Читать онлайн «Сорокоумовские. Меховые короли России». Страница 10

Дело в Киеве и в Саратове пошло хорошо, и уже три года спустя, в 1839 году, Петр Ильич открыл следующий магазин, теперь уже Ильинка справедливо считается одной из старейших улиц Москвы. Первые упоминания о ней относятся еще к XIV веку, правда, тогда она называлась дмитриевкой, по стоявшей на ней церкви дмитрия Солунского. Однако в начале XVI века в начале улицы, «на крестце» (на перекрестке), «на торговище» был построен ильинский мужской монастырь.

Ильинка – торговый центр москвы

Масштабы монастыря и церкви были несопоставимы, поэтому улица довольно быстро стала называться ильинкой. именно набат соборной церкви ильинского монастыря послужил сигналом к началу восстания против Лжедмитрия I[68]. Сам монастырь просуществовал недолго, и после большого пожара в 1626 году был упразднен, но память москвичей оставила его в имени улицы.

Ильинка почти с начала своего существования была улицей торговой и купеческой. Начиналась она с «торговища», то есть с рыночной площади. Тут же находился Гостиный двор – аналог современного гипермаркета или торгового пассажа. Этот Гостиный двор упоминается еще в духовной грамоте ивана III. После большого пожара (а они в деревянной Москве случались довольно регулярно) в 1547 году по приказу ивана Грозного тут был возведен новый Гостиный двор со множеством типовых лавок. Купцы со всей Москвы были административными методами собраны и поселены тут же неподалеку, в Китай-городе. Через полвека, чтобы застраховаться от новых пожаров, деревянные лавки решено было заменить на более капитальные каменные. Торговля на улице быстро расши рялась, и первые же два царя династии романовых, Михаил Федорович[69] в 1641 году и Алексей Михайлович в 1664 году, отметились здесь же еще двумя каменными гостиными дворами. К концу XVII века ильинский торговый комплекс насчитывал уже 200 торговых рядов, объединявших в себе более 4000 лавок. Это притом что все население столицы тогда составляло около 100 000 человек. То есть на каждую ильинскую лавку приходилось менее пяти москвичей. Но и на этом развитие торгового места не остановилось, и уже в 1790 году один из известнейших архитекторов империи джакомо Кварнеги начал сооружение на этом же месте совершенно грандиозного и суперсовременного даже не по российским, а по мировым меркам Гостиного двора. Строительство продлилось два десятилетия, так что новый московский торговый комплекс в полную силу заработал лишь в 1810 году.

В Харькове, в Гостином дворе на Университетской улице. Первым доверенным был поставлен Антон Антонович Астахов. Верой и правдой он прослужил здесь почти полстолетия. Только в 1887 году он отошел от дел и удалился на покой. Скончался Антон Антонович в 1891 году. На его могиле наследники велели высечь надпись: «Суди, Господи, не по грехам нашим, а по множеству щедрот твоих».

Выбор именно Харькова был также не случаен. Этот сравнительно молодой город, основанный по одной из многочисленных легенд (всего их ученые-фольклористы насобирали более тридцати) легендарным казаком, в середине XVII века уже через сто лет своего существования превратился в один из крупнейших городов Малороссии, ее торгово-промышленный и фабрично-заводской центр. К концу 1830-х годов здесь было обустроено свыше 70 крупных и средних промышленных предприятий, в основном, конечно, связанных с сельским хозяйством: мельниц, салотопок, винокурен. Население города насчитывало 30 000 человек, что по тем временам было весьма много. И что немаловажно, в Харькове регулярно устраивались крупные ярмарки, на которые съезжались купцы со всей России. Поэтому в отличие от остальных своих магазинов, помещения под которые Сорокоумовские брали в аренду, магазин в харьковском Гостином дворе они именно купили в полную собственность.

