Читать онлайн «Археология оружия. От бронзового века до эпохи Ренессанса». Страница 27

Однако теперь нужно вернуться к мечу из могилы великого конунга Хрольфа Краки, его новому хозяину Скегги и упрямому молодому человеку по имени Кормак, который одолжил Скофнунг, чтобы сразиться на поединке.

В то время в Исландии жил человек по имени Берси, который никогда не упускал случая начать хольмганг (то есть постоянно участвовал в поединках). И делал он это настолько часто, что его прозвали Хольмганг Берси, то есть, можно сказать, «Берси-киллер». Как-то раз Кормак, устав от хвастовства этого человека, вызвал его на поединок. У Берси был меч, названный Хвитингом, на котором был «камень жизни», и Кормак подумал, что ему нужен похожий, такой, который мог бы сравниться с ним. Мать посоветовала ему отправиться в Мидфьорд, найти Скегги и узнать, не согласится ли тот одолжить ему Скофнунг. Скегги не хотел делать этого и сказал: «Вы со Скофнунгом различного нрава: он медлителен, а ты слишком упрям и нетерпелив». Однако мать Кормака предложила ему попробовать еще раз, и Скегги сдался. Он сказал Кормаку: «Тебе будет трудно справиться с мечом. На нем чехол, который ты не должен трогать; он прикрывает рукоять, потому что солнечные лучи не должны коснуться навершия меча, и, кроме того, ты не должен вынимать Скофнунг из ножен, пока не будешь готов сражаться. Когда придешь на место поединка, отойди в сторону, туда, где ты будешь один, и тогда достань меч. Подними лезвие и подыши на него – из-под крестовины выползет маленькая змейка. Потом наклони меч и дай ей спокойно вернуться обратно».

Кормак был склонен посмеяться над словами, которых не понял; он сказал Скегги, что тот, должно быть, колдун; но Скегги ответил, что если Кормак сделает все как надо, то это поможет ему в бою. Когда юноша вернулся домой со Скофнунгом, то попробовал вынуть его и показать матери; но меч отказался покинуть ножны. Кормак рассердился, «он сорвал чехол с рукояти и поставил ногу на крестовину; тогда Скофнунг закричал, но все же не вышел из ножен».

Когда пришло время для начала поединка, Кормак и Берси поскакали к указанному месту, и с ними было пятнадцать человек. Кормак спешился первым и сказал своему другу Торгилсу, что хочет минутку побыть один. Он сел, отстегнул меч и снял чехол, но так неосторожно, что солнечный луч упал на его навершие; затем он попытался вынуть Скофнунг, но не смог этого сделать, пока не наступил ногой на крестовину. «Маленькая змейка появилась, но с мечом обращались не так, как нужно, и удача его пропала. С ревом он вышел из ножен».

Здесь мы находим много различных вещей: чары, удача, присущая мечу, его собственный отказ подчиняться Кормаку – и все это ясно говорит о том, что этот предмет, по представлениям современников, обладал чертами личности. Это вполне понятная ситуация для того времени, о котором мы сейчас говорим, и здесь никаких вопросов не возникает. Но что это за разговоры о маленькой змейке? Вы скажете, что упоминания о каком-то пресмыкающемся достаточно, чтобы и все остальное (и «камень жизни», и прочую ерунду) считать пустой болтовней. Что ж, на первый взгляд так оно и есть… однако это неверно. Змейка на мече – это предмет, который является историческим фактом, таким же реальным, как пирамиды. Нужно только знать, куда смотреть, и тогда даже самые неправдоподобные утверждения из саг окажутся на деле абсолютно правдивыми. В данном случае дело было вот в чем.

Большую часть мечей скандинавские кузнецы создавали сложным и восхитительным способом: их клинки составлялись из трех отдельных частей, причем отдельно выковывали две кромки, а центральная часть составлялась из множества узких железных полос. Именно такие мечи Тразамунд послал Теодориху. Железные полосы складывали вдвое, охлаждали различными способами, а затем проковывали; потом снова складывали вдвое и снова проковывали, соединяя с отдельными кромками. После этого всю конструкцию крайне осторожно шлифовали и полировали до тех пор, пока поверхность не становилась совершенно гладкой; в результате этой работы центральная часть меча приобретала сложный рисунок, составленный из повторяющихся через равные промежутки узоров, вделанных в металл. Большая часть этих узоров походила на рисунок на змеиной спине. В «Беовульфе» мы читаем о лезвии меча «пестром, как змеиная кожа», и эта тема возникает в подобных произведениях снова и снова. Тот факт, что клинки делались именно таким образом (восходящим еще к латенскому периоду), доказан учеными. Многие из таких лезвий наши современники разбирали на части, делали их фотографии под микроскопом и проводили исследования, а кроме того, существуют рентгеновские снимки внутренней структуры дюжин различных мечей.

