Читать онлайн «Политическая концепция М. Каддафи в спектре «левых взглядов»». Страница 21

3. Трансформация «левых взглядов» на Арабском Востоке

Условия идеологического оформления спектра «левых взглядов» в арабском мире существенно отличались как от европейской, так и от российской социально-политической ситуации. Становление «левой мысли» было затруднено тем, что в конце XIX в. – первой половине XX в. арабские страны, многие из которых пережили несколько веков османского владычества, подверглись европейской колониальной экспансии. Развитие арабских стран было в значительной степени подчинено внешнему рынку, что меняло принципы функционирования национальных экономик и способствовало форсированной урбанизации, коммерциализации хозяйства, росту товарно-денежных отношений, трансформации коллективной племенной собственности в систему крупного частного землевладения, упадку натурального хозяйства, обезземеливанию крестьянства, прогрессировавшей имущественной и статусной поляризации общества, углублению этно-конфессиональ-ных противоречий. Процесс перехода от интегрированного, преимущественно сельского, общества к дифференцированному индустриальному порождал новые типы производства и постепенно трансформировал традиционные социальные отношения и институты.

Включение арабских стран в орбиту мирового рынка оказало прямое воздействие и на развитие общественно-политической мысли. Значительную часть философских и социологических разработок арабских философов пронизывал антиколониальный пафос. Предпосылки появления «левых взглядов» на Арабском Востоке появились только в начале XX в., этот вектор развития общественно-политической мысли оформлялся преимущественно как часть неоднородного идейного комплекса – антиколониального движения, что и предопределило его специфику. Если в России основу консолидации «левых» составили антиконсерватизм и народничество, то на Арабском Востоке эти функции выполняли антиколониализм и национальное возрождение. Традиция стала главным институционным и духовным фактором, способствовавшим социальной и национальной консолидации, противостояния процессу «вестернизации» – наложению европейской колониальной логики на арабскую реальность[111].

В арабском обществе отсутствовала четко выраженная политическая дифференциация, и на начальном этапе «антиколониальная мысль» скрепляла идеологической печатью самые различные политические течения, а программные заявления арабских либералов во многом совпадали с требованиями зарождавшихся «левых»: основной целью антиколониально настроенной интеллигенции была независимость каждой арабской страны как необходимый шаг на пути к политической модернизации. Но в дальнейшем поиск некапиталистического пути развития был продиктован в первую очередь тем, что либеральная демократия в сознании многих арабских теоретиков все больше ассоциировалась с колониальными порядками[112], и это во многом предопределило непопулярность концепций либерализма, согласно которым политическое развитие Арабского Востока оказывалось возможным исключительно в фарватере Запада. В то же время значительная часть консервативных сил стала той местной элитой, на которую опирались колониальные силы, а местные органы власти зачастую играли вспомогательную роль «сателлитов» при колониальном аппарате правления, что способствовало делегитимации и консервативной идеологии в глазах многих арабских интеллектуалов. Неприятие существовавших социально-экономических условий вполне закономерно порождало особый интерес к вопросам государственной власти и альтернативным политическим моделям.

«Левые» концепции как вектор идеологии арабского возрождения складывались на перекрестке двух идейно-культурных потоков: традиционного наследия и внешних идеологических воздействий. Сама идея «возвращения к традиции» была стимулирована контактом с иной цивилизацией. Политика «вестернизации», трансформируя местную политическую культуру, одновременно делала доступной для арабского населения европейскую философию, в том числе и «левую»[113]. Социалистические идеи появились в арабских странах как результат знакомства интеллектуальной элиты с трудами европейских, в первую очередь французских, теоретиков, но неизбежно претерпевали модификацию в контексте местной политической культуры и местных социальных конфликтов, а большинство заимствованных понятий и терминов рассматривались сквозь призму арабской философской традиции.

В начале XX в. в арабских странах начали появляться первые политические организации и партии, функционировавшие при отсутствии парламентаризма западного образца, однако начавшие оказывать ощутимое воздействие на активизацию общественно-политической жизни. Партийные программы отличала разнородность идейно-политических влияний, однако среди политических требований следует выделить свободу слова, собраний, ассоциаций, объединения в профсоюзы, а наиболее злободневной темой дискуссий постепенно становился вопрос о национальной эмансипации и политической независимости. В этих условиях в процессе исследования проблем власти, функционирования политических институтов, их способности обеспечить национальную интеграцию, стабильность общественных структур и экономический рост в трудах арабских общественно-политических деятелей, писателей и публицистов (С. Мусы, А. ар-Рейхани, Н. аль-Хаддада, С. аль-Хусри и др.) постепенно начали появляться элементы «левых взглядов».

Арабская общественно-политическая мысль все больше обращалась к идеям о необходимости направления всех сил общества на обеспечение интересов каждого индивида, от неприятия политического неравенства многие теоретики перешли к критике социальной дифференциации, появились тезисы о распределении благ по труду, требования эмансипации женщины, секуляристские идеи. В этот период ряд публицистов осуществили попытку критического анализа либеральной доктрины, стремясь доказать закономерность политической эволюции к социализму. Критике подвергались такие либерально-капиталистические реалии, как резкая имущественная поляризация, крайне интенсивная индустриализация и, разумеется, политика колониализма. Само понятие «иштиракийя» («социализм») все чаще начинало противопоставляться термину «ра’асмалийя» («капитализм»). Арабские «левые», употребляя термин «социализм», использовали его арабский эквивалент («ишти-ракия» – «участие всех», «соучастие», «сотрудничество»), семантика которого отличалась от европейского аналога.

Уже на этапе своего становления «левые силы» в арабском мире не были гомогенны, наоборот, в первой половине XX в. арабскую «левую мысль» представляло многообразие политических теорий, отличавшихся расплывчатостью формулировок. Вместе с тем, можно попытаться выделить основные тенденции развития социалистических идей. Так, подавляющее большинство «левых» мыслителей были далеки от насильственных форм ниспровержения власти, от идеи социальной революции как своевременного средства реализации социалистического идеала[114] и выступали с умеренных, реформистских позиций, пропагандируя постепенное «врастание» социализма в существовавшие социально-экономические структуры, преобразование общества путем создания производственных ассоциаций. Многие теоретики подчеркивали просветительский характер своей деятельности, считая, что необходимым предварительным условием социальных преобразований должна стать «духовная революция»[115], социалистические идеи зачастую неразрывно связывались с этикой. Большинство «левых» считали, что социализм можно установить исключительно посредством воспитания народа в системе представительного правления[116].

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Выбор европейских стран и России для иллюстрации становления и развития всего спектра «левых взглядов» обусловлен тем, что именно в этих государствах подавляющее большинство классиков «левой мысли» сформировались как философы, социологи и политики. В свою очередь, исследование трансформации этих идей на Арабском Востоке имеет большое значение для анализа ливийского варианта «левой мысли».