Читать онлайн «Лена Сквоттер и парагон возмездия». Страница 38

Транспорт, который бы позволял просто так подойти и шагнуть, ученые не изобретут никогда. По одной простой причине: этих ученых давно нет. Ученые физики и химики ушли в немощное прошлое, как и алхимики. А все открытия человечества давно совершают другие ученые — маркетологи. Только эта наука может называться естественной, все прочие — вторичны и гуманитарны. С точки зрения современного маркетинга, стремительный шаг с Земли на Андромеду невозможен в принципе: шагнувший пассажир в следующий миг спросит "а за что столько бабла?", и возникнет неразрешимый научный парадокс.

Эту теорию я неторопливо изложила Коле в ВИП-зале ожидания рейса. Билеты для нас Коля купил отнюдь не бизнес-класса, поэтому в ВИП-зал мне пришлось доверительно напроситься, пожаловавшись служкам администраторской стойки на токсикоз ранней беременности. Коля, представленный мужем, сперва опешил от такого renommee, но вскоре осознал свою роль, и даже более, чем следовало: как только мы расселись и продолжили беседу, он принялся напоказ класть руку мне на живот с фальшивым лицом провинциального актера-Первые пару раз я демонстративно не обратила на это внимание, а затем он с треском получил по морде, после чего у персонала и окружающих випов не осталось ни малейших сомнений, что мы действительно гармоничная молодая пара, ожидающая потомства.

До самой посадки Коля ошарашен но молчал и только слушал. А в самолете заюлил и начал просить извинений. Пришлось объяснить, что удар по морде был необходимым элементом моего сценария. Впрочем, какого именно сценария — на это счет я тактично умолчала. Воспрянув духом, Коля принялся угощать меня всем, что ему удавалось выпросить для меня у стюардесс. А совсем оттаяв, он робко заглянул мне в глаза и, запинаясь, спросил, можно ли меня спросить про мою личную жизнь. Я была не прочь предаться воспоминаниям, и пока длился полет, рассказала ему историю своего замужества. Это было не совсем то, что он желал выяснить, но большего Коля пока не заслужил.

История моего замужества не так интересна, как его предыстория. Предыстория же была следующей. Мне было шестнадцать, мой тогдашний friend только окончил Литературный институт по классу поэзии и, благодаря своему отцу, имел неплохие связи в столичной богеме литературно-фестивального профиля. Эту породу не следует путать с бизнес-богемой, клубной богемой, богемой музыкальной, художественной и прочими столичными разновидностями богемы, способной кормить себя самостоятельно. Позже я познакомилась с киношной и литературной богемой, не имеющей ничего общего с фестивальной, и тогда поняла, что фестивальные виды — будь то литературная, театральная или киношная — являются в своей сути клошарами, живущими на бюджетные подаяния государства (пенсия по творческой инвалидности) и социальные гранты частных лиц и организаций (подаяния прохожих спонсоров).

Философия деятелей фестивального искусства проста: они занимаются истинным высоким искусством и не гонятся за монетой, поэтому бедны как папа Карло и постоянно нуждаются в поддержке. Я полагаю, не надо быть слишком умным, чтобы сообразить, кто убедил население считать высоким искусством то, что никому на земном шаре не придет в голову приобрести, потратив хоть копейку. Но бездарям удалось возвести уровень своей никчемности в культ подобно тому, как в Древней Бухаре количество вшей считалось показателем святости бродячего дервиша.

Как и положено профессиональным клошарам, деятели фестивального искусства в совершенстве владеют лишь одним искусством — искусством попрошайничества, которое заключается в умелом оформлении прошений, заявок и синопсисов. Но если фестивальные театралы и киношники, выпускающие свой нехитрый продукт для закрытых фестивалей, еще обязаны по роду деятельности хранить лицо бритым, то богемоны литературного фронта имеют вид вконец опустившийся: мятые пиджаки, серые лица со следами застарелого алкоголизма, потухшие глаза и жиденькие томики прозы и стихов, опубликованных либо на собственные средства, либо в братской могиле — очередном бюджетно-фестивальном альманахе, тираж которого не сильно превышает количество букв русского алфавита.

Однако в то время на мою неокрепшую психику еще оказывали магическое влияние черствые корочки Союзов всех мастей. Вместе с отпрыском фестивального клана я охотно посещала их сходки и мероприятия, стараясь не морщить нос от вида дешевой водки и соевой колбасы, являющейся симулякром пышного фуршета на этом очередном party для пяти-десятилеток.

