Читать онлайн «Красное самоубийство». Страница 71

Малик создал свою кино-историю Уэбекистана, много работал в соседних среднеазиатских советских республиках. Всю войну был на фронте кинооператором, был тяжело ранен, целый год пролежал в госпитале. После войны более 80 раз выезжал с киноаппаратом в разные страны. Сам он насчитывает 250 сделанных им фильмов, за многие из них получил награды как у нас в стране, так и за рубежом. Мальчик из бедной узбекской семьи стал первоклассным мастером своего дела, известным во всем мире. И он всегда с глубокой благодарностью вспоминал своих русских учителей, часто приезжал в Москву.

В свободное от работы время Малик любил и умел погулять. В такие минуты он не раз делился со мной своей самой сокровенной мечтой, в нескольких словах она сводилась к следующему: «Володя! Ты же знаешь Узбекистан и можешь себе представить, как бы мы сказочно хорошо жили, если бы республика стала независимой, самостоятельной. У нас богатая земля, благодатный климат. Есть хлопок, газ и золото… Ах, как бы мы жили без вас!.. Москва же все забирает себе…»

С каким чувством, как горячо и убежденно он это говорил! Думаю, и в других советских республиках большинство местных интеллигентов мыслили так же. И не спорил с ним. Во-первых, он был старше меня на 15 лет, по восточным обычаям это очень много значит, не то, что у нас, в нынешней России. Во-вторых, мы были друзьями, и я не хотел спорить с ним по этому поводу, поскольку мне пришлось бы приводить доводы, которые могли бы обидеть его, но не убедить. В таких спорах истина не рождается.

Даже такой умный и чрезвычайно порядочный человек, как Малик, позволял себе заблуждаться, поддаваясь своему национальному инстинкту. Я бы мог ему напомнить, что в нашу бытность русские в советской Средней Азии отнюдь не были такими же, как скажем, в свое время английские колонизаторы в Индии. Россия за короткое время сумела создать на своем Востоке индустрию, культуру, цивилизованную жизнь. Да, были долгие годы сталинской тирании, но она залила кровью самих русских не меньше, чем другие советские народы. Мало этого! Советская Россия в целом всегда жила хуже, чем народы ее союзных республик. Хороши были русские «колонизаторы»! Я много раз бывал в Узбекистане. Нельзя было даже сравнивать уровень жизни творческой интеллигенции, скажем, в Москве и Ташкенте. По сравнению со своими узбекскими коллегами, многие столичные творческие работники просто бедствовали. Все это я мог бы сказать Малику, но он и сам не был слепым.

Есть, конечно, и другие соображения на эту тему. Наша центральная коммунистическая власть умела в чисто житейском плане держаться свысока по отношению к национальным республикам. Там это, естественно, воспринимали как великорусский шовинизм, но совсем забывали о том, что примерно такое же партийное хамство распространялось и на старшего брата, на простой русский народ…

Сложен и безумно противоречив узел межнациональных отношений, затянутый и запутанный большевиками. Официальная дружба народов по-советски переросла в кровавые распри и преследования по национальному признаку. И в России, и в других республиках, отколовшихся от нее. Но и на этом трагическом фоне нельзя забывать о том, что, несмотря на фальшь и дешевку официальной национальной политики в СССР, там было все же человеческое общение между людьми разных национальностей, особенно среди творческих профессий. Яркий пример – жизнь и труд Малика Каюмова. Теперь и такого общения не стало…

Оба последних коммунистических лидера, Горбачев и Ельцин, затеяли между собой традиционный партийный поединок в борьбе за личную власть, загубили при этом перестройку и во многом поспособствовали развалу Советского Союза, ускорили этот процесс, который мог бы без них пойти по-другому. Как? Более конструктивно и цивилизованно, по типу уже сформировавшегося общеевропейского содружества. У нас же все пошло не по европейскому, западному пути, а более жестоко, можно сказать, по-восточному. Главная вина Горбачева и Ельцина была в том, что они больше думали о своей личной власти, а не о судьбе страны и народов, ее населяющих. Например, можно вспомнить, что Ельцин не сумел стать главой СССР и пожертвовал его единством, форсировал распад страны, чтобы утвердиться хотя бы на посту президента России. Разве можно забыть его губительный провокационный призыв, обращенный к местным властям: «Берите столько суверенитета, сколько сможете!»

