Читать онлайн «Женщина на грани...». Страница 20

Вечером первого дня мы все, вымотанные донельзя, сидели за одним столом. Желающие потягивали пивко. Сообща обсуждалось, где лучше поужинать. Команда подобралась изумительная. Я оказалась в компании пяти мужиков. Все они инженеры, все целыми месяцами работают, не заходя в контору. Они знают в Европе каждый уголок, гостиница им как дом родной, а ресторан — как собственная кухня. Для полного счета нам не хватало только двоих: французской переводчицы, которая, по-видимому, вообще никогда не спешила на работу, и последнего члена нашей рабочей дружины, Филиппа, он должен был прилететь этой ночью из Голландии. Мне было любопытно с ним увидеться — до сих пор мы общались только по телефону. Много ли поймешь о человеке, о котором знаешь лишь то, что у него приятный, мягкий голос. Вот только какого рода эта мягкость? В компании его очень ценили. Говорили, что он умен, энергичен и обладает прекрасным чувством юмора. Из его личной биографии удалось узнать тоже немного — что он женат на какой-то немке и у них пока нет детей. Его мать нидерландка, а отец испанец. Поэтому его звали Филипп, а не Фелипе.

Наш ужин подходил к концу. Мы остановились на одном из тех ресторанов эконом-класса, какие обычно предпочитают туристы и каких полно в любом городе мира. Бутылки опустошались одна за другой, и тут же появлялись новые. Ночь только начиналась, и никто даже не задумывался о том, как будет вставать завтра с утра. Наконец-то соизволила появиться переводчица, Алина. Понятное дело, только для того, чтобы поужинать. Но я все равно была ей рада — теперь я хотя бы была не одна среди этих бестий продувных. Алина оказалась девушкой симпатичной, как, впрочем, и все переводчицы, но такой же пустой и ограниченной, как большинство из них. Вдобавок она едва говорила по-испански, и английский знала не лучше касательно нашей специальности. Подозреваю, что во время ярмарки она будет служить нам в качестве украшения. Наши парни с удовольствием заигрывали с ней, пряча под приветливыми улыбками привычные для них грубые шутки. Это вызывало у меня противоречивые чувства. С одной стороны, я вместе с ними смеялась над теми двусмысленностями, которые они отпускали, а с другой — мне было откровенно неприятно, потому что я тоже женщина, и меня это унижало. В итоге я решила не обращать внимания ни на одних, ни на другую и просто наслаждаться великолепным вином, которого было заказано в избытке.

В этот самый момент к нашему столику подошел человек лет тридцати с хвостиком, седой, с бородкой, как у Карлоса, и с самыми очаровательными глазами, какие я когда-либо видела: большими, теплыми, полными юмора и жизненной энергии. Одет он был с иголочки, на все сто, в костюм от «Хуго Босс».

— А, Филипп, это ты, дружище, наконец-то! Ты нас нашел без проблем?

— Без всяких. Я просто показал таксисту записку, которую вы мне оставили в гостинице, и вот я здесь. Выпить еще осталось?

С этим вопросом он опоздал — пока он здоровался, я уже налила ему полный бокал из бутылки, оставленной специально для него. Филипп тут же сел рядом со мной и положил руку на спинку моего стула.

— За здоровье всех! Всем привет! — Потом он повернулся ко мне: — Я должен тебе сказать бонсуар или буэнас ночес[9]?

— Доброй ночи вполне хватит.

— Обожди, значит, ты и есть та самая моя напарница из Мадрида. Я чертовски рад с тобой познакомиться. Хочешь, я кое-что скажу тебе по секрету? Я даже представить себе не мог, что ты такая красавица. Не хочу показаться невежливым, но… сколько тебе лет?

— Двадцать пять, без пяти минут двадцать шесть. А ты что подумал? Зачем тебе это?

— Да так, ничего. Просто с вами и вашим возрастом надо быть очень осторожным. А я из тех, кто предпочитает приятные сюрпризы. — Он отвесил мне комплимент так легко и просто, будто мы уже тысячу лет были знакомы, и я сразу прониклась к нему доверием и симпатией. — Как переводчица на этот раз? Что-нибудь соображает или как всегда?

— Еще не знаю, мы с ней только что познакомились. Точнее, еще даже не закончили. Но если она работает так же, как владеет языками, то сразу могу сказать: считай, что ее как бы нет. Она будет пикантной приправой к тому, что мы сможем состряпать без нее.

— А разве сегодня она не помогала вам? Отчего же у нас тогда указательный пальчик дрожит?

— Понятия не имею, у нее спроси.

В этот момент, склонив голову набок и блаженно прикрыв веки, Алина внимала бесконечным комплиментам Оскара. Филипп легонько похлопал ее по плечу:

— А пальчик чего у нас дрожит? Устал носик ковырять?