Френд был от меня без ума с самого первого дня нашего знакомства, когда я вскользь заявила, что симулякр, гештальт и гнозис — это три кита, на которых зиждется современный дискурс. Честно говоря, даже в то время подобный trash я выдавала, не рефлексируя, и даже не запомнила бы той мимолетной фразы, но мой восторженный инфант ее записал, показал отцу, неоднократно и гордо цитировал в своей компании (не уточняя, впрочем, авторства), распечатал и повесил на стенке у себя в детской. Некоторое время он был для меня сносным тендерным партнером, хотя обладал патологическим отсутствием фантазии во всех жизненных сферах, будь то стихосложение, вынос мусора или постель.

Его специальностью были хокку — убогий жанр для поэтов с тремя извилинами.

Работать, тем более зарабатывать деньги, он не хотел и не умел. И для меня до сих пор загадка, по какому высокохудожественному блату он получил заказ на перевод одного рекламного зонга (мне не хотелось бы называть имя компании) на русский. Пока френд медитировал над переводом чудовищных саксонских фонем на язык Пушкина, Тютчева и Баркова, я предложила стандартный бизнес-план: сочинить обсценный вариант зонга и продвинуть вирусную рекламу в блогах. Хоть я тогда активно и занималась киберсквоттингом, но в этой истории сквотить было нечего.

Мой юный инфант горячо поддержал идею и тут же добавил куплет в текст зонга. Впрочем, он поддерживал любые мои идеи, даже когда я в шутку предложила выкрасить унитаз оранжевой краской.

Я написала заказчикам письмо, красочно изложив идею и расписав ту отдачу от вирусной рекламы, которую они получат в самое ближайшее время, как только матерный зонг окажется в фокусе внимания миллиона тупых интернетышей. Сейчас я не вижу ничего удивительного в том, что пиар-служба той компании не сочла нужным даже ответить на мои неоднократные письма — все-таки рекламировалось в зонге детское питание. Но тогда меня это обидело.

Сама по себе эта история не слишком интересна, однако она получила неожиданное продолжение. Как выяснилось, в наш с инфантом компьютер некий хакер уже давно запустил вирус, который позволял ему читать всю переписку. По совместительству хакер оказался и сквоттером, но, разумеется не таким гениальным, как я. Абсолютно не разобравшись, чем дело, но увидев, что речь идет про интернет и блоги, о недолго думая выкупил домены со всеми обсценными переделками названия детского питания, которые нашел в мое письме. Он купил их не только в домене. ru, но также все и клоны:.org.net.com и даже. to — видно, у него были связи среди российских провайдеров, запустивших свои оптоволосатые руки в кормушку крохотного государства Тонго.

После этого он не нашел ничего умнее, как написать заказчикам ультиматум, в котором упоминал меня, моего инфанта, и требовал двадцать тысяч долларов за каждое из имен Заказчики толком ничего не поняли, но сообразили, что заказ на перевод одного четверостишия на русский вызвал слишком много проблем и нездорового ажиотажа, поэтому тут же отстранили моего инфанта от работ над переводом зонга и отдали его другому поэту. Что повергло инфанта в жуткую депрессию и недельный марихуанный запой.

К стыду своему, я не сразу догадалась, что все дело в вирусе, сделавшем прозрачным мой компьютер. Но когда догадалась, решила жестоко отомстить.

Для этого я симулировала переписку с вымышленным директором сети салонов «МОДА-К», который якобы просил меня придумать имя для их корпоративного сайта. Подумав, я, естественно, предложила moda-k.ru. Как ни странно, это сработало! Через час после отправки письма парень оплатил годовую регистрацию moda-k.ru, moda-k.org, moda-k.com, moda-k.net и зачем-то moda-k.to, что меня порадовало особо.

Наученный горьким опытом, он уже не стал просить денег сам, а тихо повесил на этих сайтах объявления о продаже — как водится, лаконичные и с пунктуационными ошибками.

Я решила продолжить экзекуцию. Сочинила ответ директора самой себе о том, что имена неожиданно оказались заняты. И сама же директору ответила в том духе, что это не проблема, мы сейчас придумаем другие.

На этот раз я предложила убрать черточку, слив буквы названия в «modak». Директор охотно согласился, а парень стал обладателем modak.ru, modak.org, modak.com, modak.net и, что меня снова порадовало, modak.to. Покупка стоила ему уже ощутимой суммы денег, а месседж все еще оставался непонятым.