Читать онлайн «Асфальт». Страница 46

Было сказано несколько коротких речей про Юлю. Многие выпили водки. Миша тоже выпил пару раз. Все негромко разговаривали между собой. Миша сидел на стуле, смотрел на всех и думал: «Как всё-таки хорошо люди научились хоронить друг друга. Как этот процесс уже отработан! Я раньше думал, что поминки дело необязательное и тяжелое. А вот нет…»

Володя подошёл к Мише тихо между речами. Подошёл один, без Вики.

– Миша, дорогой мой! Я так тебе благодарен! Всё так хорошо прошло, – он говорил искренне, – ты прости, что я с этим к тебе сейчас, но хочу прямо сейчас… А то мне неспокойно. Я обязательно хочу большую часть расходов взять на себя. Это даже обсуждать не надо, Миша. Ты и так всё за меня сделал. Так нельзя.

– Володя, дружище! Конечно, мы всё сделаем, как ты хочешь. Но я тоже практически ничего не делал. Юлю все так любили, что помогали все. Вон, Валентину благодари. Да я и сам буду её благодарить. Всё хорошо, Володя. Ты молодец.

– Спасибо, дорогой! – сказал Володя и задумался секунд на десять. Потом он усмехнулся. – Знаешь, вчера, уже поздно вечером, заехали к Юле на квартиру. Нам сказали, что нужно одежду Юле подобрать и обувь. Нужно было ещё вчера отдать, но мы не успели вчера. Рано-рано утром сегодня отвозил. Так вот, стали мы её одежду подбирать, а у неё одежды-то подходящей и нет. Она так любила свитера. Но свитер здесь не годится. Взяли её серый костюм. Она его редко-редко надевала… – Володя пожал плечами. – Странно это. Она берегла разные семейные вещи, фотографии, документы, книги. Сильно над этим не тряслась, но берегла. А от своих вещей избавлялась. У неё в шкафу почти пусто. И обуви пар пять. Не старая, не новая такая обувь. У меня дома обуви больше. Кеды, которым уже лет сто, а всё лежат. А у неё нет. Странно. Я раньше об этом не думал и не замечал. Когда она от своих вещей избавлялась?… Да-а!! Вчера же, когда мы у неё были, из туристической фирмы позвонили. Я удивился такому позднему звонку. А мне сказали, что они уже второй день ей названивают и решили звонить до упора. Миша, она, оказывается, вчера должна была лететь в Италию, но не полетела. Давно уже купила себе поездку во Флоренцию, Венецию и ещё куда-то. Всё заплатила. Поездка недорогая, с группой и по трём городам на шесть дней. Вчера утром должна была приехать в аэропорт, там её ждали с билетом и документами. Вот как, оказывается…

– Значит, она всё-таки собралась поехать, – вспомнил про Юлино желание побывать в Венеции Миша.

Она давно мечтала про Венецию и Италию вообще. Но про то, что она конкретно собралась ехать, я не знал. Но так не видно было, чтобы она куда-то собиралась. Хотя она везде ездила с одной сумкой. Но факт тот, что она вчера должна была лететь, но не полетела…

– А когда она в эту фирму обратилась? – спросил Миша.

– Я не знаю. Не спросил, – ответил Володя.

– А какая это фирма, которая тебе звонила? Как туда позвонить?

– Не помню, Миша. Но у меня записано. Я тебе дам их номер, если надо. А что?

– Да нет… Так спросил… Просто хочу у них кое-что узнать.

– Ладно. Напомни, я дам тебе их номер, – сказал Володя и вернулся к Вике.

Миша сразу потерял ощущение торжественности и строгости происходящего. Его снова накрыло непостижимым ужасом того, что сделала Юля. А непонимание причины и сути её шага вернулось к Мише с прежней силой. И с прежней же силой вернулось нестерпимое желание если и не понять суть, то хотя бы узнать причину.

