Читать онлайн «Кельты-язычники. Быт, религия, культура». Страница 7

Страбон также говорит о высоком ранге друидов и бардов, или ватов: «У всех галльских племен, вообще говоря, существует три группы людей, которых особенно почитают: барды, предсказатели и друиды. Барды – певцы и поэты; предсказатели ведают священными обрядами и изучают природу; друиды же вдобавок к изучению природы занимаются также и этикой».

То, как античные писатели изображают кельтское общество, поразительно похоже на то, как оно описывается в древнеирландских сагах и законодательных трактатах – вплоть до мельчайших деталей. Все это также очень напоминает общество шотландских гэлов вплоть до XVIII века – с заменой клана на племя и вождя клана на вождя племени. Младшие члены аристократии и родичи стояли почти на одном уровне с вождем, в то время как остальные члены клана должны были быть ему преданы, зависели от него и сражались за него в межклановых столкновениях и в более серьезных случаях. Таким образом, у каждого племени в областях языческих кельтов был свой король, могущество которого определялось количеством земель, которыми он правил, размером его племени и числом клиентов; ниже его стояли свободные благородные люди, а также жрецы и провидцы. Цезарь, как мы уже видели, упоминает об обычае клиентелы, и это была одна из основных черт кельтского общества. Клиентская зависимость очень часто встречается в древнеирландском законодательстве, в сагах и в Ирландии известна как céilsine. Один свободный человек мог стать клиентом или вассалом другого, более влиятельного. Эти отношения могли быть подтверждены соглашением между двумя сторонами. Таким образом, знатный человек становился богатым и знатным (соответственно числу своих клиентов), поскольку клиент заимствовал у своего лорда капитал и возвращал его обратно с процентами[10]. Как и в случае с шотландским кланом, клиент сражался на службе у своего господина и сопровождал его при появлении в обществе. В обмен на это господин защищал своего клиента от опасностей и занимался его делами. Таким образом свободный человек мог стать могущественным и знатным, и не в силу своего благородного рождения, но просто по количеству своих клиентов. О кельтском обычае клиентелы упоминает и Афиней, который говорит: «Кельты даже на войне не расстаются со своими нахлебниками, которых они называют параситами».[11]

Другой, весьма типичной чертой кельтского общества было воспитательство. Оно также существовало в гэльской Шотландии до XVIII века как общепризнанный обычай. Сыновей из семей мелкой знати обычно посылали жить и воспитываться в дома более могущественных аристократов; здесь их учили основам военного дела и всему остальному, чем следовало владеть знатному человеку. Это, конечно, давало господину дополнительную власть над клиентами – ведь под его контролем были их сыновья. В древнеирландской традиции связь между приемным сыном и приемным отцом была особенно близкой и искренней, а отношения между теми, кто воспитывался вместе, считались почти священными. Видимо, именно об обычае воспитательства Цезарь говорит: «В остальных своих обычаях они отличаются от прочих народов главным образом тем, что позволяют своим детям подходить к себе при народе не раньше достижения ими совершеннолетия или воинского возраста и считают неприличным, чтобы сын в детском возрасте появлялся на публике при отце».

Ребенок, отданный на воспитание, возвращался к своему отцу только после окончания обучения и, естественно, не мог в это время сопровождать его на публике. Девочек также посылали к приемным родителям, где они учились шить и вышивать. Мальчиков учили плавать, ездить верхом, пользоваться пращой и играть в такие игры, как фидхелл и брандуб. Плата приемным родителям могла быть разной в зависимости от ранга самого ребенка. В Ирландии мальчиков, очевидно, возвращали родителям в возрасте 17 лет, в то время как девочки отправлялись домой в 14 лет. Приемные дети были обязаны поддерживать своих приемных родителей в старости. Связь между детьми, воспитанными в одном доме, была очень близкой, и она хорошо показана в саге «Похищение быка из Куальнге» и других источниках. Фер Диад, один из великих героев этой саги, обязан вступить в поединок со своим приемным братом Кухулином. Это один из самых трагичных моментов в рассказе, и он очень четко показывает, насколько крепкие узы связывали в древности совоспитанников. Из-за хитрости великой королевы Медб Фер Диад оказывается вынужден сразиться с приемным братом:

«Сейчас же послали гонцов и посыльных к Фер Диаду, но тот отказал им, отверг и не принял. Не пошел с ними Фер Диад, ибо знал, чего хотят от него ирландцы – боя-сражения с Кухулином, другом любимым, товарищем, названым братом. Вот отчего не пошел он за ними. Тогда отправила к нему королева друидов, заклинателей и певцов, чтобы пропели они три леденящие песни и трижды закляли его, да возвели на лицо Фер Диада три порчи – позора, стыда, поношения, что, откажись он идти, сулили гибель немедля иль в девять дней срока. Последовал за ними Фер Диад, не желая поступиться честью, ибо смерть от копья боевого искусства, геройства и силы считал достойней, чем гибель от жала заклятия, упрека, позора».

