Читать онлайн «Оружие великих держав. От копья до атомной бомбы». Страница 37

Китайцам удалось оттеснить американские войска в глубь полуострова, совершив то, что пресса позднее назвала самым сокрушительным поражением, которое когда-либо потерпели Соединенные Штаты. Но китайцы растянули свои тыловые коммуникации, и тут начали сказываться непрекращающиеся удары авиации и упорное сопротивление арьергарда. После хаоса нескольких первых дней отступление было проведено организованно и быстро. Морские пехотинцы, пехота и южнокорейские части 10-го корпуса были эвакуированы из Хунгнама и снова влились в состав 8-й армии. Линия фронта, стабилизировавшись сначала севернее Сеула, снова подалась назад, а затем замерла, по грубой оценке, на 120 километров южнее 38-й параллели. Некоторое время спустя, под вдохновляющим командованием генерала Мэтью Б. Риджуэя, удерживавшие ее войска снова двинулись на север. Их прежний командир, генерал Уолтер X. Уолкер, погибший в результате столкновения его джипа с грузовиком, был прирожденным воином. Таким же был и Риджуэй, но ему было дано стать не просто воином. Он обладал еще и талантом военачальника-предводителя с той толикой театральной привлекательности, которая порой значит столь многое. Ему был открыт доступ к человеческим сердцам и способность зажигать боевой дух подчиненных. Риджуэй, со своей всегдашней уверенностью и энергией, был именно тем командующим, в котором нуждалась 8-я армия. В будущем ей еще предстояли другие поражения и отступления, но ныне, медленно и упорно, эта армия, достигшая к тому моменту численности 365 000 человек, уже обретала тот стойкий характер, который она будет проявлять на всем протяжении двух с половиной лет войны.

Ее боевой дух подвергся суровому испытанию безучастностью сограждан и особенностями этой войны – войны, в которой, как сказал один из солдат, «мы не могли победить, мы не могли проиграть и из которой мы не могли выйти». И все же боевая эффективность армии продолжала сохраняться на высоком уровне, несмотря на постоянную смену солдат-ветеранов и прилив резервистов, оторванных от гражданской жизни. Многие из них не видели никакого смысла в этой войне и не понимали, к исполнению какого долга их призвали, оторвав от семей. И все же к концу войны эта армия стала армией ветеранов, побывавших во всевозможных переделках в обстановке парной бани побережья и лютого мороза горных высот, в боях на равнине и в позиционной войне на подготовленных позициях, которые по объему земляных работ и интенсивности артобстрелов превосходили сражения Первой мировой войны.

Страны-союзницы также отправляли на эту войну свои вооруженные контингента, но даже дивизия Содружества Наций, потерявшая в боях 6667 человек убитыми и ранеными, была не более чем символической помощью. Вооруженные силы Республики Кореи несли свою долю участия, положив на алтарь победы более 400 000 человек только убитыми, но основное бремя легло все-таки на Соединенные Штаты. Потери США убитыми и ранеными составили более чем 157 000 человек, и без непрерывного снабжения, осуществлявшегося военно-морским флотом США, а также без активного участия в войне авиации, флота и морской пехоты победа вряд ли была бы достигнута. Но победа все же была одержана, несмотря на все утверждения об обратном. Коммунизм предпринял первую крупную попытку подчинить себе силой оружия часть свободного мира. И попытка эта была оплачена огромной ценой кровавых жертв. Согласно оценкам, в войне погибло 900 000 китайцев и 520 000 северокорейцев, а промышленные районы на севере Кореи лежали в развалинах.

Но нельзя было закрывать глаза и на то, что коммунизм тоже одержал свою победу. Хотя его попытка подчинить себе территорию страны южнее 38-й параллели провалилась, но не сбылось и намерение ООН освободить от коммунизма всю территорию Кореи. После более чем трех лет кровопролитных сражений и миллионов погибших, в том числе гражданского населения, граница между коммунизмом и свободным миром осталась там же, где она и проходила ранее, – на 38-й параллели.

Это была война нового типа, в которой сильнейшее оружие из арсенала Америки все же осталось неиспользованным. Ни один снаряд и ни одна бомба не разорвались на китайской территории, хотя китайские самолеты постоянно совершали боевые вылеты с «неприкасаемых» аэродромов на северном берегу Ялу, а свежие части, вооружение и боеприпасы все увеличивающимся потоком поступали через Маньчжурию. По самой своей природе в войне этой можно было достичь не разрешения ситуации, но только ее замораживания, не чистой победы, а лишь консервации конфликта.

