Читать онлайн «Поражение на западе. Разгром гитлеровских войск на Западном фронте». Страница 80

Сбитые с толку, дезорганизованные, рассеянные остатки вермахта прятались по лесам, пока не попадали в плен; сражались, пока их не разбивали наголову; или выжидали, пока волна наступления не пронесется мимо. Все зависело от компетентности, фанатизма или здравого смысла их офицеров. Один человек, как безумный, пытался собрать свои разгромленные армии, но, как шарики ртути, они разбегались при малейшем прикосновении. Над съежившейся страной несся вихрь, закрученный фюрером, неведением и дисциплиной. «Держаться до конца», – приказывал фюрер, и оставалось лишь повиноваться. Или пытаться повиноваться. Или делать вид, что повинуешься.

В нескольких шагах от пропасти оставались два последних очага сопротивления: организация «Вервольф» и «Национальная цитадель».

В немецкой мифологии много зловещего и причудливого. Легенды полны таинственных магических символов, которые притягивают и очаровывают немцев. Языческое почитание свастики, возрождение старинных ритуалов и празднеств, посвященных древним германским богам, уходят корнями в мифы древних тевтонских племен. Движение «Вервольф» также использовало любовь немцев к мистицизму. Вервольф (оборотень) – человеческое существо, временами превращающееся в волка. Символом движения стал «wolfsangel», или «волчий крюк». «Вольфзангель» – языческий оберег, защищавший его владельца от происков «темных сил» и дающий власть над оборотнем – вервольфом. По распространенному суеверию, дом, отмеченный этим знаком, защищен от преследования оборотней.

Когда стало ясно, что последние битвы Второй мировой войны обрушатся на немецкую землю, пришло решение о необходимости групп гражданского сопротивления, которые будут сражаться в тылах Восточного и Западного фронтов. Для выполнения этой задачи СС создало движение «Вервольф», впервые заявившее о себе в Верхней Силезии в борьбе против Красной армии. Важную роль в новом движении отвели гитлерюгенду, а 22 февраля 1945 года к действиям «Вервольфа» подключили и штатный состав вермахта. В оперативном приказе дивизиям Восточного фронта от 22 февраля говорилось: «Отобрать солдат, чьи дома находятся на территориях, оккупированных врагом. Эти люди должны обладать незаурядными способностями, боевым опытом, отвагой и подходить на роль лидеров войск «Вервольфа».

На западе отряды «Вервольфа» официально появились только 1 апреля 1945 года. В радиовоззвании с бесстыдной откровенностью обозначили их цели и методы: «Вервольф» – организация, рожденная моральной силой национал-социализма. Он не нуждается в ограничениях, навязанных воинам нашей регулярной армии. Для борьбы с врагом хороши любые методы. «Вервольф» единолично решает, жить или умереть врагам и предателям нашего народа, а также обладает необходимыми полномочиями для исполнения своих приговоров. Каждый большевик, каждый британец и каждый американец на немецкой земле – законная добыча нашего движения. Мы с радостью используем любую возможность унитожать их даже ценой собственной жизни. Любой немец, предложивший помощь врагу, независимо от его положения и рода деятельности, не уйдет от нашего возмездия».

С истинно немецкой скрупулезностью, по приказу Гиммлера, были созданы школы, где обучали самым эффективным методам партизанской борьбы. Теперь, когда возникла необходимость организовать собственное движение сопротивления, пригодились долгие годы подавления движений сопротивления в оккупированной Европе: немцы успели хорошо изучить их лучшие методы. Насколько хорошо были усвоены эти уроки и как «Вервольф» собирался применять полученные знания, можно узнать из следующего письма от 23 февраля 1945 года доктора Видмана полковнику СС Панцингеру.

Речь идет о применении ядов.

«Во время моего пребывания в Данциге майор Герц среди прочего получил яды для применения организациями «Вервольфа». Я возражал против применения мышьяка, поскольку Герц сказал мне, что, согласно полученным им инструкциям, мышьяк предназначается для отравления алкоголя. Мышьяк не растворяется в чистом спирте, а в разбавленном спирте растворяется медленно. Мышьяк пригоден для отравления пищи, например хлеба, кексов и т. п., но не для отравления спиртных напитков, как планировалось в данном случае.

