Читать онлайн «Ацтеки. Воинственные подданные Монтесумы». Страница 13

Жрецы, в свою очередь, очень редко получали такое отличие. Как мы увидим, у них имелась своя собственная иерархия, которая была не менее выдающаяся и почитаемая, чем у других.

Поначалу текутли избирались или, скорее, назначались, причем при избрании на любую должность выбор почти всегда падал на члена одной и той же семьи. Преемственность поста главы района, например, осуществлялась «не по наследству, а, после его смерти, посредством выбора самого уважаемого, мудрого, талантливого и пожилого человека… Если у умершего остался сын, годный занять это место, выбирают его: всегда выбирают родственника при условии, что таковой имеется и он подходит к этой должности».

Ко времени правления Монтесумы II, однако, единственными постами, которые действительно занимали выбранные кандидаты, были самые высшие: пост императора и четырех «сенаторов», которые его сопровождали. Во всех остальных случаях либо император напрямую давал назначения своим подчиненным, либо районы или города выдвигали своих кандидатов, но это выдвижение вступало в силу лишь в том случае, если оно было утверждено центральной властью.

На практике избирали обычно сына или племянника или даже брата местного текутли, который становился его преемником в деревне, городе или районе. Но хотя внешне это выглядело как соблюдение традиции, на самом деле это уже было не избранием, а презентацией, и последней инстанцией был император, который назначал человека по своему выбору. Власть уже не давалась снизу, а приходила сверху: новая государственная машина поглотила последние следы демократических начинаний.

Текутли всегда занимал очень важное положение, управлял ли он деревней, небольшим городком или большим городом. Именно текутли испанцы назвали словом «касик» (это слово они привезли с Ямайки). Он носил особую одежду и ювелирные украшения, его имя заканчивалось уважительным окончанием – цин; он жил вжтсталалгаер'во дворце, скромном или, случалось, роскошном, который содержали жители деревни или городка, обязанные предоставлять ему, по их выражению, «дрова и воду» и бытовое обслуживание. У него была земля, которую обрабатывали за его счет; доход с нее можно было бы назвать его жалованьем. Помимо этого император жаловал его «продовольствием и платой»: тканями, одеждой, продуктами питания, а в обмен на это был обязан являться к императору, когда бы тот его ни призвал.

Каковы были его функции? Во-первых, он представлял свой народ перед высшими властями: он должен был «говорить за вверенных ему людей» и защищать их в случае необходимости от чрезмерного налогообложения или какого-либо посягательства на их землю. Во-вторых, он выступал в роли судьи во время тяжб, обращался с апелляцией в Мехико или Тецкоко. Далее, в качестве военачальника он возглавлял воинские отряды, которые был обязан предоставить в случае войны. Наконец, на своем посту он должен был поддерживать порядок, надзирать за обработкой полей, особенно тех, которые были выделены для выплаты податей, а также позаботиться о том, чтобы эти подати были заплачены кальпишке из администрации империи.

И в завершение, особенно если его район занимал важное положение, он, в свою очередь, имел право назначать местных чиновников при условии, что будет платить им с доходов от своих земель и из своего денежного содержания. Текутли, его семья и дети не платили налогов.

В давние времена во Франции существовала огромная разница между образом жизни сельских помещиков в Бретани или Гаскони и образом жизни видных аристократов из свиты короля, а также огромное различие в значимости их положения. Точно так же текутли из далекой мексиканской деревушки не имел такого большого авторитета по сравнению с одним из приближенных Монтесумы. Но в то время как французский дворянин был уверен в том, что его титул перейдет к его наследникам, текутли не мог быть в этом уверен. Он обладал им только при жизни, а после его смерти двойная процедура выдвижения кандидата снизу и утверждения его центральной властью могла передать его должность дальнему родственнику или даже кому-то совершенно постороннему. На деле во многих городах, особенно поблизости от Мехико, были текутли, назначенные напрямую императором.

