Читать онлайн «Дамасские хроники крестоносцев». Страница 30

Проклятые вышли из Банияса и медленно в боевом порядке отправились к Дамаску. В <…>[152] месяца зу-л-каада 523 года (16 октября – 14 ноября) они остановились у Деревянного моста[153] и разбили лагерь на известной равнине рядом. В это утро аскар вышел из Дамаска, к нему присоединились туркмены из их лагеря, расположенного у города, а также эмир Мурра бен Рабия с его арабскими вспомогательными силами. Они разбились на эскадроны (которые окружили франков) со всех сторон и заняли позиции напротив них в надежде, что подразделение франков выйдет (атаковать их), и тогда они поспешно выдвинутся им навстречу и вступят в бой. Но ни один рыцарь не вышел, ни один пеший воин не появился, напротив, они сомкнули свои фланги и оставались в лагере. Мусульмане оставались на таких позициях несколько дней, ожидая, что враг направится к городу, но можно было видеть только, как франки собирались вместе, передвигались по лагерю, как блестели их шлемы и оружие. Предпринимались попытки разузнать, что они делали, почему затягивали наступление и почему остаются на месте. Говорили, что они направили своих самых смелых всадников и самых здоровых пехотинцев с мулами в Хауран, чтобы запастись провизией и зерном, необходимыми для длительного пребывания и осады, и поэтому не могут, да и у них просто нет сил двинуться с места до возвращения этих людей.

Узнав о таком положении дел, Тадж аль-Мулюк спешно собрал войско, состоявшее из самых отважных тюрок Дамаска, его туркменских союзников и арабов, пришедших с эмиром Мурра, к которым добавил аскар эмира Сайф аль-Даула Савара из Хамы, и приказал им выступать тем же вечером, идти полным ходом всю ночь, чтобы к утру добраться до района Барак,[154] так как по его расчетам проклятые должны достигнуть этого места на обратной дороге из Хаурана. Они поспешили выполнить этот приказ и к утру достигли места назначения со всеми своими огромными силами, поскольку с ними был весь обоз аскара с неисчислимым количеством людей. Мусульмане сразу же пошли в атаку на франков, многие из которых погибли от стрел, еще не успев сесть в седло. Затем они сформировали боевые порядки и стояли в сомкнутой фаланге. Мусульмане атаковали их, но франки держались, однако после нескольких повторных атак армии ислама и больших потерь они дрогнули, пали духом и осознали свою участь. Их предводитель и герой Гийом[155] повернулся и бежал с несколькими рыцарями, и тогда тюрки и арабы навалились на них, окружили оставшихся воинов и стали крушить их саблями, пиками и стрелами, и не успел еще закончиться день, как они все лежали на земле, покрытые пылью из-под копыт лошадей. Победители захватили многочисленные трофеи, включая лошадей, оружие, пленников, тяжеловооруженных всадников и мулов, несчетное количество. Никому из франков не удалось убежать в свой лагерь, кроме нескольких рыцарей, которые спаслись на быстрых и откормленных конях. Тюрки и арабы вернулись в Дамаск на закате того же дня, радостные, победоносные и отягощенные трофеями.

Народ возрадовался в этот прекрасный день славной победе, воспрянул духом и расправил плечи. Аскар был готов атаковать лагерь врага ранним утром на следующий день, как только прибудут остальные подразделения. Сильный отряд всадников выдвинулся вперед для атаки на них, предположив, что франки все еще находятся в лагере, о чем можно было судить по множеству костров и поднимающимся в небо дымкам. Но, приблизившись, они обнаружили, что франки ушли в конце ночи, когда до них дошла новость (о несчастье в Бараке). Они сожгли все свое имущество, обоз, военное оснащение и оружие, так как у них не осталось животных, на которых можно было все это погрузить. Франки поняли, что больше не могут удерживать свои позиции, поскольку войска тюрков превосходили их по численности, они были не в состоянии отразить их нападение, и у них не осталось другого выбора, как отступить, даже не собрав разрозненные подразделения и не дожидаясь отставших. Войска заняли лагерь франков и собрали большое количество имущества и провизии в качестве трофеев. Они также обнаружили большое число раненых в бою, которые умерли до их прихода и были похоронены тут же, а их лошади лежали рядом все израненные. Арьергард отступавших подвергся атаке аскара, и многие отставшие от основных сил были убиты. Опасаясь нападения мусульман, франки продолжали быстро отступать. Почувствовав безопасность, люди выходили (из Дамаска) и отправлялись к своим земельным наделам, хижинам и местам работы, больше не испытывая страха и печали, наслаждаясь столь неожиданно ниспосланной Аллахом невиданной благодатью. В своих молитвах мы благодарим Его за этот дар и покровительство, да умножатся с годами посылаемые нам Его милость и щедроты.

Туркмены вернулись домой с обильной добычей и почетными одеждами, в то время как войско неверных разбежалось по своим замкам в жалком состоянии и унижении, потеряв лошадей, имущество и отважных воинов. И тогда ужас покинул сердца мусульман, его сменила уверенность в завтрашнем дне, и все люди верили, что после такого поражения неверные не смогут вновь собрать свои силы, когда не стало стольких рыцарей, огромное число людей их погибло, и множество имущества пропало.

