Читать онлайн «Такой была подводная война». Страница 2

Изменения, происшедшие после первой мировой войны

Как бы трудны ни были условия службы на подводных лодках в период первой мировой войны (тогда погибло 199 лодок), они все же кажутся относительно сносными, если их сравнить с теми, которые создались ко времени второй мировой войны[4]. В ходе новой войны эти трудности постепенно все более возрастали.

В прежнее время свободная от вахты часть команды при спокойном море имела возможность находиться на верхней палубе подводной лодки. Некоторые из команды могли оставаться на ходовом мостике рядом с вахтой и при волнении.

В благоприятную погоду кроме рубочного люка открывались также носовой и кормовой входные люки, а иногда даже оба торпедопогрузочных люка. Это позволяло вентилировать внутренние помещения лодки, просушивать отсыревшую одежду, белье, постельные принадлежности и провиант. Понятно, что все это было возможно только при движении лодки в надводном положении и в нормальных условиях.

В век авиации положение изменилось.

Раньше, например, считалось, что погрузившаяся подводная лодка находится в полной безопасности. В конце же первой мировой войны появились глубинные бомбы, а также шумопеленгаторы, которые определяли направление на лодку. Глубинные бомбы представляли серьезную опасность для подводных лодок. Они взрывались на заданной глубине и могли наносить лодкам тяжелые повреждения и уничтожать их под водой. Со временем бомбы технически совершенствовались, увеличивался радиус их поражения. Затем появился гидролокатор (асдик[5]), который мог обнаружить погруженную подводную лодку и определить на нее пеленг и дистанцию. Правда, асдик работал хуже, когда лодка уходила на большую глубину, но вначале этим средством защиты против гидролокатора не пользовались. Выяснилось, что слои воды, по-разному нагретые солнечными лучами или образованные подводными течениями, более или менее сильно преломляют звуковые волны. Поэтому шумопеленгатор представлял для глубоко погруженной лодки большую опасность, чем гидролокатор. Реклама, созданная Англией перед войной вокруг нового гидролокатора, имевшая целью оказать устрашающее воздействие, в то время была воспринята Деницем как пропаганда, не имеющая под собой достаточно серьезных оснований, тем более что тогда у нас уже был опыт использования созданного в Германии гидролокатора, так называемого прибора «S». Дениц охотно повторял, что и в Англии не боги горшки обжигают.

В отличие от подводных лодок периода первой мировой войны новые немецкие подводные лодки могли, по крайней мере во время «подкрадывания», следовать под водой почти бесшумно, что в значительной степени затрудняло их обнаружение шумопеленгаторами. Однако такое подкрадывание сильно замедляло (с 7 до 1–2 узлов) и без того небольшую скорость подводного хода, поэтому атаке из-под воды командиры предпочитали атаку из надводного положения. Вследствие меньшей, чем у преследуемого корабля, скорости хода подводная лодка всегда находится в опасности, так как преследуемый в любой момент, как только заметит лодку, сам может выйти в атаку. Новая немецкая тактика предусматривала незаметное преследование выслеженного в широких просторах Атлантики противника и нападение на него лишь с наступлением темноты. Одновременное использование нескольких взаимодействующих подводных лодок Дениц называл «тактикой стаи». Осуществление этой тактики стало возможным после развития радиотехники, позволившей производить передачу коротких сигналов. В начале войны противник еще не умел перехватывать эти сигналы и обнаруживать по ним местонахождение лодки. Практике проводки транспортов в конвоях была противопоставлена тактика совместной атаки нескольких подводных лодок.

