Читать онлайн «Рыцарский турнир. Турнирный этикет, доспехи и вооружение». Страница 18

Кроме того, вышеупомянутые воинские потехи, конные или пешие, будут проводиться по следующим дням: конные по понедельникам, вторникам и средам; пешие же по четвергам, пятницам и субботам.

Кроме того, турнир этот начнется в первый день июля года 1443 и закончится через сорок дней, не считая праздничных дней и воскресений, и турнир будет проходить под покровительством римского двора.

Кроме того, всякий принц, барон, рыцарь или благородный дворянин, прошедший на расстоянии менее четверти лиги от места для этих воинских потех, должен появиться на поле и принять в них участие, в ином случае он должен будет оставить в качестве залога свой меч или шпоры, по своему выбору.

Кроме того, для проведения этих воинских потех, равно как конных, так и пеших, на условиях, перечисленных выше, я смиренно просил моего упомянутого сеньора, чтобы он разрешил мне провести их и дал на то свое позволение, что он великодушно и сделал. Равным образом он, как граф Неверский и Рителский, милостиво изволил принять на себя обязанности судьи этих состязаний, а в его отсутствие поручил исполнять эти обязанности лорд-маршалу графу Фрибургскому и Невшательскому.

Кроме того, с тем, чтобы мои намерения организовать эту воинскую потеху таким образом, как было уже изложено, узнали как можно более широко, я скрепил настоящую грамоту моей печатью и собственноручно подписал ее сегодня, в 8-й день марта года 1442.

Кроме того, все иноземцы будут иметь должным образом выправленный паспорт от моего упомянутого выше владетельного господина или, в его отсутствие, от его маршала».

Лакруа в своей работе «Военная и религиозная жизнь в Средние века и в эпоху Ренессанса» приводит изображение герольдов, возглашающих о проведении турнира; этот рисунок представляет собой копию миниатюры из описания турниров короля Рене.

Во время встречи в Генте в 1445 году состоялись поединки между итальянцем шевалье Жеаном де Бонифацио и бургундским рыцарем Жаком де Лалейном. Последний, в ту пору молодой человек двадцати четырех лет, впоследствии приобрел большую известность как выдающийся единоборец на турнирах. В качестве судьи во время этого поединка выступал герцог Филипп Бургундский; вместе с ним за состязанием наблюдал с трибун герцог Орлеанский. Непосредственно перед началом поединка Лалейн был посвящен в рыцари.

После устройства поля для поединка и обычных предварительных процедур соперники начали пеший поединок, за которым последовали несколько конных сшибок вдоль барьера.

Соперники вступили на поле для пешего поединка, каждый из них держал в правой руке тяжелый меч, а в левой боевой топор. Слева на поясе у них висел меч меньшего размера, а на их левые руки были прикреплены небольшие прямоугольные щиты. Лалейн сражался с частично открытым лицом, его забрало было наполовину приподнято. Соперники заняли места на некотором отдалении друг от друга. Поединок начал Бонифацио, метнувший копье в Лалейна, который его отбил. Последний затем метнул свой меч в соперника, не причинив тому никакого вреда. Потом каждый из противников бросил свой щит, целясь в ногу другому, чтобы заставить того споткнуться. После этого начался ближний бой на боевых топорах. Соперники обменялись несколькими ударами, и тут Бонифацио бросил свой топор, а Лалейн ударил его в забрало так, что крепление лопнуло. Бонифацио схватил оружие бургундца и выхватил свой кинжал, намереваясь нанести им удар противнику, но Лалейн с восхитительным хладнокровием отбил выпад и в свою очередь нанес удар по забралу шлема соперника, при этом лезвие топора проникло в одно из его отверстий. Бонифацио выхватил свой меч и изо всех сил ударил им Лалейна, но на этом этапе герцог остановил сражение, бросив наземь свой жезл.

Единоборство было продолжено несколько позже, но без видимого превосходства кого-либо из соперников.

Доспех де Лалейна был усилен дополнительными вставками брони: «Мессир де Лалейн облачен в доспех с дополнительными круглыми вставками, одна на руке, другая на локте руки, которой держат узду», но они были сняты перед началом состязания. Хронисты дают несколько различающиеся в деталях описания этого поединка.

