Читать онлайн «Леди с Запада». Страница 3

Экипаж подкатил к дому и остановился. Мак-Лейн вышел вперед, чтобы помочь дамам выйти из экипажа.

- Виктория, - обратился он к девушке.

Она встала, не позволив взять себя на руки, оперлась на его плечо и спрыгнула на землю.

- Майор, - сказала она спокойно и откинула назад вуаль.

В первый момент Роперу показалось, что перед ним фарфоровая кукла холодная и бесстрастная. Ну, уж это леди, так леди. От кончиков волос до шелковых панталон, которые Господь запрещает показывать мужчинам. Судя по прядке, выбившейся из-под чепца, ее волосы были светло-каштановыми. Голос звучал низко. Роперу это понравилось, он терпеть не мог визгливых баб.

Тем временем Мак-Лейн помог выйти из экипажа еще одной даме. Темноволосая и темноглазая, она была не так хороша, как Виктория, но ее улыбка показалась Роперу очень приятной. Это, очевидно, кузина будущей хозяйки.

Следующая девушка не стала дожидаться, пока ей помогут выйти из экипажа, и сама соскочила на землю. Она откинула назад свой чепец и восторженно осматривалась по сторонам.

- Как здесь прекрасно! - воскликнула она. Гарнет, стоявший позади Ропера, даже присвистнул при ее появлении. Девушка была очень молода, почти ребенок, но восхитительно красива. Копна волнистых золотистых волос обрамляла нежное личико с огромными темно-голубыми глазами. Ропер подумал, что с девчонкой будет много хлопот. Уж слишком хороша, чтобы ее можно было оставить здесь одну хоть на минуту.

- Гарнет, Ропер. - позвал Мак-Лейн. - Виктория, дорогая, - сказал он, сияя самодовольной улыбкой, - эти двое - мои главные помощники. Уилл Гарнет - управляющий, а Джейк Ропер охраняет нас всех. Ну-ка, мальчики, скажите "здрасте" моей нареченной, мисс Виктории Уэйверли.

Виктория грациозно протянула управляющему руку, затянутую в перчатку.

- Мистер Гарнет, - произнесла она почти шепотом.

Мэм, - Гарнет крепко пожал протянутую руку и окинул Викторию таким взглядом, что она невольно отступила назад: ей показалось, будто она наткнулась на змею, таким этот взгляд был холодным и злым.

Виктория постаралась поскорей освободить руку и с трудом, удержалась, чтобы не вытереть ее о юбку. Она повернулась к другому мужчине.

- Мистер Ропер, - она взглянула на него и похолодела. Даже низко надвинутая шляпа не могла скрыть презрительного ледяного блеска его глаз. Ропер не заметил протянутую руку. Он опустил глаза и стал рассматривать ее грудь, потом посмотрел в лицо и слегка приподнял шляпу. Виктория опустила руку и отвернулась. Ее беспокойство нарастало. Если манеры Гарнета были просто вызывающими, то этот второй поверг ее в ужас. Он смотрел на нее с таким презрением, что девушка была потрясена. Никто и никогда, даже солдаты-янки, не позволяли себе подобного.

Виктории понадобилось все ее самообладание, чтобы сохранить на лице безмятежное спокойствие.

- Если вы не против, майор, мы бы хотели ополоснуться. Эта пыль так ужасна.

- Ну, конечно, конечно. Кармита! Покажи мисс Виктории и девушкам где им помыться.

Когда майор заговорил со слугами, его голос стал таким резким, что Виктория с удивлением посмотрела на него. Сама она всегда была учтива с прислугой. Но маленькая толстушка, явившаяся на зов майора, казалось, не обратила внимания на тон хозяина и была всем довольна.

- Пойдемте со мной, - сказала она Виктории с ласковой улыбкой.

Девушка, обернулась. Кузина Эмма стояла подле нее, а младшая сестра Селия уже умчалась куда-то. Услышав голос сестры, она подбежала к ней. Ее личико сияло от восторга. От старшей сестры не укрылось, как смотрели на нее мужчины. Неудивительно. На Селию всегда обращали внимание, но здесь было что-то иное. Они рассматривали ее как кошка разглядывает мышь перед тем, как схватит. Виктория уже начала жалеть, что привезла с собой младшую сестру. В Огасте ей, по крайней мере, не пришлось бы сталкиваться с подобными типами.

Девушки поспешили в дом, впереди Селия, за ней Виктория и следом Эмма.

Эти мужчины... ужасно... - прошептала она.

Огромный дом в испанском стиле со стенами из белого необожженного кирпича несколько сгладил неприятное впечатление. Внутри было прохладно, и настроение Виктории несколько улучшилось. Комнаты были просторными, стены белоснежными, а полы устилали яркие ковры.

Кармита провела их на второй этаж. Они прошли мимо первой двери и открыли вторую.

- Ваша комната, сеньорита, - приветливо сказала она.

Виктория огляделась. Пол в спальне был из темного дерева. Левый угол занимала роскошная кровать под балдахином, а в правом размещалось огромное зеркало. Под окном стояла кушетка, покрытая пледом. В комнате был умывальник с простым белым кувшином и миской.

