Читать онлайн «Войны в эпоху Римской империи и в Средние века». Страница 7

Происшедшее во II веке изменение статуса вспомогательных войск – от племенных отрядов до простых подразделений в космополитической имперской армии – привело к созданию новой категории войск. Читатель запомнит, что среди причин, по которым правительство империи в I веке н. э. ценило наемников, первой была та, что их племенной патриотизм способствовал укреплению кастового духа в их подразделениях. Во-вторых, более низкий уровень благосостояния и культуры у народов, из среды которых они были навербованы, упрощал и удешевлял зачисление их на военную службу по сравнению с войсками из более развитых регионов. Из этих двух преимуществ первое было теперь абсолютно уничтожено благодаря новой практике заполнять прорехи в изначально сформированных когортах и алах новобранцами из любой местности, в которой им довелось быть размещенными. Второму суждено было исчезнуть своим чередом вследствие романизации провинций, процесс которой должен был достичь своей наивысшей точки тогда, когда Каракалла предоставил гражданство всем жителям империи (212 г. н. э.). Империя II века н. э. теперь имела связи с новыми племенами, особенно среди племен Северной Африки, германцев, даков, сарматов, народов Ближнего и Среднего Востока и др. Соответственно, войсковые формирования из их числа не включались в состав вооруженных сил как вспомогательные части, а были известны как «нумеры» и занимали отдельное положение, чтобы они могли выполнять особые задачи, для которых были изначально сформированы вспомогательные части. Вместо того чтобы подвергать их одинаковой для всех имперских войск подготовке, среди них поощрялось сохранение тех способов ведения боевых действий, какие были приняты в их племенах, и даже сохранение их диалектов и своих боевых кличей. Тот факт, что командиры частей нумеров занимали более низкое положение по сравнению с командирами частей вспомогательных войск, а также то, что каждой части нумеров выделялось небольшое место для бивака, например в крепостях Германии, может указывать на то, что подобное подразделение нумеров насчитывало в своих рядах лишь две или три сотни солдат. Вряд ли они могли иметь меньшую численность, так как мы обнаруживаем, что они делились на центурии, а кавалерия – на отряды (турмы).

Подготовка командиров в римской армии всегда находилась на высочайшем уровне. Свою роль играла сословность, однако она не заменяла естественный отбор, и многие будущие полководцы и даже императоры начинали простыми легионерами.

Вступление на престол Адриана в 117 году было отмечено принятием новой военной политики империи, политики жесткой стратегической обороны. В этой главе я сначала рассмотрю этап успешной жесткой приграничной обороны, который начался в 117 году и закончился с убийством Александра Севера в 235 году. Чтобы понять этап неразберихи, начавшийся в 235 году и закончившийся умиротворением населения Римской империи Диоклетианом (284 – 305), понадобится краткое обсуждение причин упадка империи. После этого военные события покажутся скорее симптомами, нежели причинами этого упадка. Далее последует описание римской армии, реорганизованной Диоклетианом и Константином, которые отошли от политики жесткой обороны границ и заменили ее политикой гибкой обороны, поддерживая приграничные войска силами боевых армий, состоявших из ударных формирований. Глава закончится рассказом о тактике римлян в период, длившийся до смерти Константина в 337 году.

Каковы же были причины принятого Адрианом решения придерживаться политики обороны на всех границах? Прежде всего, дело было не в военном давлении извне, так как постоянной серьезной угрозы еще не было.

Причины, несомненно, были таковы. Первая: римляне больше не испытывали искушения двигаться вперед к землям плодородным и в то же время легко обороняемым, которые лежали за пределами существующих границ. Вторая: они начали испытывать трудности управления такой огромной империей, не имея таких, как в наше время, транспортных средств и средств связи.