Бедная девушка приветливо улыбнулась, не подозревая ничего плохого. К счастью, дружный хохот по поводу этой шутки совпал с бурным аккордом ресторанной музыки.

— Хватит, Филипп. Лучше расскажи нам какой-нибудь последний анекдот.

— Последний, совсем свежий, парни, я сам его только что услышал. Знаете, как называется сперма мужика после вазэктомии[10]?

— Как?

— Сперма-лайт.

Все рассмеялись, даже Алина не удержалась.

В половине третьего я встала из-за стола с явным намерением распрощаться до завтра:

— Мальчики, вы как хотите, а мне пора баиньки. Сожалею, но на сегодня я все.

— Останься, женщина! Ночь только начинается. Мы сейчас пойдем в один местный бар, это неподалеку, место просто потрясающее. Не спи, красавица, пойдем с нами!

— Нет, мерси. Мне хочется получить свою порцию сна на сегодня. Завтра я вам всем буду готовить крепенький кофеек, чтобы вы полегче перенесли последствия своего ночного похода, обещаю. — Я обернулась и увидела, что Филипп снял пиджак со спинки стула и надевает его. — А ты-то куда собрался?! Ты не останешься?

— He-а. Я провожу тебя в гостиницу и пойду спать — устал до смерти.

— Шестидесятый, пожалуйста, — попросила я ключи у дежурной на входе.

— Шестьдесят первый, пожалуйста, — послышался голос Филиппа у меня за спиной.

— Вот это да! Так мы с тобой соседи.

— Похоже на то. Соседская душа — родственная душа, слыхала такое?..

Мы поехали на лифте вместе. Перед дверью своего номера, вместо того чтобы попрощаться и пожелать спокойной ночи, Филипп галантно предложил:

— Приглашаю тебя выпить за наше знакомство, если хочешь.

— Давай, — ответила я просто, не задумываясь, и мы вошли к нему в номер. — А у тебя номер побольше моего будет, — сказала я, чтобы заполнить паузу, пока он наливал в стаканы виски с содовой.

В номере веяло сладковатым ароматом его духов. Это были «Йооп», и я пообещала себе, что, как только вернусь в Мадрид, куплю такие же. Я удобно устроилась в кресле. Филипп подошел и протянул мне один из стаканов. Он сел на пол, прямо у моих ног, и мы молча стали пить виски. На мне было зеленое платье, облегающее до неприличия, а сверху жакет с узором в куриную лапку.

— У тебя сумасшедшие коленки, красивые до невозможности, — произнес вдруг Филипп и стал гладить мои ноги кончиками пальцев. — Как у девочки-подростка.

— Угу. — Мне нечего было возразить, я ничего и не возразила.

Глубоко затянувшись и сделав большой глоток виски, я наклонилась к нему, и мы поцеловались. Мне было неудобно так целоваться, когда в одной руке сигарета, а в другой стакан с виски. Целовался он волшебно, как и обещали его многозначительные взгляды. Именно так, как мне нравилось. Он раздвигал мой рот и ждал, когда мой язык сам проскользнет к нему. Губы у него при этом были горячими, мягкими, нежными и вкусными. Мы прервались на секунду, я потушила сигарету, поставила на пол стакан и раздвинула ноги, чтобы ему было удобнее. И мы вновь погрузились в высокотемпературную среду непрекращающегося поцелуя. Мы целовались с таким упоением, как будто снова стали подростками и ничего другого еще не умели. Он откинул назад мои волосы и обнял меня еще крепче, притягивая к себе. Я была на седьмом небе. Мы на секунду оторвались, посмотрели друг другу в глаза и оба улыбнулись. Наши глаза смеялись. Мы оба были на одном и том же небе.

— Приглашение не распространяется на твою постель? — спросила я низким грудным голосом, снимая серьги и сама удивляясь своей наглости.

— Разумеется, да. Обязательно, — ответил он, надо признать, немного растерянно.

Мы встали и, так и не переставая целоваться, начали двигаться по направлению к кровати. Мой пиджак упал на пол. Туда же отправилось и неприличное зеленое платье. Его рубашка и галстук не замедлили составить им компанию. Умелыми руками я расстегнула ремень и, когда брюки спустились, застыла с разинутым ртом, потрясенная открывшимся зрелищем. Держите меня сто человек: парень носит боксеры цветочно-розового цвета! Ну что ж, могу понять. Я принимаю вызов. Мы забрались под простыни совершенно голыми. И тут наступил напряженный момент, минута молчания, в которую все и решается: пойдет ли дальше и получится ли или не пойдет и не получится.