В этом году сообщалось о прибытии в Алеппо эмира Имад аль-Дина атабека Зенги, сына Ак-Сонкора, правителя Мосула, с его аскаром, полного решимости продолжить священную войну. Он писал Тадж аль-Мулюку Бури, сыну атабека Захир аль-Дина, прося о поддержке и помощи в борьбе против врагов – франков, в связи с чем они долго обменивались посланниками, пока Тадж аль-Мулюк не согласился на его просьбу и не направил к нему офицера с заверениями в верности и дружбе, подтверждением принятых на себя обязательств и уверенности в благих намерениях (Тадж аль-Мулюка). Получив подтверждения от эмира Зенги, гарантирующие выполнение им своих обещаний, которым он мог доверять и не беспокоиться, Тадж аль-Мулюк тотчас отправил главных офицеров своего аскара с отрядом из пятисот всадников и отписал своему сыну Баха аль-Дин Савинджу в Хаму приказ выступить с его войском и присоединиться к аскару Дамаска, которым командовал эмир Шамс аль-Умара аль-Хавасс с несколькими другими эмирами и офицерами. Следуя приказу, Савиндж покинул Хаму со своими тяжеловооруженными всадниками, полным военным оснащением, так что объединенные силы проследовали к лагерю атабека Имад аль-Дина. Он принял их с почетом и относился к ним весьма мягко, но потом несколько дней сторонился их, готовя против них вероломный заговор, и в результате арестовал Савиндж бен Тадж аль-Мулюка и несколько его офицеров, забрав их шатры, имущество и животных. Некоторым удалось бежать, но атабек взял остальных под стражу, отправил их в Алеппо и приказал заключить там в тюрьму.

В тот же день он пошел маршем на Хаму, лишившуюся своего гарнизона, и завладел городом и всем, что было в нем. Оттуда он направился в Химс, правитель которого, Кир-Кан бен Караджа, сопровождал его со своим аскаром, преданно ему служа и слушаясь его приказов. Фактически именно он поддержал его, подтолкнул к этому предательству и пленению Савинджа…[156] (и Имад аль-Дин схватил его), когда он стал лагерем перед городом, за отвратительное предательство Кир-Кана, его повелителя, заключил в тюрьму, забрал его шатры и имущество, заковал его самого в кандалы и приказал Химсу сдаться. Кир-Кан отписал по этому поводу своим подданным в городе и своему сыну, но те не обратили никакого внимания на его письмо и отказались выполнить его требование. Атабек оставался у города долгое время, интенсивно атакуя его укрепления и поддерживая блокаду, но не смог осуществить своего желания и добиться своей цели. Тогда он отправился к Мосулу, забрав с собой Савиндж бен Тадж аль-Мулюка и офицеров дамасского аскара, а остальных оставил в заточении в Алеппо. Началась переписка по поводу освобождения пленников, но атабек отказался (освободить их) и потребовал за них выкуп в размере пятидесяти тысяч динар, которые Тадж аль-Мулюк согласился собрать и выплатить.

Когда новости о катастрофе и уничтожении, постигших по воле Аллаха и его повелению секту батинитов, дошли до их единомышленников в Аламуте, те опечалились их судьбой, сожалели о них и начали плести сети коварства и расставлять капканы вероломства и обмана. Они вознамерились послать эмиссаров из числа невежественных членов своего братства банды убийц, чтобы захватить Тадж аль-Мулюка врасплох и убить его. Их выбор пал на двух простаков из Хорасана, которым было приказано найти способ подобраться к Тадж аль-Мулюку и убить его в его дворце при первой удобной возможности. Эти двое явились в Дамаск под видом тюрок, одетые в qaba и шарбуши (высокая треугольная шапка), направились к своим знакомым из числа тюрок и попросили устроить их на службу (к эмиру), чтобы получать регулярное жалованье. Обманув их таким образом, поскольку тюрки не подозревали об истинной цели их прибытия, ложью и притворством они постепенно пробились в состав хорасанского войска, выполнявшего роль кортежа и охраны Тадж аль-Мулюка. Поступив на эту службу, они считались вполне надежными, так как предоставили хорошие поручительства. Заговорщики ждали возможности напасть на Тадж аль-Мулюка, и вот во вторник, 5-й день второго месяца джумаада 525 года (7 мая 1131 г.), когда он, возвращаясь после бани, подошел к воротам дворца в цитадели Дамаска, а все члены его кортежа и охранявшие его хорасанцы, дайламиты и тяжеловооруженные всадники разошлись и оставили его одного, убийцы набросились на Тадж аль-Мулюка. Один ударил его саблей, целясь в голову, но нанес лишь неглубокую рану на шее, а (другой) – ударил ножом в бок, но клинок прошел между кожей и тканями. Тадж аль-Мулюк сразу же спрыгнул с лошади и спасся, а всадники его охраны окружили убийц и порубили их саблями на куски. Сразу же послали за врачами и хирургами, умеющими лечить ранения, и они обработали обе его раны. Рана на голове быстро зажила, а рана в боку загноилась. Все вошло в прежнее русло, и он снова стал выезжать и некоторое время, как обычно, принимал в зале для аудиенций старших офицеров, аскари и воинов, которые салютовали ему и выпивали.