Читать онлайн «Оружие времен Античности. Эволюция вооружения Древнего мира». Страница 21

Значение опыта этой кампании не было забыто греками. Практически случайное поражение в битве при Кунак-се не сыграло никакой роли. Гораздо важнее стало то, что греческие силы углубились почти на 1500 миль по направлению к персидской столице и нанесли там поражение войску Великого царя. За восемьдесят лет до этого персы взяли штурмом и разграбили Афины. Теперь волна мщения обрушилась на обидчиков и уже греческие воины мечтали о разграблении богатейших городов и дворцов Азии. Сцена была расчищена, а на севере Греции происходили события, которые вот-вот должны были выдвинуть на нее главного героя.

Взлет Фив представляет интерес тем, что в значительной мере своими успехами они были обязаны превосходным солдатам и тем изменениям, которые те привнесли в освященную веками боевую тактику своего времени. Более того, приложение этой тактики к своему стилю сражения поставило македонцев на какое-то время во главу греческих государств и сделало их покорителями могучей империи персов.

Спарта воевала с Фивами. Армия лакедемонян и их союзников продвигалась по направлению к Фивам, когда на пути ее, у селения Луктра, встала фиванская армия под командованием Эпаминонда. Фиванцы превосходили неприятеля в численности, но тем не менее едва ли могли надеяться разгромить грозных спартанцев. Однако Эпаминонд, сообразив, что если ему удастся нанести поражение лакедемонянам, то это вызовет смятение в рядах их союзников, выстроил фиванцев в фалангу глубиной в пятьдесят человек, вместо гораздо более привычной длинной и относительно неглубокой линии. Всю эту массу воинов он расположил на обычно более слабом левом фланге, напротив спартанцев, которые, как всегда, заняли свое почетное место на правом фланге. После начала битвы, когда незначительные силы спартанской конницы были оттеснены с поля битвы, правый фланг спартанцев начал быстро спускаться по склону холма в своем привычном неотразимом наступательном порыве. Фиванцы тоже начали спуск со своего холма в узкую долину, расположенную между двумя армиями, но двигались при этом уступом, имея сильный левый фланг впереди, а более слабый правый фланг несколько сзади. Спартанцы, фаланга которых в этом случае имела в глубину двенадцать рядов, не смогли выдержать удар и мощный напор плотной фиванской фаланги. Их царь Клеомврот погиб в бою, и правый фланг спартанцев был вынужден отступить на холм к лагерю. Их союзники, увидев поражение и отход непобедимых гоплитов правого фланга, тоже поспешили отступить. На поле боя пало около тысячи лакедемонян, в том числе четыреста спартанцев, что было неслыханным поражением, которое потрясло всю Спарту и изумило весь греческий мир. По современным понятиям четыреста спартанцев, возможно, и не представляются особо значительными потерями, но следует помнить, что Спарта приходила в упадок от постоянной убыли мужского населения, так что в этом списке погибших числилась примерно одна четвертая часть ее граждан, способных носить оружие.

В течение девяти лет после Луктры Фивы играли ведущую роль на сцене греческой политики. Затем при Мантинее Эпаминонд встретился с союзной армией лакедемонян, афинян, мантинейцев и других. Используя отработанную при Луктре тактику, он снова сосредоточил фиванцев на левом фланге, и они опять прорвали более тонкий строй спартанцев. Как и при Луктре, исход битвы был решен этой атакой, но Эпаминонд пал, предводительствуя своими победоносными войсками. Весть о смерти их великого военачальника вызвала панику в рядах фиванцев и их последующее отступление к своему лагерю. Его смерть стала знамением конца превосходства фиванцев, и вскоре центр силы сместился далее к северу.

Спартанцы, как представляется, так и не извлекли никаких уроков из своего предыдущего поражения, и их тактика, а также тактика их союзников не претерпела никакого изменения, столкнувшись с новой фиванской диспозицией. Как уже было замечено выше – долгие годы военного превосходства на суше или на море приводят к окостенению военной мысли, превращению ее в застывшую схему, неспособную противостоять новациям.

На севере греческого архипелага располагалось царство Македония. Населявшие ее македонцы были греками по языку и традициям, но из-за своей удаленности от основных центров греческой культуры считались народом грубым и неотесанным. Это были воинственные люди, которые, ведя постоянные сражения со своими наполовину варварскими соседями – фракийцами и иллирийцами, – всегда были готовы скрестить свое оружие с любым врагом. Цари Македонии занимали двойственное положение как правители, выступая абсолютными владыками для живущих на побережье македонцев и главами феодальных кланов для буйных и непокорных племен, живших в горах, многие из которых имели иллирийское происхождение.