Кроме Горбачева и Ельцина, был еще один коммунистический лидер, которого просто нельзя не упомянуть при анализе тех событий. Это – первый украинский президент Д. Кравчук. Ах, насколько же типичной оказалась эта одиознейшая фигура для смутного времени становления новых государств, поднимавшихся на руинах бывшего Советского Союза! В Кравчуке как бы сфокусировались все отрицательные черты вчерашних коммунистических лидеров, ставших во главе новых государств. До развала СССР он был секретарем ЦК партии Украины по идеологии; местные националисты не знали более лютого врага, чем Кравчук, а Москва не могла представить себе более верного служаку и наместника. Этот идеологический Аракчеев вел свое дело таким образом, что именно на Украине так называемые националисты подвергались самым жестоким преследованиям. И вот парадокс – именно на волне национализма к власти пришел Кравчук! И сделал все возможное и невозможное, чтобы выйти из Советского Союза во имя упрочения собственной власти. А такой выход Украины из СССР неминуемо означал конец Советскому Союзу. С потерей, скажем, прибалтийских республик он еще мог бы устоять, но вслед за Украиной другие республики уже просто не могли не выйти из СССР. Да, именно Кравчук, самый верный еще вчера российский наместник, сыграл эту роковую, губительную роль. Недаром в те дни «Литературная газета» опубликовала о нем статью под заголовком: «Человек, который похоронил СССР».

Именно похоронил. Не развалил. Ни ему, ни Горбачеву, ни Ельцину это было просто не по силам. Они выступили в роли могильщиков СССР, ставшего в конце концов вполне логичной жертвой большевистской погони за мировым господством. Мне довелось стать не просто сторонним свидетелем этого эпохального краха, но и увидеть вблизи многие его подробности, поскольку я много лет занимался американской тематикой. На моих глазах развернулся и заключительный акт драматических отношений между США и СССР, причем в качестве корреспондента журнала «Огонек» я смог наблюдать за происходившим действием не только на официальной сцене, но отчасти и за кулисами.

Во второй половине прошлого века я не только несколько раз путешествовал по США, но и регулярно освещал на страницах «Огонька» советско-американские встречи на высшем уровне. Так случилось и в 1985 году, когда впервые встретились между собой американский президент Рейган и наш новый лидер Горбачев. Кто бы мог предположить тогда, что это было начало скорого конца Советского Союза?

Участников советско-американского диалога на высшем уровне Женева встретила придавившими город сплошными свинцовыми тучами, холодом, пронзительным ветром, снегом пополам с дождем. Солнца как будто бы и вообще не существовало. Можно сказать, что примерно такой же политический климат сопутствовал и долгому времени, предшествовавшему этой встрече. Отношения между СССР и США настолько испортились, напряженность в мире настолько возросла, что высказывались сомнения в возможности советско-американских переговоров на высшем уровне. Главным камнем преткновения было то, что мы безнадежно застряли в Афганистане, где наша агрессия стала еще одним убедительнейшим доказательством пагубности нашей внешней политики, которая все еще питалась идеями мировой революции.

К середине 80-х годов мы тешили себя тем, что имел место устойчивый паритет в отношении ядерных сил Америки и СССР. Поддерживать это равновесие нам было, разумеется, гораздо тяжелее, чем Соединенным Штатам, которые были во много раз богаче нас. Американцы это прекрасно понимали и делали все возможное, чтобы навязать нам еще более тяжкую гонку ядерных вооружений. Нам пришлось дорого платить за афганскую авантюру, которая для американцев стала козырной картой в их внешнеполитической игре. Они имели основания запугивать самих себя и своих союзников «советской угрозой», Рейган прямо назвал нашу страну «империей зла». Уже на самой первой пресс-конференции в качестве президента США Рейган не скрывал такой своей позиции по отношению к нашей внешней политике. Американская пресса писала тогда, что «Рейган пришел к власти в качестве самого ярко выраженного антисоветского президента нашего времени».

В то время одной из самых главных спорных проблем между США и СССР стала так называемая стратегическая оборонная инициатива Соединенных Штатов (СОИ), а попросту говоря – намеченная ими милитаризация космоса. Сторонники этой идеи, в том числе и сам Рейган, утверждали, что они хотели бы создать противоядерный космический щит, который якобы станет надежной гарантией от любого ракетного удара. Противники этой затеи считали, что это будет не щит, а меч, занесенный над всем человечеством. Страна, имеющая такой «ядерный зонтик» (если он на самом деле оказался бы эффективным), смогла бы безнаказанно обрушить ядерный удар на кого угодно, поскольку возможная ответная атака противника наткнулась бы на этот «зонтик». Указывалось также и на то, что создание такой системы потребует много лет и обойдется в 500 миллиардов долларов, что даже для США непомерно.