Читать онлайн «Индийская страсть». Страница 35

Лола практически ничего не делала, кроме того, что помогала ей одеваться. А ведь с Анитой нужно было постоянно заниматься, потому что с ней все время что-то происходит, хотя, честно говоря, в большинстве случаев только в воображении.

Анита была благодарна доктору Варбуртону, доброму человеку с густыми седыми усами, который всегда приходил к ней в своем неизменном цилиндре. Он внимательно следил за развитием беременности и пытался отогнать ее страхи перед родами. Она познакомилась с акушеркой, индианкой, помогавшей при родах остальным женам раджи и напоминавшей ей андалузскую цыганку. Но она не могла поговорить с ней из-за незнания языка. Анита чувствовала себя одинокой. Несмотря на то что она была окружена людьми, они казались ей странными и испанка практически ни с кем из них не общалась.

Жизнь на вилле Виопа Vista была в общем-то спокойной, особенно после того как установилась жара. Анита вспоминала хрустальный утренний воздух в Кашмире, где они провели несколько дней медового месяца в одном из дворцов махараджи Хари Сингха, расположенного у самого озера, покрытого лотосами. Сринагар, столица Кашмира, которую называют восточной Венецией, была такой милой, что казалось невозможным, чтобы «кто-нибудь мог быть здесь несчастным». Анита сказала об этом махарадже в качестве комплимента, и тот ответил ей, что она может считать этот дворец своим домом. Махараджа, индиец с задатками римского императора, правил четырьмя миллионами мусульман на территории, равной по величине Испании и прекрасной, как рай.

Через огромную долину изумрудного цвета, над которой возвышаются вершины Гималаев, укрытые вечными снегами, протекают полноводные реки, а над ними машут крыльями зимородки, готовые в любую секунду броситься на добычу. От лугов, пестреющих фиалками и тюльпанами ярко-красного цвета, нельзя отвести глаз. Анита увидела здесь больше фруктов, чем во Франции: клубника, ежевика, малина, груши, сливы и вишни — все такое спелое, что лопается даже от легкого прикосновения. Анита никогда не нюхала столько разнообразных цветов, как в садах Шалимара, и запах сумерек, когда она лежала в гамаке с чашкой чая, казался ей опьяняющим. Это были незабываемые дни. Они играли в теннис, бродили по полям, присутствовали на матчах в поло и созерцали величественный заход солнца, опускавшегося в искристые воды озера. Анита с удовольствием каталась в шикаре, лодочке в форме гондолы, которые носили здесь непривычно затейливые названия: «Гнездышко влюбленных» или «Нежная птичка весны».

Для Аниты приезд в Кашмир был одновременно выходом в свет. Ее персона и ее поведение были в центре внимания всех. Блистательная в своих индийских нарядах, испанка присутствовала на ужинах, где были и другие принцы, например низам Хайдарабада, который все время был крайне внимателен и доброжелателен к ней. Этот маленький мужчина (всего метр сорок ростом) правил двадцатью миллионами индусов и четырьмя миллионами мусульман в самом большом государстве Индии и был самым богатым из всех принцев. Поговаривали, что в ящике своего стола в Хайдарабаде низам хранил несколько завернутых в старый журнал алмазов, составляющих часть его сказочной коллекции украшений и драгоценных камней, которыми он мог мостить тротуары. Он жил в вечном страхе быть отравленным, и Анита за ужином заметила, как один из его слуг пробовал до него все блюда из меню. Низам, покоренный грациозностью Аниты, пообещал ей красивое украшение, когда она и ее муж примут приглашение приехать к нему в Хайдарабад. Прочие принцы и их родственники тоже выказали свое восхищение молодой испанкой и похвалили отменный вкус раджи, в то время как женщины из ревности стали предрекать европейке тяжелое будущее, которое ожидало ее как «пятую жену».

Поездка была омрачена неожиданным отказом английского резидента[29], не захотевшего принять раджу после того, как тот сообщил, что приедет в обществе Аниты. Принц Капурталы воспринял отказ как оскорбление и не смог скрыть своего раздражения по отношению к англичанам, «которые суются, куда им не следует». Анита лишь сожалела, что ей не удастся посмотреть сады резиденции, знаменитые на всю Индию своим собранием роз с такими английскими названиями, как «Маршал Нейл» или «Дороти Перкинс», способных заполнить своим ароматом целый район города.

