Читать онлайн «Фуксы, коммильтоны, филистры… Очерки о студенческих корпорациях Латвии». Страница 3

Корпорация Sororitas Tatiana: празднование дня основания в Музее города Риги и мореходства. Из личного архива С. Францман. 2008 г.

Студенческие корпорации балтийских земель в основе своей несут значительный немецкий элемент, однако они всегда несколько отличались от германских организаций наличием в их идеологии патриотизма (что в определенной мере свойственно также немецким буршеншафтам, но не Corps), стилем фехтования (старым мензурным фехтованием, которое в Германии больше не практикуют) и некоторыми повседневными обычаями. Само поле применения термина «корпорация» оказывается здесь – в остзейском (балтийском) культурном пространстве – довольно четким и определенным. Корпорации – это организации, оформленные и действующие по единообразным правилам, связаны с высшими учебными заведениями, а также объединены в единую сеть, под одной «зонтичной» организацией: все студенческие корпорации Латвии имеют представительство в Конвенте президиумов, решения которого обязательны для всех.

Корпорации никогда не были единственным способом объединения студентов. Различные формы студенческих сообществ, самоорганизации молодых людей, существуют всюду, где имеются учебные заведения и студенчество[16]. Кроме того, студенческие организации соседствуют, отчасти пересекаются со многими другими молодежными организациями, основанными на разных принципах – религиозном, этнокультурном, территориальном, партийным, спортивном, досуговом и т. п. Разнообразны и сильно варьируют степень формализованности, численность подобных сообществ, постоянство складывающихся внутри них связей. Что же такое среди них – студенческие корпорации?

В последнее время за понятием «корпорация» утвердился иной смысл. Корпорации современного мира – это крупные фирмы, предприятия, производящие и продающие компании, некоторые из которых по сути дела стали своеобразными транснациональными «империями». Однако в истории этого понятия (как и в истории понятий «этнос», «нация» и многих других) прошло несколько этапов; мы обратимся к тому кругу смыслов, который сложился в первой половине XIX в. в связи с определенным типом студенческих академических союзов, и прежде всего в тех землях, которые в историческом прошлом и в культурном отношении были немецкими.

Российский историк Анатолий Иванов использует понятие «студенческая корпорация» в неспециальном, широком смысле слова, даже как аналог понятию «студенчества» вообще, выделяя внутри него множество конкретных форм самоорганизации – землячества, кружки, кассы взаимопомощи, научные, богословские и прочие объединения, в том числе, по выражению автора, «кастовые прибалтийско-немецкие корпорации Дерптского университета» как «произведение германской академической культуры»[17]. Однако в Латвии (а также Эстонии) под студенческой корпорацией понимается конкретный тип организации, четко отличающий себя от других студенческих сообществ.

Студенческие корпорации Латвии, прежде всего, это исключительно академические организации: они охватывают студентов высших учебных заведений и тех, кто кончил свое обучение. Корпорации как в своей структуре, так и идеологии ориентированы на студенчество, на академическую жизнь высшего учебного заведения, хотя они все же не ограничиваются только этим[18]. Однако кроме корпораций существует немало других отчасти близких, но все же отличных форм студенческих объединений, союзов, землячеств и т. п., они организованы иначе. Например, в Латвии одно из старейших таких обществ – академическое объединение Austrums, постоянно подчеркивающее свою особость, «некорпорантскость» (оно образовалось в Москве, в 1883 г., существует до настоящего времени, из него в Москве выделилась Fraternitas Moscoviensis, позднее в Латвии – Fraternitas Lettica и Fraternitas Livonica).

Студенческие корпорации – это организации, имеющие пожизненное членство. За исключением тех случаев, когда человека исключают из рядов, как правило, корпоранты в течение всей жизни остаются более или менее связанными со своей корпорацией. Одной из важнейших обязанностей тут являются похороны корпоранта (как правило, разумеется, филистра), проводимые с соблюдением определенных традиций. Пожизненное членство в корпорации предопределяет довольно широкий состав участников. Со временем для каждого участника меняются его статус, круг прав и обязанностей, степень вовлеченности в корпорантскую жизнь, однако общие идеи создают определенную, сохраняемую в разные времена атмосферу.