В каждом районе (кальпулли) столицы был свой начальник, кальпуллек, который избирался на пожизненный срок; жители отдавали предпочтение членам одной и той же семьи, а император утверждал их выбор. У него был совет старейшин, уэуэтке, которые являлись, вероятно, самыми почтенными и широко известными главами семей, и «он никогда не предпринимал ничего, не выслушав мнения старейшин». Его обязанности были во многом схожи с обязанностями текутли деревни или города: особенно от него требовалось умение «защищать и оборонять» своих сограждан. Но его главной задачей было вести запись общинных земель, принадлежащих кальпулли и поделенных между разными семьями. Как мы увидим позднее, каждая семья имела право пользования своим наделом и доходами с него, могла обрабатывать его и снимать с него урожай на определенных условиях. Обязанностью кальпуллека и его совета старейшин было следить за тем, чтобы эти условия соблюдались, и вести в книгах запись всех изменений в наделении землей посредством символических рисунков и иероглифов.

Ввиду занимаемой им должности кальпуллек должен был нести весьма значительные расходы. Часто в его доме собирались районные старейшины, и он, как хозяин, должен был предложить им пищу и питье. Даже в наши дни в любой мексиканской деревне, если индеец, занимающий какую-то должность, не делает этого не скупясь, он многое теряет в глазах окружающих. Так было и в те времена. В качестве компенсации глава района не платил налогов, а жители его кальпулли по очереди выполняли работы на его земле и в его доме.

Нет никаких сомнений в том, что здесь мы соприкасаемся с очень старыми порядками, заведенными в племени мексиканцев: кальпулли – это поистине ядро, а его глава и старейшины представляют собой самую древнюю форму территориальной организации ацтеков. Так же верно и то, что во времена, о которых идет сейчас речь, кальпуллек, хоть и был все еще высоко почитаемой фигурой, сталкивался с тем, что его власть становилась все менее реальной, так как со всех сторон ее понемногу ущемляли.

Он избирался на свою должность своими согражданами, но сохранял ее за собой только благодаря милости монарха. Теоретически он возглавлял всю деятельность населения своего района, но храм ему приходилось уступать куакуилли, районному жрецу, который принадлежал к жреческой иерархической системе, а «дом для юношей» – воинам-педагогам, назначенным сверху. По словам Торквемады, каждый день он был обязан приходить во дворец за распоряжениями: «он ожидал уэя кальпишки, главного распорядителя, чтобы тот сообщил ему, что приказал и повелел великий господин (император)». В его подчинении находились чиновники, чьей обязанностью было надзирать за группами из двадцати, сорока и ста семей в отношении выплаты налогов и выполнения коллективных работ, таких, как уборка или общественные работы. По крайней мере, теоретически они были ему подчинены, но возникает определенное впечатление, что они на самом деле принадлежали, если можно так выразиться, к бюрократической административной системе, которая находилась вне его власти. «Число чиновников (oficiales), которое имелось у этого народа для всякой малости, было так велико, а все записи велись так хорошо, что не было недостатка ни в отчетах, ни в списках жителей (padrones); ведь для всего были свои чиновники постарше и помладше (mandoncillos), даже для подметальщиков. Весь город и его районы были поделены, так как человек, который отвечал за сто домов, выбирал и назначал пять или шесть других служащих, подчиненных ему, и делил эту сотню домов между ними так, что каждый, осуществляя надзор за пятнадцатью или двадцатью домами, мог руководить и распоряжаться их жителями с целью обеспечения сбора налогов и выделения необходимого количества людей для общественных работ. Точно так же городские чиновники (oficiales de la republica) были столь многочисленны, что их невозможно было сосчитать».

Эта картина мексиканского чиновничества, странным образом напоминающая административную систему империи инков в Перу, почти не оставляет иллюзий относительно того, насколько большой независимостью мог пользоваться кальпуллек, имея над собой уэй кальпишки, а внизу бюрократическую систему. Он был традиционным вождем, сохранившимся от старых времен, и теперь оказывался в несовместимой связи с централизованной системой управления, которая являлась частью не местных общин, а государства.