Читать онлайн «Атланты, боги и великаны». Страница 5

Значит, мы должны признать позицию русского космиста Федорова: человек воспринимает внешний мир в живой ипостаси отлично от косной и общается с ним особо, накапливает наблюдения иначе и, вероятно, правильнее приборов. И самими приборами сегодня методом физических индикаций можно выявить это только частично. При работе с приборами необходима осторожность, когда речь идет о живом. Я приведу некоторые примеры. Не буду называть работы Гурвича, Бауэра, Васильева, Чижевского и так далее. Приведу новые результаты.

Вероятно, Вернадский был прав, когда поставил вопрос: как же идеальное, мыслительное переводит планету Земля в новую ее эволюционную фазу? Как? И только через труд, и только через взрывы, и только через техногенную деятельность — так вот прямолинейно — объяснить это нельзя. Факты указывают на то, что человек-оператор, во-первых, может менять на расстоянии многие показания электронных приборов. Он как бы сбивает шкалу прибора, притом издалека. У нас сейчас ведутся работы в Новосибирске по дальней связи с Норильском, Диксоном, Симферополем, идут работы с Тюменским треугольником, с американским центром во Флориде — и дальняя связь с человеком, с прибором и с оператором устанавливается достоверно и точно. Эта связь не относится к электромагнитным волнам. Если человек или прибор помещается в хороший бункер, где естественная среда, фон внешнего поля снимается — у нас есть камеры, снижающие окружающее магнитное поле в 50 тыс. раз, — то в этих случаях дальняя связь улучшается. Поэтому мы сталкиваемся с неизвестным явлением — взаимодействиями живого вещества на огромных расстояниях, которые присутствуют постоянно и которые, вероятно, в человеческом воспитательном плане и цикле сегодня заморожены, как бы отодвинуты в сторону самой системой образования. Такие же связи существуют, в других только вариантах, и с окружающим нас нечеловеческим живым миром. Например, если мы выращиваем тканевые культуры человека, одни лишь клетки человека, то оператор в Новосибирске на большом расстоянии может изменять рост клеток в Москве — тормозить эти клетки или ускорять их размножение. Если эти клетки находятся в экране, защищающем от внешних полей, это не влияет на действия оператора, на результат, даже усиливает воздействие.

Таким образом, живое вещество связано, вероятно, с известными слабыми нейтринными и другими полями, но кроме этих полей, как говорил Бор, существуют еще другие формы, которые квантуются и которые мы еще не знаем.

Я приведу пример. Если я подаю вам, скажем, запись политической декларации или стихотворение, то содержание, значимость, смысл такой декларации или поэтических строк физический прибор понять не способен — нужна интеллектуальная программа, континуум, который не делит этот предмет, а высекает его энграмму, суть, топографическую конструкцию целостно.

И Бор, и Вернадский были правы, что есть еще неквантующиеся, то есть целостные, энграммы полей, которые передают полностью корпус, очертания, объем того живого белкового субстрата, в котором они находятся. Этот субстрат — на уровне клеточных культур в наших опытах, и мы получаем удивительные вещи: когда одна клеточная культура испытывает какой-то стресс, она может транслировать свое состояние другой клеточной культуре, если есть оптический канал связи. Световой луч передает суть — и он сам как бы оживает. Больше того, такая тканевая культура живых клеток, которая восприняла состояние соседей в кварцевом или слюдяном оптическом канале, может транслировать это состояние дальше, другим культурам клеток; и так 5, 6, 7 поколений через клетки в оптической области идет накопление неизвестного нам свойства живого вещества. Слюда и кварц прозрачны для таких воздействий, как прозрачны они и для обычного света.

В клетках живого вещества сосуществует с ним вторая форма жизни, и она, эта форма, полевая, это поле и его взаимодействие с белково-нуклеиновым каркасом пока непонятно и загадочно, и это, быть может, естественно — так, еще недавно мы не знали о микробах (до Левенгука), еще недавно мы не знали о вирусах, которые сама очевидность, совсем недавно открыт новый класс живого вещества — преоны, очень мелкие структуры, которые напоминают вирусы, и вот, наконец, выявляется самостоятельная форма жизни — полевая.

Хочу, чтобы вы и читатели меня правильно поняли: характер и даже свойства этого поля, по сути своей живого, еще не ясны. Это и есть, если угодно, параллельная форма жизни, ранее, возможно, известная лишь по мифам. Она проявляет свое действие на огромных, даже космических расстояниях. И вот роковой вопрос: что от нее ждать в будущем?

