Читать онлайн «Сельджуки. Кочевники – завоеватели Малой Азии». Страница 33

В декоративном убранстве внутренних помещений большая роль отводилась резьбе по дереву и лепнине. Вырезанные на деревянных ставнях и дверях узоры аналогичны тем, какими каменщики украшали свои здания. В мечетях деревянные минбары, или кафедры, тоже часто декорировали не менее затейливыми узорами (рис. 49). Самая ранняя и, наверное, самая красивая из них – это кафедра из слоновой кости, вырезанная в 1155 году уроженцем Ахлата Хаджи Менгуберти для мечети первой крепости Коньи. Стиль его работ очень похож на стиль более ранней резьбы, образцы которой сохранились во многих районах Грузии и Армении, однако из этого совсем не обязательно следует вывод, что это ремесло появилось сначала на Кавказе и лишь потом в Малой Азии. Скорее всего, у них было общее происхождение – не исключено, что среднеазиатское, – а развивались они в своих регионах почти одновременно, с присущими каждому особенностями, но практически параллельно.

Рис. 49. Декоративный мотив резьбы на кафедре улу джами Дивриги

Рис. 50. Покрытый глазурью изразец со вставками лепнины из мавзолея Кылыч Арслана II, Конья, около 1192 г., ширина около 10 см

Еще одну возможность продемонстрировать свое мастерство предоставляли художникам михрабы. Самые красивые из них были отделаны лепниной, глазурованными керамическими изразцами или тем и другим вместе, причем лепнину выполняли в форме сталактитов, декорировавших ниши, или же в форме изящных арабесок и геометрических узоров, напоминающих по стилю персидские или арабские (рис. 50). Среди различных декоративных элементов временами встречались великолепно выполненные цитаты из Корана. Стиль такой работы сильно отличается от той, к которой прибегали при создании фризов и деталей облицовки дворцов Кейкубада. Поскольку эти детали облицовки – диски и небольшие панели – предназначались для украшения светских зданий, на них изобиловали образы людей и животных. Несмотря на то что многие фигуры имеют небольшие размеры, по своему характеру они монументальные и невольно заставляют вспомнить большую лепную панель, где изображены атакующие друг друга и преследующие львов и драконов всадники; некоторое время назад она была выставлена в Стамбульском музее древностей.

Невероятно красивы многие отделанные глазурованными изразцами михрабы. Один из самых примечательных и, кстати, самый старый из алтарей этого типа по-прежнему стоит в мечети Ала ад-дина в Конье. Его передняя поверхность отделана мозаикой, выполненной в трех оттенках синего; на бирюзово-синем фоне выделяются письмена накши, а на темно-синем – куфический текст. Возможно, этот михраб, как и купол мечети, был создан Карим ад-дином Эрдим-шахом, чье имя упомянуто в одной из надписей на стенах мечети. Ничем ему не уступает михраб в джами Гюлюк в Кайсери (1210), да и более поздняя отделка глазурованной плиткой в мечети Сахиб Аты в Конье (1258/59) с течением времени не утратила былой красоты.

Вершин мастерства сельджуки достигли в производстве глазурованных керамической плитки и кирпичей, которыми они с большим мастерством отделывали обширные участки поверхности снаружи и изнутри зданий. Использовавшиеся в культовых сооружениях изразцы были бирюзового цвета либо вообще без украшений, либо со звездами или цветочными мотивами (рис. 50); на изразцах для светских зданий часто изображали фигуры людей или животных (рис. 46, 47, 51, 52). Вероятно, сельджуки научились изготовлению плитки у персов, однако в Малой Азии они работали независимо, материалом для них служила глина на основе кремния. Их цветовая гамма ограничивалась тремя основными оттенками синего: темно-синим – почти черным, индиго и бирюзовым, причем интенсивность каждого из оттенков сильно варьировалась. Кроме того, часто они использовали белый цвет, значительно реже темно-коричневый, изредка розовый и желтый; кстати, в монарших покоях желтый, как правило, заменяли золотом.