Он решил непременно взять у Володи телефон туристической фирмы и обязательно туда позвонить. Хотя в то же самое время он не понимал, что он может там узнать и чем это может быть ему полезно. Миша просто захотел спросить, когда Юля обратилась в эту фирму. Тогда бы он узнал, по крайней мере, когда у Юли ещё было желание полететь в Италию и за какое время это желание поменялось на другое страшное решение.

Миша думал об этом и знал, что такая информация ему ничего не объяснит и мало что даст, но он хотел действовать. Он привык к тому, что всегда надо действовать.

– Миша! Прости, что нарушила твоё уединение, – услышал Миша голос Валентины. Он задумался и не заметил, как она подошла к нему. Валентина говорила вполголоса, но Миша слегка вздрогнул от неожиданного обращения к себе.

– Да за что извиняться, Валюша? – сказал Миша и встал со стула. – Сегодня мы все тебе должны быть благодарны. Всё очень хорошо. Ты просто замечательно всё устроила.

– Спасибо, Мишенька. Я скоро поеду на работу, – сказала Валентина спокойно и даже деловито, – просто я помню, что ты хотел поговорить с неким Борисом Львовичем с Юлиной работы. Так вон он. Видишь? Сидит у окна, сухой такой?… Лысый… Так это Борис Львович и есть. Очень хороший человек, судя по всему. Я и вчера с ним говорила, и сегодня. Вот кому мы действительно должны быть благодарны. То, что он сделал для Юлечки, я бы сделать не смогла. Это он ей нашёл такое замечательное место. Мне кажется, самое время тебе его поблагодарить, ну, и спросить о том, что ты хотел. По-моему, это будет вполне уместно сейчас и здесь… Не теряй меня. Всё тут оплачено уже. Я скоро буду здесь не нужна и поеду на работу. Тебя сегодня ждать?

– Не знаю, Валюша…

– Понимаю, – сказала она и отошла.

Борис Львович оказался совсем не таким, как себе представлял его Миша. Миша, в общем-то, никак конкретно его себе не представлял, но он оказался совсем не похож на тот голос, который звучал по телефону. Борис Львович сидел за столом и тихо беседовал с двумя дамами, обе внимательно его слушали, одна кивала головой.

Борис Львович выглядел лет на шестьдесят пять – семьдесят, был худым таким и даже сухим, но не стариком. На нём хорошо сидел не новый и совсем не модный чёрный пиджак с маленьким золотым значком на лацкане. Чёрный галстук был повязан небрежно и слегка распущен, верхняя пуговица рубашки расстёгнута. Если бы не косматые и нестриженые брови и такие же, только не косматые, волосы, обрамляющие блестящую смуглую лысину, Бориса Львовича можно было бы принять даже за итальянца. И ещё было видно, что Борис Львович наверняка выпивает лишнего или выпивал раньше.

Через некоторое время Борис Львович и Миша стояли в коридоре у выхода на улицу, курили и разговаривали. Борис Львович сам предложил отойти и поговорить, когда Миша подошёл поблагодарить его и представиться. Люди потихоньку стали уходить.

– Много людей пришли с Юлечкой проститься, очень много, – говорил Борис Львович. Как только он заговорил, его голос перестал Мише казаться несоответствующим его облику, – и такие люди разные.

– Да. Я тоже не ожидал увидеть столько людей, – согласился Миша, – никого почти не знаю.

– Вот именно… – Борис Львович закашлялся. – Очень я не люблю многолюдные похороны. Мне всё чаще приходится кого-то хоронить. И чем больше людей приходит проститься с покойным, тем мне грустнее и горше. Раньше казалось, наоборот, чем больше людей пришло, тем лучше и значительнее… Понимаете? Значит, ушёл хороший человек, который многим дорог, многие его любили и хотят проститься. А теперь не так на это смотрю. Не хотел бы я, чтобы меня провожало много людей, особенно людей, мало между собой знакомых. У меня тоже много друзей, приятелей, коллег и бывших коллег, которые друг с другом не знакомы. Вот я и не хотел бы, чтобы они все встретились вместе на моих похоронах, – он докурил сигарету, поискал, куда бы выбросить окурок, и не нашёл. Миша тоже докурил свою.