Главным, что осложняло действия подводников в контролируемых противником морских районах и представляло наибольшую опасность для подводной лодки, становился теперь самолет. Обнаружив подводную лодку, разведывательный самолет доносил о ее местонахождении, и к ней направлялась целая группа противолодочных кораблей. Эти корабли старались заставить подводную лодку уйти под воду, а преследуемый ею конвой тем временем ложился на новый курс и уходил. Противник стремился уничтожить лодку различными средствами: артиллерийским огнем, авиационными бомбами и, наконец, корабельными глубинными бомбами, для которых в Англии было создано новое, особо сильное взрывчатое вещество «торпекс». Самолеты противника имели большой радиус действия и значительные скорости. В связи с этим даже в самых отдаленных морских районах, особенно учитывая возможность использования самолетов с авианосцев, необходимо было обеспечивать непрерывное наблюдение. Всплытие подводной лодки становилось все более опасным. Об изменениях, приведших в конце войны к созданию шноркеля и строительству новых типов подводных кораблей, будет сказано ниже. Команда лодки постоянно находится в состоянии боевой готовности, чтобы при необходимости немедленно погрузиться во избежание обнаружения лодки радиолокационными приборами и уйти из опасного района.

Тем, кто не служил в подводном флоте, а к числу таких мы относим и тех, кому вообще не приходилось бывать на подводных лодках, трудно себе представить жизнь, неделями и месяцами протекающую в тесной, постоянно сырой и насыщенной всевозможными запахами «трубе» подводной лодки. К счастью, подводники постепенно свыкаются даже с самыми необычными условиями и перестают считать их какими-то особенными. Во всяком случае, они не очень чувствуют эту необычность. Со временем как-то приспосабливается и их организм. Каждый, кому приходилось без соответствующей подготовки впервые выходить на подводной лодке в море, впоследствии поражается, как незаметно для себя привыкаешь к условиям жизни в этой стальной трубе. Через несколько лет, став профессионалом-подводником, считаешь такой поход самым интересным и наиболее впечатляющим. Между прочим, после первого похода нечто подобное испытал и автор этих строк.

Команда подводной лодки делится на три боевые смены. Вахты в нормальных условиях сменяются через каждые четыре часа. Личный же состав, обслуживающий двигатели, делится только на две смены, заступающие через шесть часов. Вследствие этого одной койкой обычно пользуются два человека. Во время похода не приходится и думать о том, чтобы раздеться и отдохнуть. Резкий сигнал боевой тревоги может раздаться в любой момент, и вся команда, в среднем состоящая из 46 человек, должна занять свои посты по боевому расписанию. Для каждого подводника назначался боевой пост и определялись обязанности.

Перед выходом лодки в море и без того невероятно тесные ее отсеки до отказа заваливались предметами довольствия и разным имуществом, необходимым для похода, длящегося несколько недель. Безусловно, при проектировании подводной лодки такое загромождение отсеков не предусматривалось. Находящиеся во всех отсеках громоздкие запасы свежих продуктов мешали личному составу передвигаться внутри лодки, особенно в первые дни. Тяжелый запах продовольственных запасов преобладал над всеми другими. Он смешивался со спертым воздухом трюмов, с запахом горячей пищи, одеколона, которым подводники смывают соль, оседающую на лицо в часы несения вахты на мостике. Все эти «ароматы» дополнительно смешивались с запахом соляра, со смрадом отработанных газов, беспрерывно открывавшегося и закрывавшегося гальюна и испарениями, исходившими от давно не мытых, потных человеческих тел. Ну и ко всему этому качка, непрерывная тяжелая качка. Небольшая по размерам лодка даже при незначительном волнении испытывает бортовую и килевую качку. Причем и при курсе, наилучшим образом учитывающем волну, качка на подводной лодке выматывает гораздо сильнее, чем на любом большом надводном корабле. При шторме же крен нередко достигает 60 градусов и случается, что подводники, несмотря на наличие специальных коечных бортиков, вываливаются из своих коек. Бывает и так, что спящий на верхней койке летит вниз и попадает в другую койку.

На подводных лодках, которые использовались во время войны, носовой кубрик для команды являлся одновременно и местом хранения запасных торпед. Поэтому, пока несколько торпед оставались на стеллажах, для команды, ютившейся здесь, почти не оставалось места: люди не могли не только выпрямиться, но даже нормально сидеть. На самой палубе торпедного отсека лежал дополнительный запас торпед. На них клали деревянные щиты, на которых первое время и размещалась команда. Повсюду в лодке, даже на этом настиле в носовом отсеке, стояли корзины, были сложены ящики и мешки, наполненные продуктами. Над головой висели гамаки, туго набитые запасами.