Читать онлайн «Краткая история военных сражений». Страница 35

Самым общепринятым временем для начала военных операций был октябрь, после сезона дождей, хотя время могло измениться из-за политических обстоятельств. Был хорошо налажен шпионаж, как дипломатический, так и военный. Из имеющихся различных источников чрезвычайно трудно установить дислокацию войск и тактические приемы. Автор Махабхараты дает полный простор полету фантазии, описывая боевые порядки, носящие названия «цапля», «ястреб» и «крокодил», и в своих фантазиях остается верен себе, рисуя все до мельчайших деталей. Каутилья говорит чуть реальнее о четырех основных боевых порядках – «посох», «змея», «круг» и «разомкнутый строй», каждый со своими разновидностями. Понятно, что теоретически существовали многочисленные виды боевого развертывания.

Мы увидим, что военное искусство древних индусов не слишком благодатная область для изучения. Самыми слабыми местами в структуре и формировании войск были излишняя опора на слонов, плохая конница и феодальная система комплектования, препятствовавшая единоначалию и стандартизации снаряжения и формирования. Даже более удачливым полководцам, таким, как Чандрагупта Маурья, изгнавший греков, и Скандагупта с Ясодхарманом, отбросившие гуннов, похоже, не хватало дальновидности и стратегического и тактического умения. Не удерживались проходы на северо-западной границе, войска передвигались медлительно. Войны между индусами были незначительными событиями, велись с оглядкой. Они были занятием политиков, не касавшимся земледельцев, занятых возделыванием полей. К 1000 г. н. э. индийская цивилизация стала самодовольной и консервативной. Эти слабости вскрыло исламское нашествие.

Tyρκo-исламское завоевание Индии развивалось по шаблону. Это был постепенный процесс, начавшийся в X в. и завершившийся лишь в XVII, – дикие турецкие племена постоянно манили богатые разрозненные земли. Турки начинали с налетов через границы, налеты перерастали в широкие вторжения, в ходе которых ближайший индийский правитель в последнем сражении терпел поражение. Первое завоеванное княжество становилось плацдармом для дальнейшего продвижения, и индийские земли одна за одной поглощались силами ислама, продвигавшимися к югу и востоку. Только в XVII в. племена из джунглей Ассама остановили тогда уже разлагавшиеся силы моголов, потомков завоевателей Индии. По мере того как захватчики, принадлежавшие к ранним волнам вторжений, оседали и становились индийцами, их самих наводняли последующие волны, накатывавшиеся с северо-запада. Каждое отдельное вторжение обычно бывало кратковременным, пока изредка не появлялся выдающийся исламский завоеватель, сметавший все на своем пути. Среди них выделяются четыре имени: Махмуд Газневи (997 – 1030), который, как говорили, совершил семнадцать походов на Индию; Шихабаддин Гури, победивший в тараинских сражениях 1192 г.; Тимур, монгол, в 1398 г. за пять месяцев пронесшийся по Хиндустану, разграбивший Дели, но затем вернувшийся в свою столицу Самарканд; и, наконец, в 1525 г. Индию захватил потомок Тимура Тигр Бабур, разбив противников в Панипатском и Сикрийском сражениях.

Турки отличались крайней воинственностью, чего как раз недоставало индийцам. Здесь они встретили безмятежное спокойствие и терпимое отношение, противопоставив им буйную активность дикарей, подстегиваемую фанатичной верой в ислам. Турки отличались энергией, социальной сплоченностью, фаталистическим презрением к смерти и трезвостью. К этому надо добавить подвижность и маневренность благодаря наличию быстрых выносливых туркменских и арабских скакунов. Их войска фактически представляли собой орды верховых лучников наподобие имевших успех в прошлом объединений парфян, гуннов и монголов. Их составные луки ничуть не уступали индийским, и владели ими они успешнее. Турки выдвигали из своих рядов отличных старших офицеров, а порой и талантливых полководцев. Сущность стратегии сводилась к управлению маневренными силами на больших пространствах. Тактика, как и на Западе, обычно состояла в изматывании сил противника посредством обходных маневров, налетов неуловимых верховых лучников, а затем завершающего удара силами тяжелой конницы.

Но, поселяясь в Индии, пришельцы из Турции теряли наступательный порыв, порожденный степными просторами, и в известной мере обретали укоренившиеся с древности строгие обычаи новой родины. Стали применять слонов, и, хотя конница по-прежнему пользовалась уважением, маневренность постепенно утрачивалась. Кроме того, на характере военных действий отразилось появление огнестрельного оружия. Уже армия Бабура отличалась от войск его предшественников. У него было меньше турецких конников, хотя они и оставались элитными войсками. Появились контингенты коренных индийцев, воевавших традиционными луками, мечами и копьями. Были также пешие войска, вооруженные фитильными ружьями и Фальконетами, установленными на повозках. Бабур умело использовал орудия – особенно в сражении у Сикри, где (подобно Гонсало де Кордове) он вынудил раджпутов бросить свои силы против хорошо укрепленных позиций, защищавшихся пехотой и артиллерией. Но турки в Индии разделяли пристрастие своих западных собратьев к чрезмерно большим орудиям. Некоторые орудия, изготовленные позднее в Индии, весили 40 и даже 50 тонн. В то же время даже во время восстания сипаев 1857 г. отдельные индийские войска наряду с огнестрельным оружием с успехом использовали луки и стрелы.