Студенческие корпорации – закрытые организации. Историк и архивист Валтерс Щербинскис поясняет этот принцип так, что человек может входить только в одну организацию этого типа, и это бытовало как неписаный закон, это не прописывалось в документах корпораций, за исключением общества Saturn Института коммерции, марксистских обществ Zemgalia и Klints, и за исключением такого института, как почетные филистры[19]. Принцип вхождения только в одну корпорацию связан, как мне кажется, с тем, что все корпорации образуют своего рода коллективную идентичность с общим единым «корпорантским» членством и общими мероприятиями, хотя в деталях внутренней организации корпорации могут отличаться. Закрытость же студенческих корпораций, как мне представляется, определяется следующими двумя обстоятельствами: нежеланием афишировать себя в публичном пространстве (что характерно и для ряда других сообществ, клубов, куда можно войти только посредством личной рекомендации, знакомства, и что в целом отличает их от политических партий, профсоюзов и т. п.), а также наличием определенных тем, которые не должны поддаваться разглашению вовне, что зафиксировано в уставах корпораций.

История студенческих корпораций балтийских республик чрезвычайно интересна и показательна с точки зрения изучения как самих этих форм культурной академической жизни и общественной организации, так и формировавшейся местной этнической и национальной культуры, взаимоотношений разных этнических сообществ, взаимовлияния разных стилей жизни. Хотя первоначально (да отчасти и поныне) корпорации воспринимались многими латышами и эстонцами как исключительно «немецкая» форма организации, именно в Остзейском крае в последней трети XIX в. сформировались отчетливые разные этнонациональные студенческие корпорации – латышские, эстонские, польские, русские. Существовали и подобные им еврейские корпорации: в Тарту – Limuwia (1883–1940) и Hasmonea (1923–1940), в Латвии (в Риге) – Vetulia (1902–1940), Hasmonea (1922–1940), Hehaver (1922–1940), Betaria (1926–1937), Jardenia (1927–1940, корпорация студенток), Cionia (1929–1930, в Лиепае), Galilia (1929–1935), Kadima (1931–1940). В латышских корпорациях шла летонизация терминов; так, например, «фуксы» были заменены соответственно терминами zēns («парень») и meitene («девушка») в мужских и женских корпорациях, само слово для обозначения средневековых студенческих союзов – nationes – переводилось на латышский как tautības, соответственно, «корпорант» иногда переводился как «представитель своего народа», tautietis. В русских корпорациях таких изменений не происходило; только известную в традициях всех корпораций песню, которая поется во время обряда Landesvater[20], перевели как «Отечественная» (и тем, как представляется, поставили ее в несколько иной ассоциативный ряд, в несколько иной культурно-политический контекст).

Особенная, непростая тема – студенческие корпорации и национализм. Вспомним, что, между прочим, сам термин nacia в Средние века применялся именно к первым студенческим корпорациям; встреча представителей разных этнических сообществ на основе обучения в средневековых университетах и образовывало конфигурацию тех «наций», их сходство и различие между собой. Университет был пограничьем «наций», где одновременно и разгорались, и растворялись этнические пртиворечия. Но что касается наций XIX в., само формирование которых было связано с процессом «всеобщего воодушевления»[21], со становлением буржуазного уклада жизни, с образованием широких дискуссионных площадок, объединяющих самые разные общественные группы. Элитарность всегда была и остается существенным признаком всех студенческих корпораций балтийского края. Однако рост национального самосознания во второй половине XIX в. повлиял и на идеологию формирующихся в это же время латышских корпораций: они образовывались во многом под эгидой «своего», «латышского», вопреки «немецкому». Тема «народ», «на благо народа» постоянно звучит во всех официальных текстах латышских корпораций. Академик Янис Страдыньш подчеркнул роль корпораций именно в развитии национальной идеи в Балтии, одни и те же люди были и корпорантами, и носителями национального духа, и несмотря на то что исторически было определенное противопоставление «национализма земли» и «этнического национализма» (zemes un tautas nacionalisms, т. е. национализма «крови» и «почвы»), все же, по его мнению, корпорации стали одним из препятствий (aizsprosts) обрусению Балтии и распространению радикальных коммунистических идей в местной академической среде[22]. Однако нельзя забывать, что начиная с середины XIX в. все студенческие корпорации декларируют свою отстраненность от политики и от религии.