Прошло всего два месяца, как они вернулись из Кашмира, однако ей кажется, что она уже целую вечность мучается в жаркой Капуртале. Приехав к себе на виллу, супруги вновь окунулись в рутину повседневной жизни, которая замедлялась с усилением жары. Никто ничего не делал среди дня. До появления солнца Анита приходила к радже на утреннюю пуджу (молитву). Он читал параграфы из священной книги «Грант Сахиб», а Анита, наблюдая за ним, молилась Богородице и думала о святых, потому что она сохраняла свою веру. «Я напрямую разговариваю с Богом», — объяснила она радже, и он, как ей показалось, понял ее и не высказал никаких претензий. Вообще, Джагатджит уделял мало внимания обрядам, и в итоге каждый из них верил в своего бога по-своему. Вместе они составляли счастливую пару, которая словно бы парила над рифами реальности.

После молитвы раджа садился на лошадь и возвращался к восьми часам утра, когда солнце начинало печь. Остальное время он проводил в своем кабинете, занимаясь государственными делами с министрами и советниками. Они обсуждали смету и рассматривали потребности строительства электростанций, школ, больниц или почтовых отделений, и Джагатджит поступал как абсолютный монарх. Раджа назначал и снимал министров; в его землях не знали, что такое выборы. Когда Джагатджит заканчивал заниматься делами Капурталы, он выходил, чтобы пройтись по другим своим дворцам.

Несмотря на все то интересное, что сулила ей новая жизнь, Анита очень часто чувствовала себя одинокой. Новое положение противоречило ее андалузскому воспитанию. К ней относились либо с подчеркнутым уважением, либо с нескрываемой неприязнью, так что временами Анита затруднялась говорить непринужденно. Кроме того, беременность мешала ей передвигаться, и она была обречена на малоподвижную жизнь.

Раджа посоветовал молодой супруге выучить урду, чтобы она могла общаться с женами и дочерями знати и чиновников Капурталы. «Знание местного языка обеспечит тебе менее одинокую и более интересную жизнь», — сказал он ей. Таким образом, Анита оставалась у себя в комнате, практикуясь во французском с мадам Дижон и изучая урду со старым поэтом. Довольно часто испанка просто сидела, перебирая драгоценности и ожидая, когда объявят о прибытии какого-нибудь бродячего торговца, который мог бы заинтересовать ее. Ей нравился сапожник-китаец, ловко ставивший ногу клиента на лист бумаги, чтобы снять точную форму, и через два дня возвращавшийся с прекрасной парой туфель, сделанных точно по размеру. Часто на виллу приходил кашмирский лавочник, который заставлял веранду сумками, полными шелковых вещей, предметов из папье-маше или вееров, а также заклинатель змей, помогавший очистить сад от нежелательных пресмыкающихся. Он делал это с помощью флейты и забирал с собой змей, получая рупию за каждую. Время от времени являлся один отшельник-индус, обитавший в маленьком соседнем храме. Он ходил почти голый, не считая очень тонкой полоски ткани, которую подвязывал к поясу. Покрытый белым пеплом, отшельник приходил попить воды, не осмеливаясь просить милостыню.

Когда вечерело, Анита обычно сопровождала раджу на осмотр работ в новом дворце, строительство которого он планировал завершить в следующем году. У дворца уже было имя: Елисейский. Он был гораздо больше виллы, так как там предполагалось обустроить сто восемь комнат. Аните нравились прогулки по саду. Она представляла себя сидящей на террасе своей роскошной спальни и наблюдающей, как няньки везут коляску, в которой лежит ее сын. Раджа отдал ей часть сада, чтобы она посадила деревья и цветы по своему вкусу, потому что Анита хотела завести «кашмирский сад». Поскольку у них было много садовников, заботы о растениях не сильно утруждали молодую хозяйку, мечтающую о том, чтобы сад стал уютным уголком, ее собственным раем, где она могла бы уединиться.

Возвращаясь на виллу, они встречались с бисти, водоносами, которые ходили по дому с сумкой из козьей кожи на плече и разбрызгивали воду, прибивая пыль. Они также смачивали толстые куски ткани, которые затем вешали на окна и двери, — так здесь боролись с жарой. В залы проникал незабываемый аромат сумерек: запах травы и недавно политой растительности, который смешивался с дымом благовоний, очень эффективным для отпугивания москитов. Иногда по вечерам, во время ужина, играл оркестр. Анита познакомилась с рагами и газалямиу поэмами на урду, которые в Индии распевают как любовные баллады. Все они очень эмоциональные, поскольку повествуют о трагических судьбах героев, которые в конце концов спасаются благодаря любви.