Читать онлайн «Корсары глубин». Страница 1

В самом начале мировой войны пришло известие, что германская подводная лодка «U-9» торпедировала и потопила три больших британских броненосных крейсера. Этим многообещающим ударом новейшее из новых изобретений — подводная лодка — завоевала себе место среди других классов боевых кораблей в мировой войне на море.

Начало боевой деятельности лодок было, таким образом, неплохое.

Командир «U-9» Веддиген лежит на дне Северного моря, а сама лодка давно уже превратилась в груду обломков, но на земле, среди живущих, имеется моложавый, несколько мрачный на вид лейтенант Иоганн Шписс, вахтенный офицер и старпом на лодке Веддигена, который рассказал мне повесть о боевых действиях «U-9».

«Двадцать второе сентября 1914 года. Как хорошо я помню этот день! Для меня он является настоящим поворотным пунктом всего жизненного пути, одним из тех дней, на которые человек оглядывается с бесконечными воспоминаниями. В этот день незаметно скользящая под водой подводная лодка взрывом своих торпед вмешалась в борьбу государств. Мы, корсары глубин, нанесли свой первый смертельный удар. Один британский корабль уже был потоплен нашими товарищами с «U-21», но мы добились значительно большего успеха. Двадцать второго сентября 1914 года мы потопили большие английские крейсера: «Хог», «Абукир» и «Кресси».

Двумя годами раньше, в октябре 1912 года, я, вопреки своему желанию, был назначен в подводное плавание. В то время я служил вторым минным офицером на линейном корабле «Поммерн». Мое стремление заключалось в том, чтобы попасть на миноносец — предмет мечтаний каждого молодого офицера — минного специалиста.

Небольшие быстроходные суда своими стремительными атаками, казалось, показывали нам наилучшую возможность использования нашего мощного торпедного оружия. Подводные лодки? Верно, они тоже стреляли торпедами. Но в те дни мы смотрели на подводные и воздушные силы, как и на прочие технические нововведения, скептически. Будут ли они представлять собою действительно ценное оружие в настоящей войне? Вероятно, нет. Жизнь на подводной лодке также не таила в себе ничего привлекательного. В 1912 году, из-за тесных помещений, испорченного воздуха и стремительной качки лодки, гребная шлюпка по сравнению с внутренностью любой из этих ныряющих красавиц была более комфортабельна. На лодках часто происходили несчастные случаи, особенно в иностранных флотах. И смерть в затонувшей лодке была, пожалуй, самой тяжелой, какую только могло себе представить воображение. Тем не менее, офицером-подводником я все же стал, хотя и не хотел этого.

Лодка «U-9», на которую я был переведен, имела керосиновые двигатели (дизеля тогда еще не вошли в употребление) и в то время была вполне современным кораблем. Но технический прогресс шел столь быстро, что эта лодка вскоре устарела.

В настоящее время мы можем оглядываться назад на эту доисторическую эру подводного плавания со снисходительной улыбкой. Ни о каких дальних походах на подобных лодках тогда и не мечтали. Лишь в редких случаях люди ночевали на кораблях, потому что это считалось опасным для здоровья. Уход с лодки на берег с наступлением ночи был неизменным явлением. Погружение делалось возможно более коротким по времени, причем мы редко рисковали уходить глубже, чем на несколько ярдов. Погрузившись под воду, мы тоскливо оглядывались вокруг, наблюдая, прочны ли швы и не течет ли вода. Имелись большие сомнения относительно того, смогут ли подводные лодки выдержать сильный шторм. Они никогда не испытывались в условиях действительной непогоды. Атака в подводном положении при свежей погоде считалась невозможной. План действий в таких случаях предписывал производить сближение и стрелять торпедами по неприятельскому кораблю, имея боевую рубку над водой. Существовало предположение, что при наличии волн, разбивающихся о боевую рубку, таковая не будет видна. Наши керосиновые двигатели дымили, и поскольку мы пользовались электроэнергией только под водой, в надводном положении нам приходилось плавать с огромными столбами дыма. Мы были видны почти так же, как большой пароход с его несколькими дымящими трубами. Всего у нас имелось четырнадцать лодок этого антикварного типа с керосиновыми двигателями, серия от «U-5» до «U-18». Все они, за исключением двух, погибли в мировую войну.

Нашим командиром был Отто Веддиген, уже известный способный подводник. Он позволял подчиненным ему офицерам проявлять разумную инициативу.