В период между двумя мировыми войнами существовало много приверженцев военно-воздушной мощи, которые, подобно итальянскому генералу Джулио Дуэ, придерживались того взгляда, что возможно выиграть войну безжалостными бомбардировками значительных центров скопления населения и промышленных предприятий. Ошибочность этой доктрины стала явной после интенсивных бомбардировок Германии бомбардировочной авиацией Королевских военно-воздушных сил Великобритании и «Либерейторами» и «Крепостями» авиации США.

На Германию было обрушено почти 2 750 000 тонн бомб, при этом было потеряно более 20 000 бомбардировщиков и около 160 000 членов их экипажей. Германским городам был причинен значительный ущерб – более 20 процентов жилых домов было разрушено или сильно повреждено. Под их развалинами погибло по крайней мере четверть миллиона мирных жителей. И все же до самого конца войны производство жизненно важных военных материалов хотя и сократилось, но никогда полностью не прекращалось. Более того, производство самолетов в 1944 году даже увеличилось, достигнув количества 40 593 единицы. Единомышленники Дуэ значительно ошиблись в оценке приспособляемости гражданского населения и в возможностях промышленного производства и гражданских служб за относительно короткое время устранять ущерб даже от массированных бомбардировок. Послевоенные аналитические исследования последствий американских стратегических бомбардировок заставляют сделать вывод, что стратегические бомбежки с применением имевшегося тогда в распоряжении военных оружия не стали решающим фактором в поражении Германии.

Для сторонников военно-воздушной мощи в качестве ведущего оружия, которых привели в недоумение результаты войны в Европе, стало более чем неожиданным ударом скорое окончание войны с Японией после уничтожения двух городов двумя бомбами. Свет «ярче тысячи солнц», заливший пустыню под Аламогордо[39] в один июльский день, осветил и дорогу к совершенно новой концепции стратегических действий военной авиации. Исчезла необходимость в неисчислимых армадах гигантских самолетов, обслуживаемых и снабжаемых целой армией техников и интендантов. Ныне относительно небольшие силы громадных бомбардировщиков могли стереть с лица земли любой город в пределах своей досягаемости, а современные технологии увеличили эту досягаемость до неограниченных размеров.

Тем самым какое-то время американские военно-воздушные силы были монопольным обладателем оружия неслыханной ранее мощи. Это была мечта (или кошмар?) Дуэ, ставшая явью.

Доставка к цели этого атомного оружия, которое должно было в значительной степени повысить мощь вооруженных сил США, была, разумеется, задачей военно-воздушных сил. Естественно, что обретение ими этой мощи произошло за счет сокращения численности сухопутной армии с восьмидесяти девяти дивизий в 1945 году до девяти дивизий в 1950-м. К сожалению, в то время, когда значительная часть оборонного бюджета США расходовалась на производство атомного оружия и супербомбардировщиков для стратегического авиационного командования, даже самым упорным приверженцам ядерной мощи стало предельно ясно, что в мире происходит множество значительных конфликтов, в ходе которых невозможно было бы применение этого сокрушительного оружия. Помимо этого обстоятельства, становилось также совершенно ясно, что недалеко то время, когда русские обзаведутся собственным атомным оружием. Угроза эта стала реальностью в сентябре 1949 года. Теперь ставками в игре становился уже не исход одной или нескольких военных кампаний и даже не военное поражение одной из сторон или ее противника в принятом до настоящего времени смысле – с потерями территорий, насильственным разоружением, репарациями и т. п. Перед участниками гипотетического конфликта всерьез вставала перспектива уничтожения большей части их городов и промышленных центров и гибель значительной части населения.

Каков мог быть процент потерь среди населения – оставалось только строить предположения. Серьезные исследователи определяли его примерно равным 60 процентам. Число это могло варьироваться в одну или другую сторону в зависимости от степени подготовленности гражданского населения (на момент написания книги вряд ли отличающемуся от нуля), продолжительности нападения, типа и количества использованных бомб, а также от срока заблаговременного предупреждения, если таковое вообще последует. Этот список жертв сопровождался бы также масштабными разрушениями и уничтожением всей инфраструктуры: энергоснабжения, газоснабжения, систем транспорта, связи и здравоохранения. Страна, подвергшаяся такому удару, временно теряла способность функционировать, и время, через которое она могла бы прийти в себя, зависело от количества и эффективности членов местного, регионального и федерального управления, оставшихся в живых. То обстоятельство, что подобные разрушения были бы взаимными, вряд ли обнадежило бы оставшихся в живых.