Читать онлайн «Чужаки». Страница 40

Часто женщины прихватывали с собой детей. Это были мои одноклассники и закадычные дружки Жека и Глеб. Нам отводилась маленькая комната, где мы спокойно занимались своими мальчишечьими делами, то есть ходили на голове, а в перерывах болтали про свои школьные дела. Никуда мы тогда не спешили, ни за чем не гнались. Никто из нас не ходил в музыкальную школу, не занимался фигурным катанием или теннисом, не ездил в метро на другой конец города, чтобы поплавать часок в бассейне. Мы просто сидели в тесной комнате и разговаривали, зная, что и завтра и послезавтра, и через неделю можем в любой момент собраться в этой комнате. Зато каких только разговоров мы не переговорили…

Жека все сводил к научным открытиям. Это был крупный, но болезненный мальчик. Про него моя бабушка говорила «сырой». Болел он подолгу и мало гулял, даже когда бывал здоров. Целыми месяцами просиживая дома, он пристрастился читать энциклопедию и всякое такое, отчего его сверстников сразу же одолевала зевота, и оттого был единственным в классе, кто знал тогда, что астролог и астронавт — это не одно и то же.

Глеб тоже почитывал книжки, но больше про войну. Этот парнишка «деликатного сложения», как говорила моя бабушка, все время норовил выбиться в командиры, хотя никаких оснований, кроме, пожалуй, звонкого голоса, для этого не имел. Мы не возражали, когда Глеб принимал выношенные нами решения, и оттого он, не избалованный успехом в других местах, крепко за нас держался. Вообще мы его любили какого ни на есть, потому что он отдавал нам себя всего, никогда не хаял за глаза и готов был поделиться с друзьями даже стреляными гильзами, которые подарил ему его отец — капитан в отставке.

Жека и Глеб были замечательными мальчишками, хотя и не могли столько, сколько я, отжаться с полу, не говоря уже о подтягивании на турнике. Пожалуй, лишь Митяй никакими особыми талантами не обладал, разве что слушать умел и все наматывать на ус. Он был ничей, этот Митяй. То есть у него, конечно, были родители, а вернее, мать. Но она никогда не приходила к нам, чтобы поработать ножницами, а заодно обсудить новые модели летних платьев для полных женщин. Она вообще никогда не бывала ни у нас, ни у кого из тех дам, что просиживали вечера под абажуром. Зато ее часто можно было видеть во дворах и возле магазинов, где продавали вино. Она ходила с мешком за спиной и собирала пустые бутылки, хотя вообще-то работала уборщицей в молочной. У нее были свои интересы, которые сводились в основном к выпивке, и потому ей было все равно, в каком наряде ее Митяй будет скакать вокруг новогодней елки.

Митяй вообще ходил у нас в «бумажных». Таких «бумажных» у нас в классе было двое или трое. Остальные относились к «суконным».

Мы, пацанята, судили о своих одноклассниках не по материи, из которой были сшиты их школьные формы, но и до нас доходили кое-какие суждения с Олимпа, коим нам казался мир взрослых.

Лично я считал Митяя другом не хуже остальных, а то и лучше, потому что он никогда и ни в чем мне не перечил, как, впрочем, и другим.

Взять хотя бы наши разговоры по поводу карнавальных костюмов, которые вот уже несколько недель, тайком друг от друга, шили нам наши родительницы. Речь шла, конечно, о настоящих костюмах, а не о бумажных поделках.

Когда я расписывал свой костюм Кота в сапогах, Митяй так радовался, как будто костюм предназначался ему, но вот Жека похвалился костюмом Звездочета, и он аж присвистнул от удовольствия, такой же восторг у него вызывал костюм Гусара, который шился для Глеба.

Что касалось самого Митяя, то все мы были уверены в том, что он станет одним из тех, для кого стараются наши матери, кромсая ножницами разноцветные куски бумаги.

Каково же было наше удивление, когда перед самым балом Митяй извлек из хозяйственной сумки, которую использовал вместо портфеля, простыню, завернулся в нее поверх школьного костюма и перепоясался телефонным проводом. Получилось что-то вроде рубахи с напуском. Глядя на него мы позабыли о своих костюмах, в которых не стыдно было даже выйти на театральную сцену, стояли, будто играли с ним в «замри», и смотрели, как он все это проделывает спокойно и деловито, словно занимается обычными вещами, например выбивает коврик во дворе или поливает цветы на подоконнике.

А тем временем Митяй достал английские булавки, заколол простыню так, чтобы на груди образовались косые складки, а на подоле прямые. Покончив со складками, он извлек из той же хозяйственной сумки проволочную ветку с бумажными листиками, из каких делают кладбищенские венки. Не долго думая, согнул ее в виде обруча и напялил на уши.