- Это замечательно, - улыбнулась Виктория, обращаясь к Кармите.

Селия носилась по комнате, юбки ее развевались.

Твоя собственная комната, - восторженно воскликнула девушка, - подумать только, твоя собственная!

Дома они с Викторией занимали одну комнату, так как иметь каждой свою казалось непростительной роскошью.

- У нас с Эммой тоже будут свои комнаты, правда?

Виктория взглянула на Кармнту, и та кивнула в ответ.

- Конечно, милая, - сказала она сестре, убирая ее золотые локоны с лица.

Нет, ни в коем случае нельзя было оставлять ее дома с родителями, которые до сих пор оплакивали гибель старшего сына на войне. Дома было так уныло и безрадостно, а Селии нужен смех и солнечный свет, тогда она и сама будет сиять, как маленькое солнышко. Она была слабой и возбудимой девочкой, тепличным цветком, которому нужны забота и внимание, чтобы он зацвел.

- Можно посмотреть мою комнату? Пожалуйста!

Восторг Селии был настолько заразительным, что вскоре уже они все, включая и Викторию, дружно смеялись в холле первого этажа.

- Сколько комнат в доме?

- Пятнадцать, сеньорита. Восемь внизу, и семь наверху.

- А вы тут домоправительница?

- Да, сеньорита. Еще есть Лола - повариха, и моя дочь Жуана, она помогает мне по дому.

Виктория заметила темноволосую молодую женщину, когда выходила из экипажа.

- Так это вашу дочь я видела около конюшен? - спросила она. Лицо Кармиты стало непроницаемым.

- Нет, сеньорита. Это Анжелина Гарсиа. Жуана никогда не ходит в конюшни.

А чем занимается Анжелина?

В ответ Кармина только пожала плечами.

Комнаты, приготовленные для Эммы и Селии, были абсолютно одинаковыми, скромными, но милыми. Селия попрыгала на каждой кровати, не переставая громко восторгаться. Даже Эмма повеселела. Как знать, может, жизнь и в самом деле переменится к лучшему. Виктория очень хотела бы разделить оптимизм своих сестер, но у нее это плохо получалось. Сердце наполняли щемящая тоска и холод. Ей предстоит стать женой Фрэнка Мак-Лейна, и только полная безысходность могла толкнуть ее на этот шаг. Конечно, он был очень добр, но Виктория сомневалась, что настанет такое время, когда ей будет приятно его общество.

При мысли о замужестве ее охватила дрожь. У. Мак-Лейна были мощные плечи и короткая шея, как у быка, он был не очень высок и казался грубым. Даже мысль о том, чтобы делить с ним одну комнату, повергла Викторию в уныние. Лучше не думать об этом. Зато теперь Селия и Эмма будут сыты, одеты и обуты. Война полностью разорила их семью, и майор казался им единственной надеждой. Но теперь, когда Виктория увидела этих ужасных мужчин, Гарнета и Ропера, и поняла, какими глазами все остальные смотрят на Селию, она усомнилась, правильно ли поступила, взяв с собой сестер.

Ропер смотрел на нее с откровенным презрением, и от него следует держаться подальше. Виктория была очень рада, что он не взял ее руку и не прикоснулся к ней. Но она не могла понять причины такого отношения. Никто и никогда в жизни не относился к ней так! Она была Уэйверли, ее мать Крэйтон. Два этих старинных рода насчитывали не одну сотню лет и восходили к знатным английским фамилиям. Перед войной они были на самой вершине социальной пирамиды. Перед войной...

У них были богатство и знатность и все те привилегии, которые они давали, а затем они остались ни с чем. Но с этим Виктория справилась. Она умела ходить с высоко поднятой головой, даже когда испытывала голод и дрожала от холода. Ее платья были в заплатах, а подметки на туфлях прохудились, но это не мешало ей сохранять достоинство. Одежда никогда не была смыслом ее существования, и эту утрату Виктория перенесла довольно легко.

Однако самый страшный урон, который нанесла война их семье, заключался не в этом. В первую же зиму погиб жених Эммы, и с тех пор грусть не покидала ее. Затем умерла мать Эммы, которая приходилась сестрой матери Виктории, и Уэйверли взяли девушку в свою семью. Во время Уайлдернесской кампании погиб Роберт, брат Виктории. Именно тогда она и потеряла родителей. Самое ужасное, что они были живы, но сердца их очерствели от горя и умерли.

Виктория всегда знала, что Роберт был центром внимания семьи и самым любимым ребенком, но никогда не ревновала. Она и сама была очень привязана к нему. Несомненно, родители любили и девочек, и Виктории казалось, что после гибели Роберта они еще больше полюбят дочерей, однако этого не произошло. Виктория вспомнила о доме, об отце и матери, отгородившихся от всего мира своим горем, и поняла, что не должна была оставлять с ними свою шестнадцатилетнюю сестру. Селия была не похожа на других детей, и подчас окружающим приходилось с ней трудновато. Виктория всегда была рядом с ней, готовая защитить ее.