, на первом-то месте у любого учёного стоит наука добра, а потом уже всякие остальные эксперименты, а Ваши чудовищные опыты над живыми людьми (для меня, уважаемая, «живые» и «вечно живые» — это пока что одно и то же) не принесут Вам в научной среде ничего, кроме позора и презрения! Это надо же додуматься: испытывать на бессмертных свои методики экспресс-восстановления первобытных инстинктов! А что будет с этими несчастными после нашей высадки? Мало, разве, у них проблем накопилось за последние несколько тысяч лет?