Я никогда раньше не ходил в море на подводной лодке. Первое погружение и первое крейсерство вызвали у меня особенное волнение, которое всегда испытывает начинающий свою службу в подводном плавании.

Свой первый поход на «U-9» я сделал да Киля в Вильгельмсгафен, но и этого было достаточно, чтобы дать встряску моим нервам. Я стоял над люком боевой рубки. Вдруг раздался громкий удар. Я решил, что произошло заклинивание в одном из цилиндров наших керосино-моторов. По трапу из машинного отделения выскочили два человека, машинист и унтер-офицер. Они задыхались. Их волосы были опалены, а тело обожжено. Оказалось, что произошел взрыв в топливной цистерне, и в машинном отделении начался пожар. Пожар на борту подводной лодки — не шутка. После быстро принятых мер огонь был прекращен.

Двумя месяцами позже «U-9» стояла в Вильгельмсгафене, где она оборудовалась новыми техническими средствами. В этот период в нашем подводном флоте произошла большая сенсация. Шесть лодок впервые посылались в крейсерство на испытание автономности и мореходных качеств[1]. Они были в походе шесть дней, но большую часть времени стояли на бочках в Гельголандской бухте. Это происходило в декабре и считалось уже большим достижением, вызвавшим наше искреннее удивление. Как мы поздравляли после возвращения героев, которые находились на борту этих лодок!

На морских маневрах в Северном море, в мае 1913 года, «U-9», по расчетам посредников, вывела из строя три линейных корабля. Наш командир лейтенант Веддиген добился этого успеха своим любимым ударом: четырехторпедным (двумя двухторпедными с небольшим интервалом) залпом, состоявшим из выпуска через короткий промежуток времени двух носовых и двух кормовых торпед.

Мы постоянно удлиняли свои крейсерства, делали все больше погружений, уходили все глубже и глубже, хотя редко рисковали погружаться свыше, чем на пятьдесят футов. В декабре 1913 года «U-9» на походе в Северном море прекрасно выдержала яростный шторм, во время которого мы ходили как в надводном, так и в подводном положении и даже занимались маневрированием. Подводная лодка, как новое средство войны на море, начинала подавать большие надежды.

Наступила кильская неделя. В течение июня происходили празднества в ознаменование открытия Кильского канала. На торжестве присутствовало мощное соединение английского флота, состоявшее из лучших сверхдредноутов и крейсеров. Были большие морские парады. Наши подводные лодки играли в них отнюдь не последнюю роль, привлекая к себе внимание британских гостей. Была музыка, танцы и гулянья. Однако кильские празднества оказались неожиданно прерванными. 28 июня пришло известие об убийстве австрийского эрцгерцога и его супруги. Боевые корабли вернулись в свои порты, всех тревожила напряженная международная обстановка. 16 июля к нам на «U-9» прибыл командир флотилии и заявил, что мы должны выйти в море для производства учения по перезарядке торпедных аппаратов как над водой, так и под водой.

В процессе торпедной атаки на перископной глубине мы произвели выстрел двумя торпедами из носовых аппаратов, перезарядили их и снова дали двойной залп. Все четыре торпеды попали в цель, — в корпус старого корабля «Гамбург». Этот трудный маневр перезарядки аппаратов и повторного залпа был таким маневром, которым действительно можно было гордиться.

Боевая подготовка лодок шла с лихорадочной интенсивностью. Мрачная тень войны надвигалась все ближе, и мы не могли сказать, как скоро эти учебные операции по погружению и торпедным стрельбам могут стать боевыми операциями.

В конце июля была объявлена война России и Франции. Хотя Англия нам и не объявила еще войны, тем не менее мы опасались внезапной атаки английского флота. В три часа ночи 1 августа германский подводный флот вышел из Гельголандской гавани для несения патрульной службы в Северном море. 2 августа, при возвращении из патруля в свою базу, Веддиген и я стояли около боевой рубки. Огненно-красное солнце садилось среди залитых пламенем облаков.

«Шписс, — сказал Веддиген низким голосом. — Посмотрите, как красен закат, кажется будто весь мир купается в крови. Запомните мои слова — Англия объявит нам войну».

Это было пророческое предчувствие. И в самом деле, прежде чем «U-9» подошла к своей стенке, я расшифровал радиограмму: «Быть готовыми к наступательным военным действиям Англии, начиная с сегодняшнего дня. Командир флотилии».