Теперь вы видите – или могли бы увидеть, если бы в данный момент держали в руках хорошо сохранившийся меч, сделанный в технике «узорной сварки», то же, что должен был увидеть Кормак, если бы сделал то, что велел ему Скегги. Если вы подуете на холодную поверхность одного из таких клинков, то внезапно появится легкая тень гравированного узора, который начнет как бы извиваться благодаря тому, что влага от вашего теплого дыхания сконденсируется на поверхности. Через некоторое время он сам собой исчезнет. Именно эту змейку имел в виду Скегги, и именно на змею такой узор похож больше всего – аналогия напрашивается сама собой. То, что змея имела особое значение в мифологии многих народов, не только скандинавов, то, что этот ритуал перед боем нес на себе некоторый мистический оттенок, – все это верно, но тем не менее здесь имеется простой, легко доказуемый исторический факт, а вовсе не легенда и не выдумка.

Другой факт, который можно обнаружить в скандинавских сказаниях, – это упоминание о том, что мечи (а также большинство копий и некоторые боевые топоры) имели собственные имена. Несомненно, этот обычай уходит в глубокую древность, и, как минимум, в своих ранних формах имел близкое отношение к магии и к вере в то, что каждый предмет, а также каждый человек или другое живое существо обладал душой, над которой имя имело большую власть. Относительно людей это было настолько верно, что в некоторых культурах существовал обычай давать ребенку два имени, из которых одно предназначалось для повседневного использования, а другое знали только самые близкие люди. Считалось, что, узнав истинное имя, его можно использовать во вред человеку и даже погубить его. Это поверье, которого, как мы знаем, твердо придерживались жители северных земель до того, как к ним пришло христианство, объясняет живые свидетельства о мечах, обладавших чертами личности. Обычай давать мечам имена просуществовал в течение всего Средневековья, даже несмотря на то, что официальная христианская доктрина отрицала наличие души у кого-либо, кроме человека. Тем не менее люди всегда с неохотой отказывались от своих давних верований и, судя по всему, уверенность, что мечи обладают личностными качествами, никуда не исчезла, хотя об этом не слишком часто писали. Почему – вполне понятно. Во времена Средневековья грамоте обучали только в монастырях. Теоретически знатные юноши должны были 5?меть читать и писать, но практически вне стен учебного заведения им уже не требовалось применять свои способности, не говоря уже о том, чтобы писать книги или читать. Таким образом, вся известная история Средних веков фактически создана лицами духовного звания, а от них трудно ожидать снисходительного отношения к чисто языческим суевериям. В немногих светских романах того времени мы, безусловно, встречаем отголоски обычаев викингов и их веры в одушевленность вещей, в особенности оружия, но в хрониках об этом практически никогда не говорится.

Шведским ученым Элисом Бемером создана превосходная классификация и максимально полная типология мечей периода Великого переселения народов. Я считаю, что для достижения нашей цели достаточно будет сократить и упростить эту типологию так, чтобы получить некоторое представление о совершенствовании оружия начиная с римского периода и заканчивая эпохой викингов. Бемер принимает в расчет как вариации в стилях исполнения оправы ножен, так и очертания рукояти, но для простоты мы здесь подробно остановимся только на последней позиции. На рис. 41 изображены четыре типа рукоятей; существуют хорошо сохранившиеся образцы каждого из них, вполне заслуживающие подробного описания.

Рис. 41. Типы мечей времен Великого переселения

Мечи первого типа характеризуются рукоятями того же типа, который использовался для оружия римских пехотинцев. Их особенно заметной чертой являются борозды, обеспечивающие более надежный захват для пальцев. Верхняя и нижняя гарды у этого меча практически одинакового размера и формы, с исключительно рудиментарным навершием на верхней гарде, которое в некоторых случаях вовсе отсутствует. Некоторые из этих деталей делались из простого рога, кости или дерева без покрытия, а некоторые – из этих же материалов – покрывали серебряными или бронзовыми пластинами. Та, что изображена на рисунке, изготовлена из рога (найдена в Камберленде, хранится в Британском музее) и украшена маленькими пластинками золота, покрытыми мельчайшей филигранью, и усажена крохотными гранатами – все это кажется чересчур утонченным для такой грубой вещи, как рукоять меча. Совершенно ясно, что этот тип использовали приблизительно в 190 г., поскольку прекрасная посеребренная рукоять аналогичной конструкции была обнаружена при раскопках в Торсбъерге (рис. 42). Еще две, идентичной формы и вместе с оригинальными клинками, нашли в болоте Крагехул, а это означает либо что такой тип рукоятей продолжали делать без изменений в течение 200 лет (как вы помните, все предметы из Торсбъерга сделаны до 200 г., в то время как находки из Крагехуля – до 400 г.), либо что в то время эти древние мечи все еще были в употреблении. Последнее более вероятно; в сагах постоянно упоминается о том, что мечи передавали из поколения в поколение, и эти доказательства слишком очевидны, чтобы пренебречь ими. В качестве примера можно привести Aettartangi (Меч Поколений), которым обладал Греттир Сильный: «Она [его мать] сказала: «Этим мечом владел еще Ёкуль, мой дед, и первые жители Озерной Долины, и он приносил им победу. Хочу я теперь отдать меч тебе. Пусть он тебе послужит!» (Сага о Греттире, глава 17). Следовательно, мы можем смело предположить, что и здесь у нас имеется результат четкого соблюдения такого обычая.