В. И. ЩЕРБАКОВ. Я не могу ответить на ваш вопрос, Влаиль Петрович. К сожалению. Поэтому, если разрешите, следующий вопрос будет адресован все же вам. Это сверхфантастика — просто силой мысли, образно говоря, изменять показания приборов, например электронных часов. Или… страшно подумать: ускорять ядерные реакции. Хотелось бы почаще замедлять их — по мере необходимости. Позвольте вернуться к научным экспериментам, теориям и выводам. Если можно — ближе к человеку и его природе, к его живому полю, то есть второй его ипостаси.

В. П. КАЗНАЧЕЕВ. Если говорить о человеческой ипостаси, о живом веществе, когда оно сочетает несколько форм, — это, кстати, неплохо согласуется со многими положениями научно-фантастического характера Циолковского, — то что мы такое? Что? Возникли ли мы «по эволюции», по цепочке Дарвина? Или на Земле, быть может, уже произошла космическая встреча белково-нуклеиновых форм с полевыми формами? Тогда как они сосуществуют и где искомое бессмертие, и как они соотносятся в нашем интеллекте, или это одно и то же? Это вопросы, вопросы уже научно-естественные, и ответ на них и есть сущность нашего здоровья сейчас, потому что хроника патологических процессов, психических нарушений — она же, увы, эпидемична — не говорю уж о СПИДах и так далее. Это конкретный и реальный вопрос — заказ к научно-естественным испытателям сейчас. Он просто просится, он вытекает из тех работ, которые мы обсуждаем в рамках отечественного космизма.

Таким образом, вот первое положение: живое вещество на планете Земля не только белково-нуклеиновой природы, оно множественной природы и, вероятно, сочетает в себе макро-молекулярные структуры и полевые формы. Можно ли выделить полевые формы, можно ли их транслировать через косную систему кристаллов и так далее? Вероятно, можно. Предварительные работы показывают, что если мы вписываем биологическое поле в лазерный пучок, то можно транслировать его практически на неограниченное расстояние. Значит, мы сталкиваемся с новым пластом, с новым представлением живого вещества. Кристалл становится душой эксперимента и частичкой души человека.

Пример: московская группа ученых во главе с Гаряевым показала, что информацию или сущность живого вещества можно транслировать, перенести из одной клетки или из группы клеток на большое, практически неограниченное расстояние. Были использованы оплодотворенные клетки шпорцевой лягушки, и это клетки в культуре, когда еще нет развития специфики эмбриона — до этого этапа. Они просто выращиваются и, как показали эксперименты, гибнут. Они не могут дифференцироваться в культуре, если выращены разрозненно, не входя в эмбрион. Стоит взять специальный прибор и головастика лягушки, где уже клетки специфически дифференцированы в составе организма, — и эта информация, сущность дифференцировки может быть передана на культуру шпорцевой лягушки на расстояние 1–2 м и, вероятно, больше. Значит, живое квантуется, его сущность можно выделить, накопить и можно передавать. А это генератор чудес фантастики. Есть и спорные вопросы, но я полагаю, что в белковонуклеиновом веществе, его генетическом аппарате, как это показывают расчеты Гаряева, существует не только биохимическая, генетическая, известная нам из молекулярной биологии память, то есть геном, но и молчащие гены. Молчащее, так называемое нуклеиновое вещество хромосом, постоянно функционирует и организует голографический фильм, и на основе этого фильма те локусы, те биохимические конструкции, которые синхронны и соответствуют этому текущему полевому проекту, включаются, и мы наблюдаем в клетках биохимический процесс синтеза, встраивания белковых молекул друг в друга, образования сложных ферментативных, мембранных конструкций и так далее. То есть живое вещество сначала проектирует себя в виде голографического, полевого образа и на основании именно этого образа строит свое конкретное, уже земное биохимическое тело. Значит, есть две стороны жизни. Первая — та, полевая, голографическая сторона. Речь идет не о взаимодействии просто полей физической природы с белковой и простой сущностью, речь идет о более глубоких процессах, о взаимодействии физических, физико-химических этажей молекулярной структуры с полевой организацией жизни, о которой так проникновенно, предсказывая будущее, говорил еще и Нильс Бор, и наши очень крупные ученые, в том числе и Федоров (которого Горький, как вы знаете, назвал интуитивистом и о котором я говорил уже ранее).