Действительно, узы такого братства были очень сильны, однако для кельта еще более силен был страх перед сатирой.

В языческой Ирландии друиды также занимали высокое место. Никто, включая самого короля, не мог говорить до того, как выскажется друид. Главным друидом Конхобара, сына Несс, короля племени уладов, был могущественный Катбад; он же был и отцом короля. В древних текстах друиды фигурируют не столько как жрецы, сколько как пророки, – видимо, потому, что христианские писцы не включали прямые упоминания о подлинных языческих религиозных обрядах в те истории, которые они записывали, хотя их следы порой можно различить.

Кроме того, к числу свободных и благородных людей принадлежал и колесничий. Его отношения с воином, которому он служил, были очень близкими. Колесничий Лоэг обладал огромным влиянием на Кухулина, и его мудрое вмешательство нередко спасало героя.

Такова была структура языческого кельтского общества, и именно на этом фоне мы должны далее рассматривать все сферы повседневной жизни, которая разворачивалась в этих рамках, – религия, ученость, домашняя жизнь, законы, война. Все говорит именно о таком, аристократическом обществе, и в основном о вышеупомянутых трех классах – остальные люди почти не упоминаются; они не интересовали ни античных писателей, ни древних сказителей, а позднее – и археологов, поскольку оставили после себя не так много материальных предметов, которые выдержали бы испытание временем. Цезарь совершенно прав, когда говорит, что этим людям жилось ничем не лучше рабов. Видимо, и Диодор Сицилийский не преувеличивает, когда говорит о кельтах: «Плывя по судоходным рекам Галлии или двигаясь в повозках по равнинам, они[12] привозят вино и продают его по невероятно высокой цене: за глиняный сосуд с вином берут отрока, получая, таким образом, за напиток слугу».[13]

Рис. 7. Цепи для рабов, найденные при осушении озера Ллин-Керриг-Бах на острове Англси среди предметов, принесенных в жертву богам.

Из мимоходного замечания Диодора мы можем составить себе представление и о рабстве, и о его масштабах. Подтверждают эти сведения и находки среди кельтских предметов (например, в Ла-Тене и Ллин-Керриг-Бах на острове Англси) цепей для отдельных людей и для целых верениц рабов (рис. 7).

Средиземноморским авторам кельты казались совершенно особенными людьми. Это говорит о том, что и их внешний вид, и их манера одеваться отличались от римских и греческих, и в силу этого заслуживали внимания.

Рис. 8. Грубая прическа (изображение на кельтской монете).

Из различных источников мы можем получить достаточно детальное представление о том, как выглядели кельты, и узнать кое-что об их собственных взглядах на красоту. Античные писатели посвящают достаточно много места рассказам сначала о внешнем виде кельтов, а затем и об их одежде. Древнеирландские тексты также поразительным образом подтверждают эту информацию.

Очевидно, что даже совершенно чуждому им миру Средиземноморья кельты казались привлекательными; женщины соперничали с мужчинами ростом и красотой. Диодор Сицилийский говорит, что некоторые из кельтских мужчин носили короткие бороды, а другие брились: «Знатные мужчины выбривают щеки, а усы оставляют, чтобы те закрывали губы, так что во время еды кусочки пищи застревают в усах, когда же они пьют, напиток словно процеживается через сито».

Это замечание вполне подтверждается античными изображениями кельтов и местной религиозной иконографией. Страбон говорит об их волосах, и ирландские источники также подтверждают его слова: «Волосы русые от природы, причем этот естественный цвет они стараются усилить еще более с помощью искусственных средств. Поэтому галлы очень часто моют волосы известковым раствором и зачесывают их от лба к макушке и шее, напоминая, таким образом, видом своим сатиров и панов. Благодаря такому уходу волосы у них становятся толстыми, ничем не отличаясь от конской гривы».[14]