Читать онлайн «Оборванные нити. Том 1». Страница 61

— Видите ли, — тонкие узкие губы Яниса Орестовича дрогнули, словно он пытался спрятать улыбку, рвущуюся наружу, — осложнениям вакцинации у детей разного возраста посвящен один из разделов моей докторской диссертации. Я за много лет набрал большой материал. Кроме того, у меня есть возможность получать материалы из-за рубежа, как в переводах, так и на языке оригинала. В общем, поверьте мне, уважаемый Сергей Михайлович, про осложнения вакцинации я знаю немало. Гистологическая картина вашего случая позволяет мне высказать предположения об анафилактическом шоке в форме острой сывороточной болезни как реакции на прививку.

— Вы имеете в виду прививку против гриппа? — уточнил Сергей.

— Именно. Прививку именно этой вакциной после третьей вакцинации АКДС. У этой вакцины не очень хорошая репутация. Я не имею в виду саму по себе вакцину как таковую, я имею в виду только вакцину с данным серийным номером у данного конкретного производителя. К сожалению, этот производитель имеет мощные связи в нашем Минздраве и умеет добиваться получения госзаказов, поэтому охватил своими щупальцами огромные территории, на которых детишек вакцинируют именно этой продукцией. Там завязаны колоссальные деньги, можете мне поверить. С одной стороны госзаказ, что само по себе весьма и весьма прибыльно, с другой стороны — щедрая оплата одной европейской страны, которая ежегодно разрабатывает новые вакцины против гриппа и нуждается в широкомасштабных исследованиях. А что такое эти исследования? Это вакцинация детей и наблюдение за результатами.

— Вы хотите сказать, что производители из Европы не хотят проводить исследования на своих детях и предпочитают использовать наших?

— Ну конечно. А разве вы не знали, Сергей Михайлович?

— Погодите, — Сергей потряс головой, — вы же сами только что сказали, что вакцина разработана в Европе, а у нас серийный номер и производитель вакцины, которой вакцинировали девочку, — наш, российский. Я не понимаю…

Янис Орестович мягко улыбнулся, протянул руку и тронул Саблина за плечо.

— Не надо так волноваться, Сергей Михайлович, не кричите, пожалуйста. Мне Ольга Борисовна говорила, что вы прекрасный гистолог, а мне что-то не верится.

— Это почему?! — вспыхнул Сергей.

В патанатомии он считался одним из лучших специалистов по гистологии и сумел удержать эту репутацию, перейдя в судмедэкспертизу. Более того, после перевода на работу в отделение экспертизы трупов он стал одним из очень немногих экспертов, которые после вскрытия и набора материалов для микроскопического исследования сами смотрели микропрепараты. Да кто он такой, этот мямля-размазня-докторант, чтобы оценивать его, Саблина, профессиональный уровень!

— Потому что, уважаемый Сергей Михайлович, гистолог должен иметь чугунную задницу, уметь часами сидеть над микроскопом, не отрываясь, не расслабляясь, не теряя внимания и не уставая. Эта работа хороша для флегматиков, а вы, насколько я успел заметить, человек холерического темперамента, что и позволило мне усомниться в характеристике, которую вам дала уважаемая Ольга Борисовна. Вот я, позволю себе заметить, идеальный экземпляр для занятия этой деятельностью. Я спокоен, медлителен, вязок. Про таких, как я, принято говорить: «тормоз». Нам, «тормозам», самое место в гистологии.

Он улыбнулся открыто и искренне, и Сергей моментально забыл о том, что вероятный противник уже дважды упомянул Ольгу.

— Я не холерик, — весело пояснил Саблин, — просто я взрывной, меня с детства мама за это ругала. А вообще-то я усидчивый и терпеливый. И гистологию очень люблю.

— А меня жена называет «холодный компресс», — рассмеялся Пурвитис. — Она тоже медик, но при этом она армянка. Можете себе представить такую комбинацию: я, простой прибалтийский парень, медленный и основательный, и она — огонь, искры, девятый вал! Не понимаю, как она прожила со мной двадцать лет! Я-то с ней совершенно счастлив, но вот ей, боюсь, со мной тяжеловато. Зато дети у нас на редкость удачные, все трое взяли от нас с супругой лучшие качества.

Значит, жена и трое детей. Уже легче. Выходит, он Саблину не соперник.

— Так я не понял, что там с европейской и российской вакцинами, — напомнил он, возвращая докторанта к изначальной теме беседы.

— Уважаемый Сергей Михайлович, механизм и процедура просты и всем известны. Европейцы разрабатывают препарат, причем совсем не обязательно вакцину, это может быть и любой препарат, хоть анальгетик, хоть антидепрессант. Все, что угодно. Потом разработчик вступает в некие отношения с российским производителем фармацевтической продукции. Они договариваются о том, что россияне покупают у европейца лицензию на производство этого препарата. Россияне проталкивают себя на тендере, дают взятки, пользуются связями и возможностями и обеспечивают себе госзаказ на производство. А коль госзаказ, то сверху идет указание учреждениям здравоохранения закупать именно эту продукцию. Вы же понимаете: государство не станет оплачивать производство чего бы то ни было без гарантии, что оно сможет это продать и на этом заработать. Продукцию удачливого российского производителя начинают закупать учреждения здравоохранения, пусть и не все, но очень и очень многие. В случае с вакциной прививают детишек и наблюдают за течением поствакцинального периода, фиксируют реакцию, осложнения или их отсутствие. Материалы широкомасштабного наблюдения передают заинтересованному лицу, то есть разработчику в Европе. И получают за это очень хорошие деньги. Вот и весь механизм, собственно говоря.

Сергей ушам своим не верил. Неужели такое может быть? Неужели можно дойти до такой степени цинизма и ненависти к своему народу, чтобы использовать собственных детей для проведения опытов в интересах чужой страны?

— Вы в этом уверены? — спросил он после недолгого молчания. — Звучит как-то уж очень… невероятно.

Янис Орестович пододвинул к себе одну из толстых картонных папок с шелковыми длинными завязками, открыл, порылся среди бумаг и достал тонкую пластиковую папочку.

— Сергей Михайлович, вот здесь у меня наблюдения по результатам применения вакцин, изготовленных именно этим производителем. Вирус гриппа мутирует ежегодно, вам это должно быть хорошо известно, и каждый год проводится вакцинация препаратами, разработанными для новой разновидности гриппа. Интересующий меня производитель уже три года лидирует на рынке, получая госзаказ. А это означает, что именно его продукция применяется в нашей стране повсеместно. Это очень и очень нехорошая вакцина, у нее крайне тяжелые поствакцинальные осложнения. И с такой картиной, как у вашей девочки Усовой, я уже встречался. Гистологическое строение лимфатических узлов и участков слизистой тонкой кишки соответствуют реактивной лимфоаденопатии, а это может быть проявлением иммунной реакции клеточного типа, характерной для острой сывороточной болезни. Смотрите, что получается: девочка перенесла какую-то вирусную инфекцию или, может быть, пищевую аллергию, организм сенсибилизирован, и в этот сенсибилизированный организм вводится сыворотка, в результате мы имеем неспецифическую генерализованную реактивную лимфоаденопатию. У ребенка появились антитела иммуноглобулинов Е. При введении вакцины в организм поступил чужеродный белок-антиген, и это повлекло за собой бурную реакцию иммунного ответа и развития анафилактического шока в форме сывороточной болезни.