В правление способного и энергичного Филиппа II страна была полностью объединена. Будучи подростком, Филипп провел несколько лет заложником в Фивах, причем его наставником в это время был признанный военный гений – Эпаминонд, у которого заложник многому научился. Позднее Филипп усовершенствовал плотность фиванского строя – уменьшил глубину фаланги до шестнадцати рядов и увеличил интервалы между ними, что сделало фалангу более маневренной. Длина копий была также увеличена таким образом, что, будучи опущенными, острия копий пятого ряда выступали перед фронтом первого ряда. Добавка длины в пять футов позволяла копейщику держать свое оружие наперевес и способствовала лучшему его балансу.

Поскольку удлиненное копье приходилось держать двумя руками, то вследствие этого был уменьшен размер щита, который теперь крепился ремнями за левую руку, чтобы кистью ее можно было поддерживать копье. Во всем остальном защитное вооружение и оснащение ничем не отличалось от обычного греческого гоплита.

Основная разница в тактике Филиппа и других греческих государств состояла в том, что он стал широко применять конницу. Социальная структура крупнейшего аграрного царства была такова, что она обеспечивала существование значительного числа деревенских «сквайров» – мелкопоместных аристократов, с детства привычных к верховой езде, тех, кто, по существу, вынес на своих плечах все сражения предыдущих правлений. Это постоянное наличие практически подготовленных конников, бывших в постоянном дефиците в армиях других греческих государств, оказало большое влияние на развитие тактики, благодаря которой Македония вышла на уровень крупного военного государства. Несмотря на постоянное совершенствование пехотных формаций, конница оставалась одной из самых значительных, если не самой значительной частью боевой линии в сражениях. Обычное соотношение конницы к пехоте колебалось от одного к двенадцати до одного к шестнадцати. В армии Александра Македонского накануне его вторжения в Персию конница находилась в соотношении один к шести, а в битве при Арбеле участвовало 7000 всадников и 40 000 пехотинцев.

Македония была относительно бедным государством; ее населяли люди, больше привыкшие обрабатывать землю, а не торговать. Обретение богатых копей в горном массиве Пангей на восточной границе страны обеспечило Филиппу поступление в год более 1000 талантов – громадной суммы, сделавшей Македонию одним из самых богатых греческих государств. Обладая, таким образом, хорошо организованной армией и полной казной, Филипп начал осуществлять программу экспансии, которая с неизбежностью привела его к конфликту с греческими городами юга полуострова. Разозленные острыми речами оратора-политика Демосфена, афиняне в конце концов пошли на союз со своими старыми врагами фиванцами. Сражение, которое должно было решить судьбу Греции, состоялось под Херонеей в 338 году до н. э.

Нам мало что известно о собственно битве, которая завершилась поражением союзников. Если она развивалась по обычной тактике македонцев, то Филипп противопоставил фиванской фаланге свою македонскую пехоту и в то же самое время отвел несколько назад свой более слабый фланг. Его конница, которой командовал его юный сын Александр, была размещена на фланге его фаланги, чтобы нанести удар фиванцам, когда их ряды смешаются, сражаясь с македонскими копьеносцами. Предположительно, именно в результате такой комбинации фиванцы и потерпели поражение, после чего победоносный фланг македонцев развернулся и, поддержанный конницей, сокрушил афинян.

Это сражение принесло Филиппу контроль над всей Грецией, хотя и не объединило города-государства в единую эллинистическую державу. Греческие общины отнюдь не горели желанием видеть Грецию под правлением Македонии, государства, которое они считали наполовину варварским. Не вызывали у них сколько-нибудь сильного энтузиазма и грандиозные планы Филиппа по вторжению в Персию. Но еще до того, как он начал осуществлять эти планы, возникшие в его империи беспорядки привели к его убийству (в 336 году до н. э.), вероятнее всего совершенному по наущению его бывшей жены, матери Александра. Своему сыну, которому суждено было стать одним из самых прославленных военачальников и завоевателей, Филипп оставил в наследство великолепную армию, объединенную и процветающую страну и неутоленные амбиции. Все это он создал ценой вечных тягот, борьбы и интриг. Демосфен писал о нем: «Чтобы создать империю и упрочить власть, он пожертвовал своим глазом, ключица его была сломана, левая рука и левая нога искалечены. Он приносил в жертву судьбе любую часть своего тела, которую той угодно было взять, с тем чтобы она возместила ему их потерю славой».