Давайте сейчас рассмотрим эту вторую причину. От Лиссабона (тогда Олисипо) до Евфрата 4200 км по прямой. От вала Адриана (север нынешней Англии) до Гиерасикамина (немного южнее Сиены, нынешнего Асуана) в Верхнем Египте – еще больше. Что это означало во временном выражении, показывают необыкновенные усилия, предпринятые для того, чтобы сообщить Гальбе, находившемуся в Испании, весть о смерти Нерона в Риме. От Рима по суше в северную Испанию, где-то в район нынешнего Бургоса расстояние по прямой составляет около 1400 км; реальное же расстояние, если двигаться по дорогам, – не менее 2000 км. О смерти Нерона Гальбе объявил конный курьер через семь дней, который, вероятно, ежедневно проделывал путь около 300 км. Это достижение считалось чуть ли не чудом. На то, чтобы легион прошел то же самое расстояние и, не нуждаясь в долгом отдыхе, был достаточно полон сил для ведения боевых действий, потребовалось бы два, а скорее, три месяца. От Диррахия (современный Дуррес в Албании) до Константинополя по большой Егнатиевой дороге было около 900 км. Принимая во внимание, что пехота в день проходила в среднем расстояние около 30 км, то на покрытие такого расстояния потребовалось бы около месяца. Расстояние от Сингидуна (Белград) до Константинополя было приблизительно таким же, а от Константинополя до Антиохии (Антакья) даже больше. Поэтому следует считать, что как минимум более двух месяцев потребовалось бы легиону, чтобы добраться из Сингидуна или Диррахия в Антиохию, чуть меньше – из Сингидуна в Августу-Треверов (современный Трир на западе Германии) и месяц – из Августы-Треверов в Эбурак в Британии (современный Йорк). Передвижение легиона из Эбурака в Антиохию за шесть месяцев было бы событием неслыханным. Читателю следует помнить, что такая скорость была чрезвычайной, так как в среднем дневной переход легиона был меньше, что мы увидим на примере расстояний между почтовыми станциями на Стейн-стрит. Кроме того, во время длительного перехода войска находились на марше не каждый день. Очевидно, такие расстояния постоянно искушали местных честолюбивых лидеров поднять мятеж и отложиться от империи. Само по себе это является достаточно хорошим объяснением решения Адриана не отодвигать дальше границы империи.

Это решение свело основную задачу римской армии к обеспечению безопасности границ. Оставив на время в стороне изменения, происходившие в этой армии, приспосабливавшейся к выполнению своей новой и ограниченной задачи, давайте рассмотрим огромные инженерные работы, предпринятые для облегчения выполнения поставленных задач. Прежде всего, это было возведение искусственных преград в дополнение к естественным препятствиям, то есть на крупных реках, по которым проходили границы империи почти по всей их длине, и, во-вторых, усовершенствование сети дорог, по которым должны были передвигаться войска.

Проблема защиты границы опирается на неизменные военные принципы. Принимая во внимание разницу в вооружении и средствах связи, римляне делали то, что современные армии сделали бы и в наши дни. Прежде всего они имели разведывательную службу, агенты которой работали на прилегающей незахваченной территории, чтобы получать предупреждения об угрозах нападения. Везде, где только можно было, – например, в нижнем течении Рейна – они заручились дружбой и сотрудничеством племен по ту сторону границы. Где это было невозможно – например, в среднем и верхнем течении Рейна и в Британии – они опустошали окрестности, создавая «ничейную» землю на длину одного дневного перехода по всему фронту границы, которая являлась преградой и предотвращала возможность неожиданного нападения. Там, где такой преградой была река, ее течение патрулировалось флотилиями сторожевых судов. Легионы размещались на ее берегу в больших укрепленных лагерях площадью от 20 и более гектаров, а вспомогательные войска располагались между ними в небольших укреплениях.

Там, где граница проходила через пустыню, как в Африке или в Сирии южнее Евфрата, были построены цепочки постоянных укреплений вдоль естественных подступов к римской территории. Многие из этих передовых постов, построенных в пустыне, представляют собой удивительно аккуратные и прочные сооружения. Естественно, в самых передовых укреплениях размещалась главным образом кавалерия.

Там, где не было ни реки, ни пустыни, возводились сплошные стены. Четыре таких стены находились под постоянной защитой: германский «пограничный вал» длиной около 500 км, начинавшийся на Рейне у Нойвида и заканчивавшийся у Регенсбурга на Дунае; и Адрианов вал в Британии длиной 117 км, который тянулся от залива Солуэй-Ферт до побережья Северного моря чуть севернее Ньюкасла-апон-Тайн. В Германии такой преградой служил земляной вал, который на половину своей длины был увенчан крепким дубовым частоколом, а на вторую половину – грубой каменной стеной. В Британии Адрианов вал был изначально сделан из земли и камня, а впоследствии (во время правления Септимия Севера, 193 – 211 гг. н. э.) вал был восстановлен и снова укреплен.