Митяй был готов, а мы все еще не «отмирали», не зная что нам делать: покатываться со смеху или удивляться изобретательности нашего товарища.

Первым опомнился Жека.

— Ты кто? — спросил он вполне серьезно и этим задал тон всем нам. — Инквизитор, что ли? — Он никогда не упускал случая показать свои знания.

— Это который деньги возит? — переспросил Глеб, который никогда не оставлял попыток перехватить инициативу.

— Нет, — ответил Митяй, поправляя свой головной убор. — Я древний грек.

— Древний? — усомнился Жека.

Но Митяй тут же рассеял его сомнения.

— Древний, древний. Я в книжке на картинке видел.

Никто из нас не встречал древних греков даже на картинках, и потому нам ничего не оставалось, как признать этот довод вполне резонным. Раз древние греки ходили в простынях, значит, все в порядке.

Мало-помалу мы успокоились и стали натягивать свои добротные костюмы, которые стоили нашим матерям, не научившимся тогда еще все делать наспех и кое-как, не только трудов, но и денег.

А когда мы все вместе, взявшись за руки, выходили к елке, то были даже немного горды за своего товарища, который соорудил себе какой никакой, но все-таки настоящий карнавальный костюм и тем самым поддержал честь всей компании.

Да, мы благосклонно приняли Митяя в наше, никем не учрежденное Общество Обладателей Костюмов, но все же каждый из нас не считал его настоящим конкурентом в споре за главный приз карнавала, который должны были вручить обладателю лучшего костюма. И хотя теперь очень хочется думать, что это было не так, справедливости ради надо сказать, что именно потому мы его и приняли в это самое Общество.

Итак, мы скакали вокруг елки, хлопали в ладоши и приседали, когда того требовал от нас Дед Мороз, а сами думали только о том, когда объявят, кто стал счастливцем. И вот, наконец, на сцену вышла старшая пионервожатая, нашла глазами нашу классную руководительницу, получила ободряющий кивок и объявила громко и торжественно, как на линейке:

— А сейчас обладатели лучших костюмов и масок получат призы.

Каждый из нас затаил дыхание. В зале стало слышно, как позвякивает трамвай где-то на Трифоновке.

— Первый приз, — продолжала вожатая, после следующего кивка классной руководительницы, — большой глобус, то есть модель земного шара получает костюм… бойца в маскхалате.

Мы переглянулись. Никакого бойца среди нас не было. Но наш учитель физкультуры с глобусом в руках уверенно подошел к Митяю и вручил приз ему. Все зааплодировали, и мы тоже, хотя далеко не каждый из нас понимал в ту минуту, что справедливее решения и быть не могло.

После этого замечательного случая всю нашу компанию охватила настоящая греческая лихорадка. Но разжег ее не Митяй, а Жека, хотя случай с древнегреческим одеянием, безусловно, толкнул его на это.

Таким уж дотошным человеком был наш Жека. Если где услышит чего-нибудь такое, о чем понятия не имеет, не уснет спокойно до тех пор, пока не вычитает в своих книжках, о чем шла речь и не уяснит себе суть услышанного.

Вот и на сей раз, сразу же после новогоднего бала, бросился он в библиотеку и проторчал там до тех пор, пока не нашел ответа на вопрос: «Кто такие древние греки?»

Таким образом, он открыл для себя существование никогда не существовавших сыновей Эллады и доверчиво вступил в мир фантазии. За один день, а может быть даже и за одну ночь, он прочитал книгу, толщина которой, по нашим понятиям, измерялась месяцами, и стал обладателем сокровища, которое даже мы не могли не оценить. В его руках оказались ключи к новой увлекательной игре, и он не замедлил воспользоваться ими.

В первый же день каникул он, с книгой за пазухой, прибежал ко мне. У меня к тому времени уже сидел Митяй. Собирался прийти и. Глеб, но отец достал ему билет на елку в Центральный дом Советской Армии. Там, говорят, устраивали превосходные елки и подарки давали в жестяных сундучках. От нечего делать мы с Митяем дулись в лото и завидовали Глебу. День был с утра колючий, морозный, и нам как-то не гулялось.

Вот тут и пришел Жека с этой самой книгой, то есть не просто пришел, а явился, как в цирке является иллюзионист, у которого полны карманы чудес. Никто даже не заметил, как он вошел в комнату. Мы увидели его только тогда, когда он молча сдвинул на край стола лотошные бочоночки, и выложил перед нами свое сокровище — книгу Ф. Куна «Легенды и мифы Древней Греции».