Читать онлайн «Мифы и правда о женщинах». Страница 46

Напоминаю, это не феминистический трактат, не полемическая заметка в газете, не откровения какой-нибудь необычной женщины. Это вполне заурядное письмо вполне заурядной немецкой девушки своему жениху. Очевидно, в 1827 г. идея брака как союза двух мыслящих существ уже казалась совершенно естественной и бесспорной. При условии, однако, что одно мыслящее существо полностью находится во власти другого, и единственное, чем жена может ответить на неуважение со стороны мужа – это некоторая скованность в общении.

Произвели ли эти письма впечатление на Иоганнеса? Неизвестно. Однако они, несомненно, произвели впечатление на саму Марианну. Высказав столь откровенно свои надежды и желания, она утвердилась в избранной ею модели счастливого брака и весьма успешно воплотила ее в жизнь. В апреле 1830 г., спустя три года после свадьбы, она пишет мужу:

«Мой дорогой, милый, прекрасный Иоганнес!

Хотя Эмилия (их дочь. – Е. П.) все еще у меня и, как полагается, устраивает театр, я все равно не нахожу покоя, я просто должна тебе написать, почтовая бумага до того приветливо на меня смотрит, еще никогда я не испытывала такой нежности к белой бумаге, как в эти дни <…> когда я раньше полагала, что очень люблю кого-нибудь, это всякий раз было что-то вроде преклонения, потому что я не видела в нем никаких недостатков и считала его, по крайней мере по сравнению с самой собой, вполне совершенным, а теперь совсем иначе, я прекрасно знаю, что у тебя есть недостатки, но со всеми этими свойствами я тебя так ужасно люблю!»

Обратите внимание, что в своих размышлениях Марианна отходит от романтической традиции. Романтики требовали от возлюбленных совершенства и именно в наслаждении этим совершенством видели основную движущую силу любви. Марианна находит более земную и одновременно более глубокую концепцию любви и счастливого брака.

К сожалению, столь счастливо начавшийся брак был недолгим. Марианна рано умерла. Иоганнес написал ее биографию, с которой вы можете ознакомиться, если судьба занесет вас в городской архив Гамбурга.

Однако если женщина хотела стать подругой и единомышленницей мужчины, ей прежде всего было необходимо получить образование. И женское образование стало входить в моду. В XVIII в. эту моду поддерживали литературные салоны. Из института досуга они трансформировались в институт просвещения.

Английские салоны обязаны своим возникновением так называемым «синим чулкам» (bluestocking) – литературному кружку, основанному в середине XVIII в. Элизабет Веси и Элизабет Монтэгю. Для современного читателя «синий чулок» – это обидная кличка для девочки-зубрилы, некрасивой, неухоженной, лишенной внимания молодых людей. Однако в XVIII в. в Англии прозвище «синий чулок» свидетельствовало, скорее, о политических симпатиях, чем о высокой образованности или нестандартной манере поведения.

Выражение «синий чулок» впервые появилось в письме Элизабет Монтэгю в 1756 г. и было связано с «чудачеством» мистера Бенжамина Стиллингфлита, ученого-ботаника, автора трактатов по естественной истории. Стиллингфлит приходил на собрания в простых хлопчатобумажных синих носках вместо положенных белых шелковых чулок. Почему он так поступал? Белые шелковые чулки были предметом одежды аристократов, синие хлопчатобумажные – простых рабочих. Элегантно выставив ногу, можно было столь же элегантно продемонстрировать свои демократические убеждения. Словечко bluestocking прижилось. Его стали относить сначала к мужчинам, посещавшим салон Веси и Монтэгю, а затем и к женщинам-основательницам, хотя те, конечно, никогда не носили синих чулок.

Салоны в Англии тоже прижились и стали своеобразными литературными центрами. Участницы салонов собирали деньги на издание романа Фанни Берни «Камилла, или Женские трудности», на перевод и издание книг мадам де Севиньи и т. д. Одной из желанных гостий в салонах «синих чулков» была Ханна Мор – автор нескольких книг по женскому образованию, сама организовавшая школу для бедных. Другой «синий чулок», леди Мэри Уортли Монтегрю, писала: «По правде сказать, не существует мест на земле, где к нашему полу относились бы с таким презрением, как в Англии. Нас воспитывают в глубочайшем невежестве».

Она лишь самую малость сгустила краски. Большинство девушек получали традиционное образование, сводившееся к основам катехизиса, навыкам чтения, письма, французскому языку, изящным манерам и всякого рода изящным искусствам – музыке, пению, танцам, рисованию пейзажей и вывязыванию кошельков.