В Таликотском сражении 1565 г., утвердившем власть мусульман над индусами на Деканском плоскогорье, позднейшая мусульманская индийская армия проявила себя в лучшем свете. Хусаина Низам-шаха не обескуражило четырехкратное численное превосходство противника. Его артиллерия была намного сильнее, и он выдвинул ее вперед, поставив заслон из вооруженных луками турецких конников, которые выманили противника на себя. Хорошо оснащенная и обученная конница была разбита на крупные отряды, и, кроме того, оставался мощный резерв для нанесения последнего решающего удара.

К XVIII в. турецко-исламские силы приобрели слишком много традиционных индусских качеств. Это проявилось при поражении войск Низама аль-Мулька от маратхов, воевавших во многом в манере первых турецких завоевателей Индии. Это были коренные обитатели юго-западной Индии, в отличие от жителей богатого Севера выносливый бережливый народ – и в середине XVII в. Шиваджи выковал из них новую военную силу. В XVIII в. они были в наилучшей форме, и Палкхедская кампания 1727 – 1228 гг., в которую Баджи Рао I превзошел в военном искусстве Низама аль-Мулька, служит блестящим образцом стратегического маневра. Армия Баджи Рао была чисто конной и имела на вооружении лишь сабли, копья, в некоторых подразделениях луки и круглые щиты. На двух всадников полагался запасной конь. Маратхи передвигались не обремененные артиллерией, имуществом и даже ручным огнестрельным оружием или легкими доспехами. Снабжались мародерствуя.

Баджи Рао не принимал господство Низама над Деканом и ударил первым. В октябре 1727 г., сразу по окончании сезона муссонных дождей, Баджи Рао вторгся на территорию сторонника Низама – Асафа Яха. Легко оснащенные маратхи передвигались с поразительной быстротой, избегая главных городов и крепостей, существуя за счет разграбления сельской местности, предавая огню мелкие поселения. В начале ноября они потерпели поражение от рук талантливого приближенного Низама – Айваз-хана, но за месяц полностью оправились и двинулись снова то на восток, то на север, то на запад, неожиданно меняя направление. Низам мобилизовал свои силы и некоторое время их преследовал, но непредсказуемые стремительные передвижения противника сбивали его с толку и выматывали силы его солдат. В конце января Низам изменил стратегию, перестал преследовать ускользающие силы маратхов и двинулся прямо в центральную часть их собственных земель в окружности Пуны, которую захватил и разграбил. Но Баджи Рао не поддался настойчивым призывам вернуться и в ответ на маневр Низама стал в свою очередь угрожать его столице Аурангабаду. Как и следовало ожидать, Низам оставил район Пуны и вернулся выручать Аурангабад. Он еще раз попытался поймать Баджи Рао, но маратхи кружили рядом, изматывая его войско. Низам сохранил армию в целости, но в марте 1728 г. сдался. Маратхи вернулись домой с богатой добычей и условиями мира, в которых признавались некоторые из их территориальных претензий.

Следует отметить и фортификационные сооружения Индии, ибо некоторые индийские крепости, такие, как Агра, Даулатабад и Манду, не уступали лучшим сооружениям Европы. Гора, на которой стоит Манду, возвышается над равниной на тысячу футов. Крепость построена шахом Хошангом Гхори (1406 – 1435). Основой ее неприступности была идущая по краю крутого откоса мощная базальтовая стена с бойницами, местами укрепленная бастионами, имеющая несколько сильно защищенных ворот. С востока до центра города тянется широкое и глубокое ущелье; оно защищалось воздвигнутой поперек эстакадой с пешеходной дорожкой по верху, носившей название «Семьсот ступеней». Главный вход был с северной стороны, где по довольно крутому склону поднималась загороженная тремя следовавшими одни за одними воротами извилистая дорога. Самые верхние «Делийские ворота» представляют собой великолепное арочное сооружение. Особенно прочны юго-восточные и юго-западные ворота, Тарапурские ворота имеют узкий и крутой проход, к тому же внутри он поворачивает под прямым углом. Если бы атакующий прорвался внутрь, то на него напали бы с тыла защитники западной стены. Индийское осадное оружие сводилось к катапультам и позднее к тяжелой артиллерии, но самые удачливые стратеги обычно обходили крупные укрепления.