Главной дополнительной, или усиливающей доспех, вставкой является большая, или основная, вставка, состоящая из двух пластин. Хотя пластины эти порой выполнялись отдельно, но гораздо чаще изготовлялись заодно с доспехом. Одна из них, называемая крылом, образует как бы крыло шлема, к которому и прикрепляется. Другая, нагрудная пластина прикрепляется к нагруднику кирасы, повторяет ее линии у шеи, прикрывает левую часть груди и левую подмышку и, также расширяясь, заходит за правое плечо, чтобы защитить другое слабое место у подмышки с этой стороны. Термин «крыло» применительно к лицевой пластине вызывает некоторые сомнения. Этот термин порой встречается в английских хрониках, хотя и без разъяснений того, что эта часть доспеха собой представляет. Мейрик употребляет его в вышеуказанном смысле, но лорд Дийон склоняется к мнению, что термин относится к двум дополнительным пластинам, прикрепляемым поверх лобной части некоторых шлемов, и лично я уверен, что прав именно он. Подобные пластины встречаются на некоторых изображениях поединков и именуются в немецких рукописях налобными пластинами или дополнительными налобными пластинами. Тем не менее мы можем употреблять этот термин в общем смысле, не опасаясь неправильного его применения. Накладка на локоть является дополнительной вставкой, защищающей левый локтевой сгиб, и крепится шплинтом. Манифер представляет собой жесткую и тяжелую латную рукавицу, которой во время конного поединка защищена кисть и предплечье руки всадника, удерживающей поводья коня. Название «манифер» дано ей Мейриком, парадоксальным образом соединившим это слово с гривой лошади. «Баранья лопатка» – дополнительная накладка для защиты правого предплечья и локтевого сгиба, которая вместе с чашкой на копье прикрывает руку всадника, держащую копье. В случае поединка с острыми копьями применялась наручь для правой руки, привязываемая к седлу и использовавшаяся также и в некоторых других видах поединков. Турнирные щиты для различных видов единоборств также различались по своей форме.

Каталог Коллекции Уоллеса в Лондоне содержит небольшой обзор дополнительных вставок, которые по своему существу и характеру отделки (шевроны с мелкими плодами граната и свитками, гравированные и позолоченные) представляются принадлежавшими к доспехам, находившимся в замке Алнвик герцога Нортумберлендского. Замок этот был приобретен в Италии герцогом Элджерноном около 1840 года и великолепно восстановлен.

При облачении в доспех дополнительные элементы бронирования прикреплялись к нему на болтах один за другим, причем последним крепился турнирный щит. По завершении этого процесса участник турнира становился полностью неуязвим для оружия противника, хотя и действовал почти как автомат, будучи в состоянии только нацелить копье, да и то с достаточными трудностями.

Жак де Лалейн послал в 1448 году вызов на поединок Джеймсу, брату графа Дугласа; схватка должна была состояться в Эдинбурге в том же году. В этом вызове были приведены и условия поединка пешими – участники должны были быть вооружены копьем, боевым топором, мечом и кинжалом. Условия эти были приняты Дугласом, с одной лишь оговоркой – по решению короля Шотландии схватка на копьях исключалась. Бургундская команда состояла из Жака и его дяди Симона де Лалейна, а также мессира де Мериадака; противостоять им должны были шотландцы, братья Дуглас и лорд де Хагуэ; в качестве судьи выступал сам король. После того как были улажены начальные мелкие недоразумения, рыцари приступили к состязаниям, разбившись попарно: Хагуэ против Симона де Лалейна, Жак против Джеймса Дугласа и Мериадак против другого Дугласа. Хронист описывает сражение во всех подробностях, из чего можно заключить – оно было смертельно опасным для жизни его участников, но никто из них не получил сколько-нибудь серьезных ран, поскольку каждый из них был заключен в доспех испытанной прочности, облекавший тело в почти неприступную крепость. Де ля Марш не присутствовал при этом сражении, но получил о нем информацию от очевидца. Двое из трех бургундцев были рыцарями, а третий участник – дворянином, при этом интересно обратить внимание на разницу в костюмах между этими двумя рангами. Мэтью де Коучи определяет ее следующим образом: рыцари, пишет он, «были облачены в длинные одеяния черного бархата, отороченные куньим, а у очень богатых – собольим мехом». Что же касается костюма, который носили простые дворяне, то он был «черного бархата, отороченный обычным мехом». Король Рене говорит, что материалом для одеяний дворян при его дворе было «дамасское сукно». Представляется, что дворяне обычно носили платье, пошитое из атласа или Дамаска, тогда как рыцари должны были быть облачены в бархат. Дальнейшие различия появились в 1486 году, когда в обиход вошли ткани, затканные золотом и серебром.