Рис. 51. Изразец из Коньи с изображением человека уйгурской внешности. Высота около 8 см

Рис. 52. Фрагмент изразца из дворца в Конье

В Средние века во всем исламском мире эти цвета выполняли функции политических эмблем. Согласно «Шахнаме», в Персии оттенки синего от бирюзового до ультрамарина выполняли функции национального цвета, черный и темно-коричневый были национальными цветами огузов и Аббасидов, белый ассоциировался с Омейядами и Пророком, и только значительно позже его сменил зеленый, впоследствии ставший цветом тех, кто вел свое происхождение от Мухаммада, а также тех, кто совершил хадж в Мекку. Едва ли можно объяснить небольшое разнообразие цветов в палитре сельджукских художников-керамистов недостатком технических навыков, поэтому велик соблазн отнести этот феномен на счет того, что тогда еще существовал код цветовой символики, и согласиться с тем, что сельджуки использовали три цвета, по-прежнему сохранявшие политическое значение в исламском мире – синий, белый и черный, – для того, чтобы подчеркнуть свою собственную значительность. Возможно, к розовому, как к одной из разновидностей царского пурпура, они стали прибегать под влиянием Византии, а присущая китайцам любовь в желтому цвету у сельджуков вылилась во включение желтого и золотого в их палитру.

Лучшие экземпляры изразцов сельджуков ничуть не уступают аналогичным изделиям других народов, а сложенные из них мозаики и надписи, напротив, превосходят их. Для того чтобы сложить мозаику, глазурованные плитки разрезали на куски разнообразной формы, после чего фрагменты подгоняли вплотную один к другому. Эта задача становилась значительно сложнее, когда требовалось сделать надпись: в таком случае буквы либо вырезали из глазурованной плитки и затем закрепляли их на цветном фоне, либо намечали их прямо на сыром изразце, а потом покрывали его глазурью и обжигали.

Рис. 53. Фрагмент изразца в форме звезды из дворца в Конье, размер 6 × 6 см

Уровень мастерства, необходимый для создания таких изделий из керамики, наиболее полно проявился при производстве изразцов, украшавших дворцы султанов (рис. 53). Многие изразцы имели форму звезды, поэтому для их более плотной подгонки они обязательно должны были быть изогнуты с одной стороны, а соответствующая ей сторона другого изразца немного срезана. Цветовая гамма была богатой, важное место в ней отводилось золотому. Декоративные орнаменты наносились на изразец перед обжигом, в их числе были арабески или вариации на темы арабесок, в основе которых лежали треугольники или другие геометрические фигуры со сглаженными углами. Небольшое пространство в центре узора заполняли изображением человеческой фигуры или цветком. Рисунок всегда очень четкий и одновременно изящный.

К сожалению, нам известно только одно живописное произведение периода Сельджукидов – на внутренней стороне подставки для Корана, подаренной в 1278 году Джалал ад-дину Руми Камал ад-дином Сахиби. Несмотря на то что в целом рисунок сохранился плохо, достаточно четко видны его основные мотивы – цветочные спирали, орлы и львы, и это позволяет сказать, что по стилю он похож на фрески капеллы Пала-тино в Палермо; кроме того, он дает нам представление о том, как выглядели росписи Кешка в Конье.

Если уж о живописи сельджуков нам мало что известно, то мы почти ничего не можем сказать о разнообразии и качестве тех многочисленных предметов, которыми богатые Сельджукиды любили себя окружать, – дело в том, что практически все сколько-нибудь ценные предметы были утрачены. Как известно, примерно в 1200 году правитель Артукид владел замечательными водяными часами, которые сделал по его заказу великий механик Джазири, однако, несмотря на то что есть все основания полагать, что султаны-Сельджукиды владели не менее редкими и ценными вещами, чем часы, ни одна из них до наших дней не сохранилась.

С тех времен, когда были сделаны орхонские надписи, и по настоящий день тюрки отличались умением работать с металлом, и все же до нас дошли лишь отдельные созданные кузнецами-сельджуками изделия, да и то далеко не самого высокого качества. В целом в Малой Азии достойно внимания только одно бронзовое с эмалью блюдо, изготовленное для правителя Артукида Сукмана в первой половине XII века. В настоящее время оно хранится в Инсбруке; и форма, и декоративная эмаль блюда указывают на сильное влияние одновременно Византии и Персии. Более характерное для Анатолии изделие – это весы; среди этих изделий следует отметить экземпляр из бронзы из Национальной библиотеки в Париже. Сельджукские весы того же типа из собрания Коюноглу выглядят более неуклюжими, а вот золотая пряжка, принадлежащая Берлинскому музею, приятно удивляет своим рисунком и мастерским исполнением. По стилю она ближе к скульптуре Кавказа, чем к изделиям из бронзы периода Артукидов или к персидскому ювелирному искусству, и все же явное сходство с некоторыми анатолийскими образцами резьбы по камню позволяет с полной уверенностью отнести ее к Малой Азии.