Крестьянин или мещанин в Российской империи мог без особого труда записаться в купцы. Купеческие семьи, если они по каким-то причинам не могли заплатить положенный сбор, выбывали в то сословие, членами которого они были до вступления в купечество. Выучившись в семинарии, человек попадал в духовное сословие, выучившись в университете – причислялся к интеллигенции. Но стать дворянином было сложно до чрезвычайности. На этом промежутке социальные лифты уже почти не действовали. Но правительство все-таки понимало, что какие-то стимулы, перспективы для стремления вверх народу надо дать. А поэтому уже в 1785 году императрица Екатерина II подписала «Жалованную грамоту городам»[70], в которой, кроме прочего, был узаконен привилегированный класс городских обывателей, называвшийся «именитые граждане». В их число могли попасть лица свободных профессий – ученые, художники, музыканты, – оптовые торговцы, крупные предприниматели и банкиры, представители городской администрации. Именитым гражданам полагались неслыханные льготы, которые максимально приближали их к дворянскому сословию. Они освобождались от телесного наказания, им дозволялось «заводить и содержать фабрики, заводы, всякие морские и речные суда», ездить в каретах, запряженных четверкой лошадей (по-современному – «майбах» или «роллс-ройс»), и даже «следовать в образе жизни дворянам» – иметь сады и загородные дворы.

Звание присваивалось раз и навсегда, поэтому расчетливые купцы старались получить его всеми правдами и неправдами. Ведь не ровен час произойдет какой-нибудь кризис, в результате которого глава семьи не сможет объявить необходимый капитал, и семейство его тут же лишится всех социальных льгот. А получив звание «именитого гражданина», этого можно было уже не опасаться и, даже «скатившись» в крестьяне, продолжать кататься на четверке, не боясь получить за какую-нибудь провинность судейских плетей.

Но такое прогрессивное начинание Екатерины не показалось верным ее внуку, Александру I[71]. Если с «именитостью» писателей и художников десятый всероссийский император еще мог согласиться, то признавать ее за представителями купечества было свыше его сил. Хотя император и слыл «либералом», тем не менее в 1807 году он вычеркнул представителей этого сословия из списка лиц, кто мог рассчитывать на почетное звание.

Никакого положительного эффекта такое «вычеркивание» в России не произвело. Лучше всего это чувствовалось в Министерстве финансов. Потерявшие важный стимул купцы сразу значительно снизили производительность и качество своего купеческого труда, что тут же отразилось на величине поступающих в казну налогов. Поэтому уже через два года после смерти Александра в 1825 году министр финансов граф Канкрин «вышел с представлением» об установлении особого почетного гражданства с прилагающимися к нему льготами и преференциями. Российская бюрократическая машина никогда не отличалась особой резвостью, и соответствующий указ был подписан лишь спустя пять лет, 10 апреля 1832 года.

В соответствии с ним такое «почетное гражданство» могло быть двух родов (или степеней) – «личное» и «потомственное». Личное присваивалось лишь самому фигуранту и его супруге, а потомственное распространялось на всех детей и переходило дальше по наследству внукам, правнукам и всему нисходящему потомству. Автоматически «почетное гражданство» получали дети «личных дворян»[72], получившие высшее образование дети православных священнослужителей и лютеранских проповедников. Просить о его присвоении имели право коммерц- и мануфактур-советники, их вдовы и дети, купцы, состояв шие в течение 20 лет в первой гильдии или получившие чин либо орден, лица, получившие в одном из русских университетов ученые степени доктора или магистра. Кроме того, «личным почетным» мог стать, уходя в отставку, гражданин, дослужившийся до чина титулярного советника, а также представители любых сословий, в течение 10 лет занимавшиеся какой-нибудь общественно полезной деятельностью, например благотворительностью. Права «почетных граждан» несколько отличались от прав «граждан именитых», которых в том же 1832 году упразднили за излишеством. Они освобождались от рекрутской повинности, подушного оклада, телесного наказания, им разрешалось участвовать в городских выборах по недвижимому имуществу, их могли избирать в городские общественные должности. Кроме того, «почетные граждане» получали право во всех актах именоваться как «почетный (потомственный почетный) гражданин такой-то», а прочие люди теперь должны были обращаться к ним не иначе как «Ваше благородие». К «непочетному» купечеству официально разрешенное обращение было куда скромнее – «Ваше степенство».

Решение о присвоении «гражданства» принимал Сенат[73], но утверждал его лично император. Присвоение «личного гражданства» подтверждалось свидетельством, а на «почетное» выдавалась особая грамота. Обычно «потомственное гражданство» давали тем, кто уже 10 лет пробыл просто «почетным гражданином», но за особые заслуги его могли присвоить и сразу. Как это и произошло в случае с Петром Ильичом Сорокоумовским, который в 1840 году «за участие в общественной и благотворительной деятельности» вместе со всем своим многочисленным уже семейством был возведен в потомственное почетное гражданство.