Еще в 1774 г. доктор Грегори в своем «Отцовском завете дочерям» высказывал вполне традиционные идеи, под которыми могли бы подписаться мыслители XVII в.: «Не обладая выдающейся природной чувствительностью и редчайшим везением, женщина в этой стране имеет очень мало шансов выйти замуж по любви. Мужчина с изысканным и утонченным вкусом вступает в брак с женщиной потому, что любит ее более любой другой. Женщина со столь же развитым вкусом и утонченностью выходит за мужчину потому, что уважает его и оттого, что он сам отдает ей предпочтение».

В 1792 г. доктор Грегори, а заодно и Жан-Жак Руссо, настаивавший на естественном различии в правах и обязанностях между мужчиной и женщиной, получили суровую отповедь от Мэри Уолстонкрафт. «Если женщины по природе своей ниже мужчин, все равно их добродетели пусть не по степени, но хоть качественно должны быть те же, что и у мужчин, в противном случае добродетель есть понятие относительное. Соответственно, и поведение женщин должно основываться на одинаковых принципах с мужским и иметь ту же цель. Моральный облик дочерей, жен и матерей определяется тем, как выполняют женщины свои естественные обязанности. Однако целью, великой целью их устремлений должно явиться раскрытие их внутренних возможностей и обретение ими достоинства для осознания своих добродетелей».

Мэри Уолстонкрафт – автор знаменитого трактата «В защиту прав женщины» – была «паршивой овцой» даже с точки зрения «синих чулков». Ее требование независимости для женщин они считали «диким». Место женщины – в стороне, она должна укрощать и просвещать мужчин, в первую очередь своего мужа, а уж просвещенные мужчины сами смогут наладить жизнь в государстве. Однако сбить Мэри с толку было не так-то просто. Увидев в детстве, как пьяный отец избивает ее мать, Мэри сделала для себя два вывода: «Мужчины не должны так поступать с женщинами» и «Женщины не должны позволять, чтобы с ними так поступали». Ergo, женщинам следует научиться защищать себя. Конечно, Мэри – не первая и, увы, не последняя девочка, кто столкнулся с тем, что сейчас называют «насилием в семье». Наверное, она также не первая, кто решил отстаивать свое человеческое достоинство. Но немногие женщины были так последовательны, упорны и бесстрашны, претворяя это решение в жизнь. Ее не напугали ни насмешки мужчин, ни плохо скрываемое презрение женщин «традиционной ориентации».

Чтобы защищать себя, женщинам необходима независимость: в первую очередь экономическая, а во вторую – политическая. А значит, они должны перестать быть паразитами, навсегда связанными с кормильцем-мужчиной, научившись работать и зарабатывать на жизнь самостоятельно. Им нужно образование!

Мэри начала с себя и со своей семьи. Она попробовала традиционный путь – устроилась компаньонкой к старой леди, но быстро поняла, что зависимость от вздорной старухи ничуть не лучше, чем зависимость от мужчины, а моральное унижение – не менее болезненно, чем побои. Однако вскоре забрезжил луч надежды – в «арсенал» образованной барышни входил французский язык, кроме того, Мэри занималась немецким и, познакомившись с одним издателем, начала подрабатывать переводами. Заработок был невелик и довольно ненадежен, но Мэри тем не менее поддерживала родню и даже помогла своей сестре бежать от нелюбимого мужа.

В 1792 г. Мэри Уолстонкрафт написала «Защиту прав женщин», ставшую позднее учебником для американских феминисток. На страницах этой книги она и в самом деле не щадит женский пол:

«Мужчины не без оснований пеняют нам на нашу глупость и нашу вздорность, но острие их критики не целит в нашу неизбывную пассивность и отвратительное пресмыкательство. Вот они, скажу я вам, последствия невежества! Не будет ум крепок у того, кто питается одними лишь предрассудками. <…> Сколь глубоко уязвляют нас те, кто заставляет нас превращаться лишь в ласковых комнатных собачонок! Как часто нам вкрадчиво внушают, что мы покоряем своей слабостью и царствуем благодаря покорности. Ну что за сказки! Сколь же ничтожно <…> существо, способное унизиться до властвования такими порочными методами!»{ Мэри Уолстонкрафт «В защиту прав женщины» (1792 год) от 18.03.2011 // Равноправка. Феминизм и феминистки в России. URL: http://ravnopravka.ru/?p=362.}

И несколькими страницами ниже она предлагает женщинам свое горькое, но действенное «лекарство от ничтожности»: