Читать онлайн «Поражение на западе. Разгром гитлеровских войск на Западном фронте». Страница 37

В действительности речь шла о гораздо более важном аспекте жизни нацистской Германии. В покушении участвовали представители всех слоев немецкого общества, которым хватило смелости проявить сопротивление гитлеровскому режиму. Этот заговор зародился в политической верхушке Германии. В нем в основном принимали участие люди, обладавшие в рейхе властью и авторитетом. Ввиду этой избранности число участников заговора было сравнительно невелико, но заговорщики выражали мнение гораздо больших слоев населения. По своей сути и форме мятеж радикально отличался от русской революции 1917 года, движущей силой которой были рабочие и солдаты. Искренняя поддержка широких масс позволила русским сбросить царя. Заговор 20 июля в Германии зародился не в народе, а потому его подавление мало повлияло на немецких солдат, не посвященных в планы заговорщиков, хотя сильно ударило по высшему армейскому командованию. Даже через четверть века трудно представить, как аукнется этот заговор будущим поколениям немцев. В воспоминаниях уцелевших заговорщиков весьма полно задокументированы различные попытки устранения Гитлера, кульминацией которых стал провал покушения 20 июля.

Отношение к этим людям и их деяниям в послевоенной Германии противоречиво и неоднозначно. Одни вспоминают их как патриотов-мучеников, олицетворяющих все лучшее в немецком характере. Другие – представители неонацистских партий, опасного меньшинства в Западной Германии, заклеймили их «преступниками июля 1944 года». Кое-кто видит в них основу мифа об еще одном «ударе кинжалом в спину», отводя им роль предателей, помешавших фюреру одержать победу. Их место в немецкой мифологии, видимо, будет зависеть от того, прочувствуют ли будущие поколения немцев коллективную вину за Гитлера или отмахнутся от нацизма как неприятного инцидента, не имеющего к ним никакого отношения. Если случится последнее, тогда участники заговора 20 июля останутся в истории некомпетентными идеалистами, провалившими свою миссию. Если произойдет первое, тогда этих людей будут почитать как национальных героев, своим отважным сопротивлением нацизму искупивших вину народа, который на тринадцать лет потерял связь с истинными ценностями христианства, гуманизма и цивилизации. Хотя, как мы уже говорили, диссидентов было немного, они – единственное светлое пятно в том мрачном периоде немецкой истории.

Первыми нелегальными противниками нацизма были члены интеллектуальных и левых групп, не пожелавшие смириться с давлением нового режима. Постоянно преследуемые одной из самых жестоких и бдительных полицейских систем, они, по мере укрепления национал-социализма, все глубже уходили в подполье. В то время как Гитлеру сопутствовали удачи во внутренней и внешней политике, численность и энтузиазм этих групп сопротивления истощались, пока в конце концов не остались крохотные дискуссионные кружки, представлявшие скорее философскую, нежели действенную оппозицию нацизму. Когда эти гражданские лица смогли привлечь на свою сторону влиятельных инакомыслящих армейских офицеров, их сопротивление приняло более активную форму: только с помощью военных можно было нейтрализовать личную охрану Гитлера, состоявшую из эсэсовцев. Впервые представилась возможность разработать планы свержения национал-социалистского режима.

Ряды заговорщиков охватывали широкие слои оппозиции Гитлеру. Пока правительство продолжало плодить своих врагов, росло и число заговорщиков. У этих очень разных людей была одна общая цель: все они желали конца нацизма в его нынешней форме. Но у каждой группы заговорщиков были на то собственные причины. Одних не устраивала нравственная и философская программа национал-социализма; другие мечтали о реставрации консервативно-республиканской формы правления; третьи надеялись провести либерально-социалистическую революцию; четвертые жаждали спасти мощь и престиж армии. И внутри каждой группы существовало множество разных мотивов, включая личные амбиции, патриотизм, идеализм, месть, страх и ревность. По меньшей мере шесть незаурядных группировок играли важную роль в оппозиции Гитлеру: государственные служащие, бывшие нацисты, социал-демократы и коммунисты, священнослужители, интеллектуалы и армейские офицеры. До 1938 года это были маленькие разобщенные группки недовольных людей, признававших опасность курса Гитлера. Они перешептывались о «необходимости что-то делать», однако из их недовольства не выкристаллизовалось нечто, что можно было бы назвать заговором или движением сопротивления. Впервые гражданские и военные объединились, чтобы спланировать согласованные действия против Гитлера, когда генерал-полковнику фон Фричу, главнокомандующему сухопутными войсками, предъявили сфальсифицированное обвинение в гомосексуализме. Их цель была строго ограничена: оправдать фон Фрича и восстановить его в должности главнокомандующего. Но оправдание фон Фрича не повредило репутации Гитлера в глазах нации, как надеялись диссиденты. Их усилия по дискредитации нацистов ни к чему не привели. Даже угроза дуэли между фон Фричем и Гиммлером закончилась комически, так как фон Рундштедт, который должен был вручить Гиммлеру вызов, решил этого не делать. Фон Фрича не восстановили в должности главнокомандующего, и акция оказалась в целом безуспешной.

Единственное конкретное достижение: влиятельные представители разных слоев общества выказали недовольство нацистским режимом. Знак был подан, недовольные посчитаны, связи установлены. В следующие шесть лет этими контактами будут время от времени пользоваться, пока с большинством инакомыслящих не покончат виселицы и расстрельные команды.

Главную гражданскую оппозицию гитлеровскому режиму составляли государственные служащие. Таланты этих компетентных управленцев, сохранивших посты в высших госучреждениях, можно было бы использовать в революции и формировании нового правительства. Ведущей фигурой этой группы был Карл Герделер, в прошлом рейхс-комиссар по контролю за ценами и бургомистр Лейпцига. Он обладал широкими связями среди промышленников и бизнесменов, хотя из-за несогласия с Гитлером сошелся с военными и левыми кругами. К 1938 году он понял, что политика Гитлера приведет Германию к экономической катастрофе, и этот мотив доминировал в его деятельности. В политическом отношении он был консерватором и после начала войны надеялся, что в случае успеха заговора Германия будет оккупирована только западными державами. В правительстве, сформированном после свержения Гитлера, он собирался занять важный пост канцлера.

Среди заговорщиков-чиновников были граф Фридрих Вернер фон дер Шуленбург, бывший посол в Москве; Ульрих фон Хассель, бывший посол в Риме (оба были уволены из министерства иностранных дел за несогласие с политикой фюрера в отношении СССР и Италии); Ганс Попиц, бывший министр финансов Пруссии; бывший статс-президент Вюртемберга Ойген Больц и многие другие, игравшие значимую роль в политической жизни рейха. Большинство этих людей разделяло консервативную идеологию Герделера. Они надеялись уничтожить национал-социализм, установить защищающую интересы капитала парламентскую демократию наподобие Великобритании и Соединенных Штатов Америки, были готовы пойти на компромисс с не слишком требовательными социалистами.

Тех, кто решил отказаться от национал-социалистских идеалов после первых крупных военных поражений, привлекли к заговору как полезных помощников в расколе солидарности нацистов и контроле за некоторыми формированиями берлинской полиции в день выступления. Эти ренегаты переходили в тайную оппозицию не по идеологическим мотивам, а из-за опасений за собственную безопасность или неприкрашенного авантюризма. Среди заметных представителей этой группы были Артур Небе, начальник криминальной полиции Берлина, Ганс Бернд Гизевиус и Йенс Йессен, профессор экономики из Берлинского университета.

Составить некое подобие оппозиции гитлеровскому режиму неизбежно должны были остатки левого крыла социал-демократов и коммунистов. Сознавая стойкость этой оппозиции, нацисты сосредоточили на ней свои главные усилия. Распустив все левые партии, разгромив профсоюзы, запретив забастовки, арестовав почти всех выдающихся социал-демократов и профсоюзных лидеров, не выпуская из-под неусыпного наблюдения гестапо все рабочие организации, нацисты с успехом свели левую оппозицию к местным и заводским ячейкам, совершенно не связанным между собой. Левая оппозиция потеряла возможность планировать какие-либо независимые акции и сосредоточила все свои усилия на выживании. У нее осталась одна цель: постараться дожить до тех времен, когда какая-то внутренняя или внешняя сила ослабит фашистскую диктатуру настолько, что можно будет возобновить социал-демократическую и коммунистическую деятельность.