Читать онлайн «Журнал Q 02 2009». Страница 11

Очередные книжки о Москве – «исторический фотопутеводитель» Александра Васькина и Михаила Гольдштадта (фото) и переиздание двух трудов полузабытого краеведа Сергея Любецкого. Сначала о Любецком. Сергей Михайлович Любецкий (1808 или 1810–1881) писал исторические книги, романы и повести, в 20-х его чуть не подвергли репрессиям за связь с кружком, близким к декабристам. Обошлось. В 30-е Любецкий начинает публиковать исторические романы – «Сокольники, или Поколебание владычества татар над Россиею», «Танька, разбойница Ростокинская, или Царские терема» и пр. Рассказы и очерки о Москве Любецкий печатал более 40 лет. Умер, как и Сталин, 5 марта.

Первая книжка его не столь интересна, там все более про обычаи и прочие глупости. А вот вторая... То, что тогда было «окрестностями», сейчас – вовсю Москва. И ведь все верно! И про «лизин пруд» (бедная Лиза Карамзина, сейчас там не утопиться, но выпить на берегу можно, метро «Пролетарская», если кто не знает), а вот Свиблово: «Свиблово стоит на высоком месте, на самом берегу реки Яузы; воздух там чистый, здоровый...» Бог мой – воздух там чистый, здоровый, Яуза... А про Останкино? Там и тогда, как выяснилось, были сплошные самоубийства.

Сейчас нет ни бассейна "Москва", ни гостиницы "Россия", так и живем.

Фото автора

Васькин пишет про самый центр Москвы. Мой друг и коллега Петр Дейниченко нашел в книге Васькина смешные нелепости. «Мазохистские» издевательства Сталина над Белой Куном, «тихую заводь». Ну да. Мне и другие пассажи понравились: «В 1935 г. Воздвиженка была переименована в улицу Коминтерна, в честь Коммунистического Интернационала. Чтобы заранее предвосхитить вопросы более молодых читателей, отметим, что никакого отношения к Интернету Коминтерн не имеет». Чистый Николай Носов, извините. «Более молодые читатели» все-таки не полные и абсолютные дурачки. Тем более что на самом деле имеет, конечно, да практически им и является. Интернет является коммунистическим (в прямом смысле слова) интернационалом (в еще более прямом смысле слова). Что не отменяет достоинств, а главное, необходимости книги Васькина. Воздвиженка, Манежная, Моховая, Романов, Староваганьковский, Большой, Средний, Малый и Нижний Кисловские, Калашный, Крестовоздвиженский переулки. Шаг за шагом, дом за домом, упоение и красота. Именно так, упоение и красота. Я и про книгу Васькина, и про книгу Любецкого. Хотя «воскрешение» забытого краеведа особенно приятно.

Например,великий русский поэт Алексей Цветков-старший все-таки редкий мудак.

В.Емелин

Алексей Цветков-старший

Отверни гидрант и вода тверда

Ни умыть лица ни набрать ведра

И насос перегрыз ремни

Затупился лом не берет кирка

Потому что как смерть вода крепка

Хоть совсем ее отмени

Все события в ней отразились врозь

Хоть рояль на соседа с балкона сбрось

Он как новенький невредим

И язык во рту нестерпимо бел

Видно пили мы разведенный мел

А теперь его так едим

Бесполезный звук из воды возник

Не проходит воздух в глухой тростник

Захлебнулась твоя свирель

Прозвенит гранит по краям ведра

Но в замерзшем времени нет вреда

Для растений звезд и зверей

Потому что слеп известковый мозг

Потому что мир это горный воск

Застывающий без труда

И в колодезном круге верней чем ты

Навсегда отразила его черты

Эта каменная вода

Напиши мне письмо. Я не верю звонкам и свиданьям.

Приближается время сквитать понемногу долги.

Даже если в дожди, даже если придет с опозданьем,

Напиши мне, что любишь, а если не любишь - солги.

Напиши мне сегодня, не медли, еще до рассвета,

Словно мертвые птицы, лежат на земле города.

Напиши мне письмо, даже если не хочешь ответа,

Напиши мне письмо, даже если не помнишь, куда.

Я забыл обо всем. Я скитаюсь неделями кряду.

На Садовом кольце, словно парус беззвездной глуши.