В Данциг также доставили таблетки для самоубийств. Герц сообщил мне, что в них содержится веронал. Мое мнение по данному вопросу следующее: летальная доза веронала – от пяти до восьми граммов. Такое количество весьма сложно проглотить в форме таблеток. Эту трудность вряд ли можно преодолеть, разжевав таблетки и проглотив их только в случае крайней необходимости, как предлагается в инструкции. Смерть от такого применения веронала относительно медленная, так что остается возможность вернуть человека к жизни с помощью промывания желудка. Можно предположить, что враг воспользуется этим методом. Человек, которого привели в чувство после тяжелого наркотического отравления, ослаблен до такой степени, что во время допроса может легко расстаться с важной информацией. Следовательно, неэффективная таблетка для самоубийства...»

Однако на деле «Вервольф» не продвинулся дальше подготовки и пропаганды. Несколько отдельных банд вырыли в лесах землянки и во время вылазок взрывали мелкие вражеские продовольственные склады и базы горючего. Группы гитлерюгенда досаждали западным союзникам, натягивая проволоку поперек проселочных дорог и разбрасывая битое стекло и гвозди на оживленных шоссе. Случалось, какого-нибудь немца расстреливали за сотрудничество с врагом. И это все. Ни стихийных мятежей, ни партизанской войны, ни серьезного саботажа, ни узлов ожесточенного, фанатичного сопротивления. Пассивно, даже с некоторым угрюмым облегчением смотрели немцы на войсковые колонны западных союзников, заполонившие фатерланд. Война всем надоела до смерти. Никто не хотел превращаться в оборотня. Движение сопротивления предполагает наличие веры в дело, за которое идет борьба. За месяц до конца войны у немецкого народа веры не осталось. Разрекламированный волчий вой вылился в блеяние овцы в волчьей шкуре.

История «Национальной цитадели» еще менее героична. С конца 1944 года в разведотделы союзной армии приходили донесения от агентов, военнопленных и воздушной разведки о том, что в баварских Альпах развернуто строительство колоссального оборонного рубежа. На территории около 240 миль в длину и 80 миль в ширину у границ Швейцарии и Италии ожидалась идеологическая демонстрация национал-социалистского сопротивления. Чем глубже союзники вторгались в центральную Германию, тем достовернее казались эти сведения. По стечению обстоятельств или умышленно, остатки эсэсовских дивизий, защищавших Вену, отводили к краю «Национальной цитадели». Кроме того, немецкие реактивные самолеты базировались на юге. Наряду с великолепными природными преградами – узкими горными дорогами и покрытыми ледниками горными пиками – учитывался тот факт, что личное убежище Гитлера находилось в том же районе. Образ современной Брунгильды, мчащейся на коне в пылающий погребальный костер, вполне мог привлечь человека с таким менталитетом, как у Гитлера. Во всяком случае, этот образ запал в души офицеров разведки западных союзников; опасность существования мощного укрепления в горах была слишком вероятной, чтобы ею пренебречь. Чтобы быстро уничтожить любые центры сопротивления, в том числе возможное прибежище нацистов в этом труднодоступном районе, генерал Эйзенхауэр решил наступать в западную Австрию как можно скорее.

Если Гитлер действительно планировал эффектную финальную сцену, то он хорошо хранил свой секрет. Даже в конце января 1945 года Йодль в письме Гиммлеру возражал против идеи укрепить территорию на швейцарской границе, ни слова не упомянул о «Национальной цитадели». Большинство генералов вермахта ничего не слышали о ней; а те, до кого доходили слухи, только качали головами и говорили, что нет пределов воображению Гиммлера и Гитлера. В любом случае, утверждали они, если бы подобный план осуществлялся, то дивизии регулярной армии вели бы отвлекающие действия, в то время как дивизии СС спешили бы в свои безопасные альпийские укрепления. Генерал-лейтенант Курт Дитмар, «официальный голос» верховного командования, заявил, что, хотя кое-какие приготовления проводились, идея так и осталась на бумаге.

К середине апреля большинство ключевых министерств с чиновниками и документами перебралось из Берлина в окрестности Берхтесгадена. Почти весь штаб верховного командования также перевели в район «Национальной цитадели». Лишь один человек, который мог превратить этот сектор в последний оплот Третьего рейха, не явился сюда. Как бы ни воображал себе Гитлер финал «Гибели богов», союзники успешно расстроили его планы. Едва рухнул Рур, советские войска вторглись в «Национальную цитадель» на востоке, а американские танковые колонны рвались к Мюнхену на западе. К 20 апреля Гитлер решил оставаться в Берлине до конца. Как только он принял это решение, «Национальная цитадель», как и «Вервольф», была сразу забыта.