Отрекись от себя, напиши мне любую неправду,

Напиши мне письмо, напиши, напиши, напиши.

После того как в начале девяностых годов прошлого века «самая читающая» страна в мире превратилась в одну из самых нищих, разговоры всерьёз о современной русской литературе стали казаться бессмысленными, а профессия писателя - делом не только безденежным, но и безнадёжным. И вот в недавнее время, в связи с чётко обозначившимся книгоиздательским бумом, некоторые наиболее горячие головы заговорили о возрождении у нас интеллектуальной литературы на фоне относительной политической и экономической стабильности (кстати сказать, вновь уже поколебленной мировым финансовым кризисом).

Действительно, масштабы проведённой в сентябре 2008 года московской книжной выставки-ярмарки способны поразить воображение: сотни издательств-участников, ежедневное столпотворение десятков тысяч посетителей. При таком внешнем блеске потускнело одно немаловажное обстоятельство: худлит на ярмарке был представлен в основном своей непомерно разросшейся «коммерческой» частью, т. е. всего-навсего эстетически сниженным для удобства общего употребления «чтивом», а также многообразными переизданиями классиков прошлого. Современную художественную литературу (я имею в виду стихотворные и прозаические произведения, созданные относительно недавно и обладающие, помимо всего прочего, высокой эстетической ценностью) читатель если и обнаружит на магазинных полках, то в весьма ограниченном числе наименований. Вместо этого покупателю предлагается (навязывается) позиционирующая себя актуальной гремучая смесь из скандальных имён и претенциозных стилей, вызывающая у нормального человека чувство здоровой брезгливости. Достаточно окинуть беглым взглядом нестройные ряды раскручиваемых издательствами российских авторов, как тут же начинает казаться: если у нас и проявляет себя какая-то интеллектуальная словесность, то в основном вот эта - литература вырождения. 

Распространённый сейчас в массовом сознании образ пред­стави­теля гомосексуальной субкультуры включает в себя и вариант, подо­зрительно напоминающий интеллигентного человека вполне традиционных взглядов как на интимные, так и на публичные стороны жизни. Если же в дополнение к чистым ногтям и отглаженным брюкам становится известно о профессиональных занятиях их обладателя каким-либо видом искусства, то устраняются последние сомнения. Как, почему это произошло с нами? С одной стороны, в последнее время интеллигентность стала исключением в обществе, где культивируется как абсолютно нормальный образ так называемого делового человека,  - на самом деле быкообразного монстра с примитивным набором эмоций. Всё более широкое распространение получает реинкарнация пижона 60-х годов - метросексуал, потребитель гламурного коктейля западной поп-культуры. С другой стороны, на наших глазах завершается отток из всех областей гуманитарной деятельности наиболее творчески способных сил, катастрофически упал уровень профессионального образования, в искусстве и, в частности, в литературе происходит окончательное обособление моральных изгоев с нетрадиционными взглядами и предпочтениями. Вот уже и в Литературном институте в последние годы наблюдается опасная тенденция к возрастанию в среде тамошнего студенчества процента гомосексуалистов и лесбиянок - людей, исключивших для себя семейные ценности и традиции предков, нацеленных на проживание жизни здесь и теперь, на подсознательном уровне отвергающих воспроизводство homo sapiens, приближающих таким образом конец истории. Наличие диплома по специальности наделяет выпускников этого весьма уважаемого вуза соответствующим статусом, позволяющим высказывать авторитетное суждение по сложнейшим вопросам литературного мастерства. Что же происходит, когда люди с нетрадиционными наклонностями занимают места у издательской кормушки?

Презрительное и агрессивное отношение ко всему традиционному и нормативному тотчас проявляется у них в активном лоббировании себе подобных. Это не шутка: «голубая» партия в литературе сейчас сильна и откровенна как никогда. В сферу влияния этой группы входят издательства, книготорговые сети, специализированные издания, а также так называемые культурные площадки, где происходят эпатажные междусобойчики - «перформансы», «слэмы» и т. д., обыкновенно игнорируемые «не въезжающей» публикой. На любые претензии касательно их творчества (в подавляющем большинстве случаев, разумеется, далёкого от традиционных форм и канонов) «актуалы» склонны отвечать обвинениями в гомофобии, ксенофобии и т. п.